Слышь, браток, ты веткой не ошибся?
Вас понял. Извините, что лишил возможности Вас написать свои воспоминания о родственниках воевавших или бывших детьми во время войны. Попробую транспортировать все свои посты начиная с №10 на отдельную ветку. Сам не ожидал как меня "понесло" - компьютер у меня недавно, один год.
Вас понял. Извините, что лишил возможности Вас написать свои воспоминания о родственниках воевавших или бывших детьми во время войны.
Продолжайте, и не обижайтесь: теперь из ветеранов никто не сможет своим языком донести до нас - только в обработке. Считаю, что лишних "веток" плодить не стоит. Эта озаглавлена правильно.
Считаю, что лишних "веток" плодить не стоит. Эта озаглавлена правильно.
Вы меня очень разозлили на новой открытой ветке нетактичным перебиванием моего рассказа. Если в СВОЁМ рассказе говорю часто "я" - то это потому что рассказ ведётся от моего имени. Вы влезли со своим "счас я умный слово скажу" и учите меня как мне Мои воспоминания рассказанные мне моим отцом описывать , чтобы понравиться Вам. Взрослого мужчину предпенсионного возраста переделать в своих убеждениях знаете ли - невозможно.
Как бык на красную тряпку Вы ринулись в атаку на слова "бандит с социалистическим воспитанием, который считал политику на Кавказе грабительской и колониальной". И сказали: "Воспитание, практически, советское, но никогда МНЕ такое не преподносилось..." - выпячивая своё Я в моих воспоминаниях.
Вы знаете - в ОТДЕЛЬНЫХ случаях бандит может быть и советским. Не мог мой дядя Володя, воюя с июня 1941-го года до победного мая 1945-го - как увидит мальчика с "фаустпатроном" из "гитлерюгендта" , то ну бежать к нему с конфеткой и по головке гладить.
Была очень страшная война.
Ликбез по Кавказу. Был немного связан с идеологией, поэтому немножко читал.
Царское время: Усмиряем непокорные племена. Переселяем горцев на равнину. А кто не хочет жить в Российской империи, то по договору с Турцией едут, идут лесом туда (около 1 (одного) миллиона* человек). Кто сопротивляется - того "зачищаем" (про зачистку в моём пересказе воспоминаний предка на другой ветке).
Советское время: Грабительская, колониальная, захватническая политика России по отношению к малым народам. Произвол царских чиновников и генералов. Но вот скинули царя и зажили братской семьёй дружных народов в составе СССР. Были отдельные подлецы в составе крымских татар и чеченцев, готовили белого коня Гитлеру, не хотели жить братской семьёй в СССР. Так мудрый Сталин взял, и переселил эти два народа в сибирь и казахстан (это последнее предложение не писалось в учебниках и замалчивалось).
Современное время: Смесь первых двух идеологий. Попытка усидеть на двух стульях. "Операция антитеррор".
Всё ОЧЕНЬ упростил, потому что в советское время во времена разных генсеков "линия партии" была как бык нассал.
Для "советских" - воспоминания моего предка находятся в русле советской идеологии на Кавказе, только ещё с более кровавыми подробностями и исколотыми штыками чеченскими "кровавыми мальчиками" и "вырезанными" селениями. Мой заслуженный предок находился в "контрах" с царской идеологией. Уф, устал я от Вас - anatol.ba
* Цифра 1(один) миллион моя, не подтверждённая ссылками, потому что Турция по договору согласилась принять 500 тысяч людей с Кавказа . На самом деле людей пришло в Турцию около 3 000 000 по одному советскому исследованию. Что-то я не доверяю советским социологам , но процитирую архивную справку: Царские власти насильственно выселяли горцев с их земель. По сведениям советских источников, от полуторамиллионного народа Чечни к концу войны осталось едва 400 тыс. человек35. В общей сложности кавказских горцев (адыгов, абхазов, убыхов, абазин, чеченцев, ингушей, аварцев, лезгин, осетин, карачаевцев, балкарцев) выселилось, по разным данным, от 1 800 000 до 3 097 949 человек36. На восточном (абхазо-убыхо-адыгском) побережье Черного моря тогда появилась новая поговорка: «Теперь даже женщина может пройти от Сухуми-кале до Анапы, не опасаясь встретить хоть одного живого мужчину»37
После насильственного переселения горцев «на огромном ныне пустом пространстве (Западного Кавказа), занимающем 10 000 кв. км, насчитывалось всего 15 000 жителей. Из их числа 4/5 составляют абхазцы... 600 черкесов, остальные переселенцы различного происхождения» ( 38 ). «Полностью обезлюдела Малая Абхазия (область между реками Жуе-дзыхь и Соча-пста), горные и прибрежные абхазские общества... До единого человека ушла абхазская этнографическая группа, известная в литературе под именем садзов, которые, как сообщали очевидцы, в отчаяннейших схватках с царскими полками, не желая сдаваться в плен врагу, предпочитали покончить с жизнью; не осталось ни одного абхазского села между реками Псырдзха и Кудры, опустело большинство бзыбских и абжуйских сел; ушли тысячи семей абаза тапанта» (39). «В общей сложности абхазов и абазин, которые известны на Востоке только под названием «абаза», было выселено до 400 000»
36Аболтин В. А. Национальный состав Турции//Новый Восток. М. 1925. № 1 (7). С. 21., Революция и горец. Ростов-на-Дону, № 6-7. С. 95.
37Дзидзария А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми. 1975. С. 413. ссылка в интернете : http://www.chernovik.net/forums/lofiversion/index.php/t435.html
Да , напоследок. Жду вас здесь со своими воспоминаниями о воевавших родственниках.
Уф, устал я от Вас - anatol.ba
Я тяжёлый)))
Жду вас здесь со своими воспоминаниями о воевавших родственниках
У меня проще: дед по отцу и три его брата погибли (пропали без вести). Дед призывался в сентябре 1941 года и был отправлен с партией в г.Свободный (похоже 105 УР). В декабре 1941 года маршевым пополнением перебрасывался на Запад. По информации, переданной одним из земляков, сгорел в эшелоне после налёта авиации где-то в Курской области. Числится пропавшим без вести. Самый младший брат погиб в 1940 на финской. Старший брат, понтонер, призванный в июле 1941 года, также пропал без вести с января 1942 года неизвестно где. Второй брат был расстрелян вместе с пятью бойцами в октябре 1942 года по приговору трибунала 15 Сивашской сд: подозревались в организации перехода на сторону противника. Воспоминаний оставить было некому, к большому сожалению. Из всей семьи в шесть человек остались две сестры, да три вдовы с малолетними детьми...
У меня проще: дед по отцу и три его брата погибли
Видите - Вы думающий человек. Государство и Родина - эти два понятия могут не совпадать. Была царская Россия - хреновая страна, где крестьянину тяжело жилось. Вроде сделали революцию в 1917-ом году, было доброе стремление сблизить эти понятия. Но сразу пошло всё как-то не так и получилось как всегда. (банальность сказал). А население России продолжает уменьшаться.
Мой отец сказал: "Может плохо я поступаю Володя, что рассказываю тебе историю семьи - будет тяжело тебе в последующей жизни".
dreft
Была царская Россия - хреновая страна, где крестьянину тяжело жилось.
Настолько тяжело и хреново жилось, что Н. С. Хрущев, уже в должности Первого секретаря ЦК КПСС, неоднократно вспоминал, что будучи двадцатилетним рабочим при Империи был обеспечен материально и в бытовом плане лучше, чем когда был вторым секретарем Московского Городского Комитета ВКП (б). Да и с зерном как-то проблем не было...Закупать его сами стали за границей в 1960-е гг. Массового вымирания крестьян от голода и его депортаций как-то тоже при Империи не наблюдалось...Конечно, проблем в Империи хватало, но казалось, что уже давно отошли от столь предвзятого взгляда на нее...Население, кстати, тоже росло, достигнув к 1914 г. почти 170 млн. чел.
dreft
Конечно, проблем в Империи хватало, но казалось, что уже давно отошли от столь предвзятого взгляда на нее...Население, кстати, тоже росло, достигнув к 1914 г. почти 170 млн. чел.
Да , я ещё расскажу Вячеслав , о том как мой прадед Дмитрий Плотников делил около 200 золотых царских червонцев между своими 9-ю детьми в 1937-ом году, заработанные в царское время до Революции и какими средствами он этого достиг. Потом легче на советской шахте его детям было работать.
В армии происходило тоже не всё хорошо. Читаем "Поединок" и "Юнкера" Александра Ивановича Куприна. Я ещё расскажу про "голубых князей", вроде атамана Аненкова. Уже писал в своих воспоминаниях деда, что генерал Н.И. Евдокимов (из солдатских детей ставший графом) говорил про офицеров - петухи-ряженые.
Царь Александр II начал реформы, поставил 6 ноября 1861-го года военным министром Д.А. Милютина. Всколыхнули армию, и стало немного налаживаться. И тут на тебе - убили(взорвали) . Зачем убили доброго царя?! А советские историки потом - вот! реформы были половинчатыми. Так не успел доделать. А Александр III и Николай II уже не справились, ума не хватило.
dreft
Читаем "Поединок" Куприна. Я ещё расскажу про "голубых князей", вроде атамана Аненкова. Уже писал в своих воспоминаниях деда, что генерал Н.И. Евдокимов (из солдатских детей ставший графом) говорил про офицеров - петухи-ряженые
Так-то оно так, конечно. Но тут была своя специфика. Российская империя была все же сословным, дворянским государством, никуда от этого не деться. Но было и другое. Вспомните А. И. Деникина, сделавшего блестящую карьеру, хотя был выходцем из крепостных крестьян, массу разночинцев...Тот же ваш пример с генералом Евдокимовым...Вообще, классовое деление в любом обществе есть всегда, просто не везде оно так ярко институционально выражено.
Зачем убили доброго царя?!
По-моему, очевидно. За непоследовательность и обманутые надежды. Ладно, мы ушли далеко от темы, это ремарка.
Видите - Вы думающий человек.
Спасибо за комплимент)))
Да и с зерном как-то проблем не было...
Проблемы были регулярные и голодных лет хватало периодически.
Закупать его сами стали за границей в 1960-е гг.
Чтобы затем оказывать "братскую интернациональную помощь развивающимся странам Африки и Азии". Сравните количество ввезённого и вывезенного зерна, например, в 1971 году.
Вспомните А. И. Деникина,
выходцем из крепостных крестьян
Вспомните Горбачёва - выходца из "колхозных" крестьян)))
anatol.ba
проблемы были регулярные и голодных лет хватало периодически.
Были, как в 1896 и 1911 гг., но они не перерастали в массовый голод и жертвы.
Чтобы затем оказывать "братскую интернациональную помощь развивающимся странам Африки и Азии"
.
Развалили свое хозяйство, и еще другим помогали, чего уж там...
Вспомните Горбачёва - выходца из "колхозных" крестьян
А что, и в советском обществе были сословия? Круто...
Были, как в 1896 и 1911 гг., но они не перерастали в массовый голод и жертвы.
Слова современника Сталина (извиняюсь за большой объём, но без сокращений):
"Скажите мне, - спросил я, - на Вас лично также тяжело сказываются тяготы этой войны, как проведение политики коллективизации?"
Эта тема сейчас же оживила маршала.
"Ну нет, - сказал он, - политика коллективизации была страшной борьбой".
"Я так и думал, что вы считаете её тяжёлой, - сказал я, - ведь вы имели дело не с несколькими десятками тысяч аристократов или крупных помещиков, а с миллионами маленьких людей".
"С десятью миллионами, - сказал он, подняв руки. - Это было что-то страшное, это длилось четыре года, но для того, чтобы избавиться от периодических голодовок, России было абсолютно необходимо пахать землю тракторами. Мы должны механизировать наше сельское хозяйство. Когда мы давали трактора крестьянам, то они приходили в негодность через несколько месяцев. Только колхозы, имеющие мастерские, могут обращаться с тракторами. Мы всеми силами старались объяснить это крестьянам. Но с ними было бесполезно спорить. После того как вы изложите всё крестьянину, он говорит вам, что он должен пойти домой и посоветоваться с женой, посоветоваться со своим подпаском".
Это новое выражение было новым для меня в этой связи.
"Обсудив с ними это дело, он всегда отвечает, что не хочет колхоза и лучше обойдётся без тракторов".
"Это были люди, которых вы называли кулаками?"
"Да, - ответил он, не повторив этого слова. После паузы он заметил: - Всё это было очень скверно и трудно, но необходимо".
"Что же произошло?" - спросил я.
"Многие из них согласились пойти с нами, - ответил он. - некоторым из них дали землю для индивидуальной обработки в Томской области, или в Иркутской, или ещё дальше на север, но основная их часть была весьма непопулярна, и они были уничтожены своими батраками".
Наступила довольно длительная пауза. Затем Сталин продолжал: "Мы не только в огромной степени увеличили снабжение продовольствием, но и неизмеримо улучшили качество зерна. Раньше выращивались всевозможные сорта зерна. Сейчас во всей нашей стране никому не разрешается сеять какие бы то ни было другие сорта, помимо стандартного советского зерна. В противном случае с ними обходятся сурово. Это означает ещё большее увеличение снабжения продовольствием".
Я воспроизвожу эти воспоминания по мере того, как они приходят мне на память, и помню, какое сильное впечатление на меня в то время произвело сообщение о том, что миллионы мужчин и женщин уничтожаются или навсегда переселяются. Несомненно родится поколение, которому будут неведомы их страдания, но оно, конечно, буде иметь больше еды и будет благословлять имя Сталина. Я не повторил афоризм Берка: "Если я не могу провести реформ без несправедливости, то не надо мне реформ". В условиях, когда вокруг нас свирепствовала мировая война, казалось бесполезным морализировать вслух...".
Дед жены был политруком на фронте. В августе 41г во время Таллинского перехода флота под ним затонуло 2 корабля, раненного из моря подобрал 3-й. Разрубленная стопа гнила до конца жизни в 1992г. Его рукописные мемуары попали к одному из сыновей, он их не даёт почитать, говорит там через слово: Партия, Ленин, Сталин. Говорит - стесняюсь показывать... Даже не знаю, как к этому относится.
(дед был деректором школы)
Даже не знаю, как к этому относится.
"О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух .."
А.С.Пушкин
Сначала мы с удивлением узнаем, что происходим от обезьяны. Потом, что наши предки исповедовали язычество, в то время, как правильнее и прогрессивнее - единобожие. Да и много чего интересного мы узнавали о наших предках. В частности, что определенный период, наши предки жили со Сталиным. И естественно, как-то к нему относились.
Честно говоря, не понимаю, почему вопрос отношения к Сталину наших предков (и нас заодно) превращается в такую проблему. На форуме ВА , будь он очным на этой почве, мне кажется, дошло бы до военных действий. В моем представлении, существование Сталина и его действия - объективная реальность, ставшая историей. Можно по разному оценивать и личность Сталина, и его действия, (что всякий, проживший в нашей стране достаточно долго, видел в официальных документах). Но наши сражения на форуме, и мысли в наших головах, ничего не изменят ни в сегодняшней жизни, ни, тем более, в жизни той.
Srg70
Можно по разному оценивать и личность Сталина, и его действия, (что всякий, проживший в нашей стране достаточно долго, видел в официальных документах). Но наши сражения на форуме, и мысли в наших головах, ничего не изменят ни в сегодняшней жизни, ни, тем более, в жизни той.
Вы правы абсолютно, я согласен. Думаю, не стоит так уж... Просто нашим людям пора уже научиться жить своей головой, а не плодить культы Ленина, Сталина, Хрущева, Путина. Уже 2011 г. на дворе, а многие люди до сих пор верят в то, что им "толкают" власть предержащие и считают их слова и мнение истиной.
Кто читал Леонида Фиалковского "Сталинградский апокалипсис"? Стоит покупать?
рассказ Валерия Вершинина из Книги Воспоминаний курсантов Тамбовского пулеметного училища под редакцией Дмитрия Семеновича Балашова (1985) моего деда, также выпускника этого училища.
На фронт попал в августе 1943 года со станции Кинель. Около недели был миномётчиком, потом попросился в разведку рядовым, хотя имел звание старшего сержанта, полученное ещё в ТПУ. В первом бою у деревни Ерщичи, что под Рославлем, получил тяжёлое ранение полости грудной клетки, левой руки и правой ноги. На следующий день взят в немецкий плен. Гитлеровцы подняли меня, когда стало светать. Их было трое, пожилые, ростом выше меня. Видимо, санитары, которые подбирали своих. Думаю так потому, что другие бы добили.
Один коснулся моей груди, хотел обыскать, сказал: «Капут!». Испачкался моей кровью, брезгливо убрал руку. Потащили меня к машине, открыли задний борт, бросили, как куль, в кузов. Привезли в лес, спихнули. Большая палатка. Подошли немец офицер и переводчица русского языка. Пытались допросить. Я отвечал, что ничего не помню и ничего не знаю. Терял сознание. А переводчица:
- Да ты не бойся!
- А я и не боюсь, - отвечал, - я на своей земле!
- Тебя перевязывали?
- Нет!
Как перевязывали помню плохо, а когда снимали шинель от боли потерял сознание.
На следующий день отправили меня на повозке дальше. По дороге из деревни фашисты гнали наших женщин и детей. «Сволочи, - говорю,- их-то за что?». Немец-конвоир, видимо, понимал по-русски, ударил меня прикладом и сбил с повозки на землю. Закричали женщины: «Он же раненый!». Подняли на повозку, снова потерял сознание. Очнулся в лагере, в госпитале для нашего брата в Рославле. Сколько дней побыл, не помню. А когда орудийные раскаты приближались к городу, нас загнали в вагоны и отправили дальше, в Орщу, в госпиталь для военнопленных. Все раненые были в тяжелом состоянии: без ног, обгоревшие танкисты. Кормили нас неочищенной картошкой.
В октябре стал передвигаться самостоятельно. Перевели в команду выздоравливающих, других, еле живых, истощенных - в барак «доходяг» или в инфекционный, а оттуда выход один – в ров.
Наша команда вывозила нечистоты. По утрам вывозили «жмуриков» - трупы умерших, - складывали за госпиталем. Потом голых зарывали в ямы. В начале ноября меня вывезли в Каунасский пересыльный лагерь. Внешняя охрана была немецкая, внутри лагеря царствовали полицаи из военнопленных. Они были в старой форме советских пограничников. Лагерь располагался в старых литовских казармах. Тут я второй раз познал, как могут бить людей ради удовольствия, ни за что. В первый раз получил несколько «горячих» за то, что лёг на нары не раздевшись. Негигиенично. Казармы не отапливались. Утром по команде «подъём» двое поднимали дубинками спящих, а двое встречали и провожали дубинками в дверях «придавали ускорение».
В один из дней заполнили на нас какие-то карточки, сняли отпечатки пальцев, обыскали, раздевая донага, даже в задний проход заглядывали. Повезли в Германию, в концлагерь. Заключённых было очень много, различных специальностей, из разных стран. Провели селекцию: отобрали годных для физической работы, повесили фанерку на шею с надписью и номером, сфотографировали. Отныне человек терял свои имя и фамилию, только номер. Мой номер 214370. каждого допрашивали, каждый, так сказать, проходил «мандатную комиссию».
- Конечно, не комсомолец? – спросил надзиратель.
- Почему же! Именно комсомолец! – ответил.
Фашист удивился. А меня здорово задел такой вопрос. Неужели, думаю, никого из комсомольцев здесь нет. Ведь почти все комсомольского возраста?
- Всё-таки, думается, судьба есть… уже два раза мог «загреметь». Первый раз в Каунасе, когда по прибытии в лагерь нас обыскивали лагерные полицаи. Спасло меня то, что всех обыскать не успели до вечерней проверки, я был в «хвосте». А у меня ведь были документы, в том числе и кандидатская карточка ВКП (б). Тогда, при пленении не обыскали. Помните?
Второй раз в шталагере 106, перед селекцией, когда раздатчик баланды, которому отдал за котелок хлёбова довоенный китель, добытый в Орше, предупредил, чтобы на «комиссии» ни на что не жаловался, если думаешь уцелеть. Могли забраковать: левая рука ещё плохо работала, да и внешне я ещё «не дошёл». После селекции из лагеря два выхода: в рабочий лагерь или крематорий.
Из шталагеря ( до сих пор не знаю, где он находился) нас отправили в Киль в распределительный лагерь. В этом лагере меня быстро и «эффективно» вылечил вахман, побывавший в первую мировую войну в плену в России. Из-за карбункула в паху я не мог выйти на поверку. Так он стащил меня с нар за шиворот со словами: «Я тебя, русская свинья, сейчас вылечу!». Дал такого пинка, что вылетело не только содержимое карбункула, но и сам я вылетел, как пробка, из барака.
Летом 1944 года из Киля попал в рабочий лагерь Пиллау. Лагерь небольшой, человек пятьсот. Шесть щитовых бараков и один для лагерной аристократии (староста, повар, санитар, сапожник), здесь же кухня и лазарет. За пределами лагеря бараки охраны, администрации. Состав лагеря был разбит на команды по 65 человек. Наши, советские военнопленные, занимались земляными работами: копали траншеи под канализацию, ремонтировали дорогу, возили грунт на тачках. Осенью выгружали уголь, картошку, которую привозили из Польши и Прибалтики. Кормили плохо: 250 граммов чёрного хлеба, выпеченного специально для советских военнопленных, литр баланды, чаще брюквенной, иногда картофельной, пол-литра «кофе» неопределённого вкуса. Утром кофе, пайка хлеба, вечером – баланда. По воскресеньям, кроме того, кусочек ливерной колбасы или маргарина. Особенно трудно было первые месяцы, когда ещё не освоились, не знали, где можно «добыть» картофельные очистки, отбросы, объедки, рыбные головы и т.д. К осени 1944 года в лагере нас осталось около трёхсот человек.
Распорядок дня в лагере: подъём в 5.00, утренняя проверка, завтрак, работа, с 12.00 полчаса перерыв на обед, в 18.00 конец работы, уборка лагеря, ужин, в 22.00 отбой. Работали плохо. Воткнёшь лопату и «качай», пока мастер (немец или вахман) не окрикнет. Бери поменьше, ходи тише, поближе к вагонетке. Были, правда, и другие, посильней, не умеющие плохо работать. С такими проводили «разъяснительную» работу. Помогала. Одно дело, когда вахман отлупит, другое – свои.
Вахманы были разные. Одним наша работа «до фонаря», лишь бы были на месте, другим всё нужно. Такой заметит, что филонишь, станет за спиной и подгоняет прикладом, пинком или разденет, когда холодно.
Были среди нас и такие, которые показывали пример, что и в таком положении можно не ронять человеческий облик. Многие сначала «опускались», бросались за коркой хлеба, окурком, которые бросали фрицы. Кинутся несколько человек, а немцы смеются, пинают: смотрите на русских свиней. Приходилось растолковывать, что дают повод немцам называть нас так. Разъясняли, иногда силой заставляли умываться, бриться, следить за свои внешним видом, т.е. не терять достоинство советского человека.
Большинство в нашем лагере были те, кто попал в плен в 1941 и в 1942 годах. О новой форме в Красной Армии они не знали. Мы им рассказывали.
Чтобы как-то продержаться, выжить были организованы «колхозные» группы по 3-4 человека. Если кто-то что-то найдёт, подберёт из съестного, всё делить поровну. Поддерживать морально.
Я два раза попадал в лазарет. Первый раз, когда съел что-то вроде корки хлеба, найденной в помойной яме. Стало раздувать живот, как у телёнка, объевшегося зеленью. Спас меня один наш пожилой солдат. Дал рвотного. Промыл желудок. Второй раз болел чесоткой.
Первым бежал из нашего лагеря мой сосед по нарам. Его поймали, сильно побили, выставили на целый день на плацу привязанным к столбу на всеобщее обозрение, а затем отправили в концлагерь.
Вскоре сбежал ещё один наш товарищ, Леонид. Он говорил по-немецки, судя по некоторым признакам, кадровый офицер. А вслед за ним Николай, не скрывавший, что он сержант, комсомолец. Я случайно слышал их разговор, попросил взять и меня с собой. Но Леонид ответил: «Откуда ты взял, что мы собираемся уходить?»
Ушли… В лагере они больше не появлялись, хотя там и объявили, что их поймали под Кенигсбергом.
После их побега бараки на ночь стали запирать, окна закрывать ставнями, забор по периметру лагеря обнесли колючей проволокой.
Я трижды пытался бежать. Первый в сентябре 1944 года через дыру в проволочном заборе. Поймали два солдата береговой охраны. Привели в лагерь. Старший вахман стал бить меня. Я вырвался, побежал вокруг строя заключённых. Он загнал патроны в патронник и заорал: «Стой! Стрелять буду». Силы покинули меня. Я упал. Вахман бил сапогом. Сломал ключицу, разбил лицо. Спас второй вахман, бывший переводчик. Не знаю, что он говорил коменданту лагеря, а меня предупредил: «Спросят, скажи, что сам лично вернулся в лагерь». Комендант посадил меня на трое суток в карцер без пищи и воды.
Второй раз бежал с работы на дороге. Тут вахманами были два поляка. Один к нам относился с полным безразличием, второй ругался, кричал, но приклад и кулаки в ход не пускал. Все уже понимали, что война идёт к концу. Тогда наша команда работала в туннеле. Осмотрелся. В обеденный перерыв тайком перебрался через ограду и... вперёд! Однако позади услышал шум. Думал, погоня. Оказалось, за мной ринулся ещё один наш товарищ, Приходько, пожилой, беззубый украинец. Топот... бежит матрос из охраны, без винтовки с тесаком. Я повернул обратно. Он ударил меня по голове, прижал к столбу и чуть не удушил.
Как-то в лагерь прибыли власовские агитаторы, вербовали в РОА. Желающих не оказалось.
Третий раз бежал в Грейсрсвальде в апреле 1945 года. Тогда нас под усиленной охраной погнали в торону западных земель. Колонна остановилась на отдых. Фрицы-конвоиры уморились, задремали. Я уполз в лесопосадку, спрятался, несколько дней блуждал по лесу. Потом пришли наши. И вечером 30 апреля я был уже на сборном пункте военнопленных в Грейсрсвальде. Служил в Красной Армии до 1950 года. Уволился сержантом. Кончил среднюю школу, а затем Таганрогский радиотехнический институт. Работал в НИИ. В комсомол вступал дважды: в 1941 и в 1946 годах. Дважды вступал в партию. Первый в марте 1943 года в ТПУ, второй – в 1963 г.
Добавлено: 13.08.2011 13:49:14
Рассказ Дмитрия Семеновича Балашова(1926 - 1995) из книги Воспоминаний курсантов Тамбовского пулеметного училища.
Призван в ряды РККА 10 января 1943 г.
Воевал в должности командира взвода автоматчиков 431-го Хинганского, Краснознаменного, ордена Суворова стрелкового полка 52-ой Шуменско-Венской, дважды Краснознаменной, ордена Суворова стрелковой дивизии 57-ой Армии 3-го Украинского фронта. Был дважды ранен. В составе дивизии прошел боевой путь по Молдавии, Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии, Австрии и Чехословакии. Закончил войну в сентябре 1945 г. в Китае, участвуя в разгроме Квантунской армии Японии.
Награждён орденами «Отечественной войны» I и II степени, тремя орденами «Красной звезды», медалями «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За освобождение Белграда», «За освобождение Праги», «За победу над Германией», «За победу над Японией».
В первых числах октября 1944 года наша дивизия после месячного марша по гостеприимной Болгарии вышла к югославской границе и начала боевые действия. Случилось так, что бои велись на югославской территории, а погибших хоронили на болгарской.
Минули годы, и было одно желание – посетить эти памятные места, отдать дань сердечного уважения однополчанам , с которыми пройдено так много фронтовых километров. И вот такая возможность представилась. Осенью 1978 года по любезному приглашению общественности я побывал в Болгарии. С уважаемыми товарищами из города Севлиево направляемся в Киреево, едем по дороге, на которой 35 лет назад развёртывались основные боевые действия наше дивизии в ходе Белградской операции.
…Вспоминаем. В начале октября 1944 года сюда, в район Пседерцы, Старопатица, Раковица, Громада, после марша по Болгарии вышла наша 52-я стрелковая дивизия. Отсюда началась Белградская наступательная операция 3-го Украинского фронта.
Рано утром 4-го октября 3-й стрелковый батальон 431-го стрелкового полка под командованием капитана Сиухина А.Д. , действуя, как передовой отряд, вышел из Киреево с задачей перейти болгаро-югославскую границу, преодолеть реку Шашка, захватить мост, овладеть селом Вратарница и тем обеспечить движение главных сил дивизии.
К 12 часам в результате упорного боя мы овладели южной окраиной села. Фашисты прочно укрепились на западном берегу реки Белитимок. Гитлеровцы провели несколько контратак. Капитан Сиухин всё время в боевых порядках, рядом с бойцами. Он лично поднимает их в атаку. Завязалась рукопашная схватка. Несколько фашистов окружили Сиухина. Он лично уничтожил пять гитлеровцев. С возгласом «За Родину! Смерть фашистским захватчикам!» бросился на врагов. Но вражеской пулей был сражён. В ожесточённой схватке мы освободили Вратарницу. Успех достался ценой жизни нескольких наших товарищей.
Холодным ненастным октябрьским вечером хоронили мы наших боевых товарищей во дворе церквушки села Киреево. Участвовало и население села. Тихо, без оружейного салюта и музыки, как это оычно бывало на фронте. Плакали женщины. А там, за Вратарницей, ещё шёл бой, гремели выстрелы, рвались снаряды, умирали солдаты на югославской земле. Их могилы будут там. А этим суждено остаться здесь, на гостеприимной болгарской земле, на которой мы не сделали ни одного выстрела, где не проливалась ни одна капля крови.
Село Киреево. Болгарские товарищи рассказывали, что названо оно так в честь капитана русской армии Н.А. Киреева, принимавшего участие в освободительной войне славянских народов от османского ига и погибшего здесь в конце прошлого века. Благодарные жители назвали своё село его именем. И вот второй капитан, уже Советской армии и тоже погибший здесь и тоже за правое дело освобождения братских народов от захватчиков.
И вот мы в этом селе. Сошли с машины. Не чувствуя под собой земли, бегу вперёд, туда, к кладбищу, к церквушке. Сердце учащённо бьётся, наворачиваются слёзы, еле сдерживаю горький комок в горле. Вот и ограда, могилы под кронами выросших двух голубых елей. Здесь лежат мои однополчане… Мой комбат, мои подчинённые. И всё далекое так близко предстало пред глазами.
…И чудилось мне, не у могильной ограды стою, а на передовой рядом с ними, не дошедшими до сегодняшнего дня, и ощущаю свой долг перед ними – долг живых перед павшими. Стою и думаю о благодарной самоотверженности советского народа, моих товарищей. Вот они поднимаются навстречу огню, преодолевая страх, не думая о смерти. А они хотели жить, их ждали дома, они верили в возвращение.
Сколько же этих атак? Сколько раз я поднимал их, отрывал от земли? Здесь у Вратарницы для некоторых она стала последней.
Стоим в молчании. На могильную землю кладём живые цветы. Склоняем головы. Долго стоим в раздумьи, сердцем понимая прошлое и чувствуя настоящее. Жизнь идёт, жизнь продолжается…
А в это время над Киреево, в безоблачном глубоком синем – синем небе яркое солнце. И гремит на всю округу музыка, льётся песня. В селе шла свадьба. По прекрасному народному обычаю на ней веселилось всё село. Под мирным небом рождалась новая семья. Мы поздравили молодых, пожелали им радости и счастья.
Не мог подумать, что встречу здесь, среди праздного люда, живых свидетелей тех давно минувших дней военного лихолетья. Был приятно удивлён, безмерно рад, когда мне представили Ивана Нанкина. В ту пору он был старостой села, участвовал в похоронах.
Страшный вихрь чувств обрушился на меня, подхватил и понёс в прошлое, и снова изведал я боль утрат, горькую печаль и пронзительную радость этой встречи. Не сразу узнал меня почтенный дядя Иван. Мы обнялись, как отец с сыном после долгой разлуки. Целовались, плакали. Я крепко обнял его старческое, дряхлеющее тело, вытирал его слёзы, благодарил за память, за искренние чувства братства и уважения.
У Ивана Нанкина в его 82 года хорошая память. Он очень хорошо помнил тот день 4-го октября. Разве могли мы подумать тогда, что судьба через столько лет сведёт нас у этой же могилы советских воинов.
Дядя Иван говорил, что живёт хорошо, как и все односельчане и добавил: «Когда болгары и русские вместе – это всегда хорошо».
Расставались мы трогательно, с твёрдой верой в прочный мир, нерушимость болгаро-советской дружбы.
Посетили мы памятные места. Были в селе Раковица, у могилы капитана Киреева, на перевале Врышка-Чука, откуда «Катюши» дали первый залп по фашистам, проехали по богатым полям, виноградным плантациям, болгары свято чтут память о своих освободителях, своим трудом преумножают богатство и трудовую славу родного края.
Посетили братское кладбище-памятник советским воинам в городе Кула. Возложили цветы. Склонив головы, минутой молчания почтили память захороненных здесь, вдали от своей родины. Их 64. давно ли, кажется, стояли мы в одном строю плечом к плечу с ними. И вот…!
Из Киреева, Кулы я увозил с собой кусочек дорогих воспоминаний, которые теперь всю жизнь будут воскрешать в сознании то прожитое военное лихолетие и братскую, сердечную любезность дорогих болгарских друзей, так заботливо берегущих память о наших воинах, так высоко ценящих нашу дружбу.
* * *
Почтим, товарищ, в тишине,
Как кровное своё,
Солдат, погибших на войне
И после неё
И нас, живых становится все меньше
стареем мы под бренем годов,
А было время - каждый шёл увенчан
салютами в честь взятых городов.
Расправь же, друг, натуженную спину,
И голову ты выше подними -
Ведь на твои всященные седины
Равнение держит молодость страны!
Добавлено: 13.08.2011 13:52:28
Из сборника воспоминаний участников Великой Отечественной Войны бывших курсантов ТАМБОВСКОГО ПУЛЕМЕТНОГО УЧИЛИЩА.
1991год.
Рассказывает Балашов Дмитрий Семенович
Случилось это в Венгрии, под Будапештом, у села Орослань, в ночь на новый 1945 год. Наша дивизия два дня как заняла здесь оборону на реке Алтал на внешнем обводе окруженных в Будапеште немецко-фашистских войск, отбивая атаки пехоты и танков, пытавшихся пробиться к окруженным в Будапеште войскам и деблокируя их. Наша оборона не была совершенной, особенно в противотанковом отношении. Мы с трудом сдерживали атаки.
Вечером 31 декабря, как обычно на фронте, старшина роты принес ужин. Всех накормил, угостил наркомовскими ста граммами, поздравил с Новым годом. После ужина несколько солдат роты отправились со старшиной в тыл на отдых, а рано утром должны были вернуться. Оставив за себя помкомвзвода, следом за старшиной отправились и мы с Васей Усенко, моим ординарцем.
Шёл снег. Было тихо. Передовая молчала в ожидании очередного наступления мадьярских гусар. Изредка то тут, то там раздавалась пулеметная очередь, взвивалась ракета. От ее бело-голубого света мерцали снежинки. До поселка было около шестисот метров. Шли не торопясь. Уж очень красиво было вокруг в эту таинственно тихую новогоднюю ночь.
Старшину мы не догнали, не нашли и дом, в котором располагался комендантский взвод. Не желая терять времени, зашли в первый же свободный дом(население было выселено из зоны боев) и завалились в мягкие пуховые постели. Заснули мгновенно. Проснулись засветло. Одевшись, вышли. Мела поземка. Пройдя палисадник, я оглянулся вправо и увидел на дороге двух немцев, идущих в нашу сторону.
- К чему бы им тут быть? 0 подумал. Сделав еще несколько шагов, невольно оглянулся. Увидел, как Вася выхватил из-за спины свой автомат. Один из немцев набросился на него. Завязалась рукопашная. Оба упали в кювет. Второй немец, отскочил за придорожное дерево и стал целиться в мою сторону. Какая-то сила бросила и меня за дерево. Прозвучал выстрел. Пуля свистонула рядом с моих ухом. Немец явно торопился. Промахнулся. Я вскинул свой автомат и без промедления дал очередь по фашисту, стоявшему за деревом. Вижу, что тоже промазал, хотя немца было хорошо видно, часть его туловища выступала из-за дерева. Тут-то я прицелился, нажал на спусковой крючоу и… Вместо очереди, я услышал щелчок затвора: в рожке кончились патроны. Будучи уверенным, что в правом кармане шинели есть запасные, я мгновенно откинул рукой полу маскхалата и сунул руку в карман в надежде выхватить снаряженный патронами магазин…Но карман пуст. Мгновенно решаю – повернуться и бежать с дороги в палисадник, далее за дома, к окопам своей роты. И в тот миг, когда я повернулся, чтобы рвануть вперед с надеждой на спасение, увидел перед собой третьего немца, непонятно откуда взявшегося. Он раскинул руки и намеревался схватить меня в свои объятия, захватить живьем.
То ли от страха, то ли сработал инстинкт самозащиты, а такой есть у каждого человека, я поскользнулся, споткнулся, уронил автомат, вьюном вырвался под животом фрица, выскочил из его объятий и что было мочи бросился с дороги в палисадник. Ждал, сейчас сзади резанет очередь, пули прошьют тело. В напряжении всех чувств я четко услышал знакомый шелчок затвора моего автомата, оказавшегося в руках врага. В одно мгновенье я оказался за постройками, побежал в поле, споткнулся, упал в снег.
Оглянувшись увидел бегущих по моему следу фашистов. Вскочил, побежал дальше. Вот тут-то и настигла меня очередь. Просвистели пули, что-то толкнуло меня в бок, я повалился в сугроб. Смотрю, бегут ко мне трое. Вновь вскакиваю и бегу. Не успел сделать несколько шагов, как раздалась очередь. Стреляли из ППШ. Пули, визжа, роем пронеслись рядом, заставили ничком пасть на землю. Из-под руки смотрю на немцев, если двинутся ко мне, поднимаюсь и бегу дальше. Фашисты дали еще очередь по мне, постояли, покрутили в руках автомат, повернулись и скрылись за постройками, видимо. Решив, что со мной всё конечно. А может быть у них не осталось патронов. Не знаю.
Отдышавшись, стал соображать, что же произошло? Откуда тут немцы? Где наши?. Там, где вчера были передовая, тихо. Редкие выстрелы, как это бывает обычно в обороне, раздавались где-то в нашем тылу за лесом. Неужели туда сместилась наша оборона? Я решил идти на звук через лес, туда, где располагались тылы полка. Там наверняка наши. И пошёл. Медленно, озираясь, сначала через поле, потом по заснеженному лесу, где за каждым деревом чудилась засада, а каждый треск сучьев под ногами слышен за версту. Казалось, нет конца этому пути. Сильно подмораживало. Сунул озябшие руки в карманы, а там в правом оказался магазин с патронами. Вот так! Тогда в торопях, видимо, вместо кармана шинели я попал в карман брюк.
В сумерках я услышал хруст веток, шаги, невнятный разговор. Залег. Белый маскхалат скрывал меня. Послышалась русская речь. Я не выдержал, вскочил, заорал: «Свой!». Раздалась длинная очередь, посыпались сучья, снег. Я рухнул на землю. Подошли трое в форме советских солдат. Один из них сильным удара сапога в бок поднял меня на ноги, скомандовал: «Руки вверх!» Привели в землянку. Тут я рассказал, кто я, откуда, что со мной случилось. Солдат отконвоировал меня в штаб дивизии, а оттуда в особый отдел контрразведки «Смерш». Вот тут-то и повели со мной разговор два старших лейтенанта по возрасту чуть старше меня. Они задавали один и тот же вопрос: «С какой целью остался у немцев? Почему не отошел вместе с ротой? Признавайся!». Я подробно рассказывал, что со мной случилось, ибо ничего другого сказать не мог. Объяснял, что произошло какое-то роковое недоразумение, нелепость, вследствие, которой я оказался в немецком тылу. Особисты не верили моим объяснениям и после каждого моего ответа моею головой били о стену комнаты, повторяя вопрос снова и снова. Было больно, кружилась голова, тошнило. От всего этого я был в каком-то очумелом состоянии, ничего не соображал. Страх подавлял все. Трудно передать это состояние. Так продолжалось почти двое суток. На третий день вечером в подвал, где нас было человек десять, пришел мой командир роты, Герой Советского Союза старший лейтенант Сербулов. Забрал меня. Перед уходом я дал письменное обязательство: нигде, ничего, никогда, никому не говорить о моем пребывании в отделе контрразведки «Смерш».
Вот и молчал. Побаивался. Не дай бог что-то случится и опять пригласят, вспомнят, спросят с определенным последствиями.
Что же произошло в ту новогоднюю ночь в Венгрии под Будапештом? А случилось вот что. После нашего ухода с передовой в село на отдых примерно в два часа ночи поступила команда: тихо, скрытно оставить позиции, отойти на новый рубеж, в лес, на более выгодный в противотанковом отношении, что части дивизии и сделали. Не найдя нашего ночлега, не найдя нас, отошла и наша рота, оставив нас. А утром, как я уже писал выше, произошла встреча с немецкими солдатами на улице села Орослань, которая закончилась трагически для моего ординарца Васи Усенко и драматически для меня.
Моя бабуля после развода ещё раз вышла замуж и у меня было три деда. Один воевал - был в плену, умер в 1978м, второй не воевал, немного по возрасту не дотянул, тем не менее есть медали и значёк "гвардия" - служил в милиции после войны - умер в 2011, третий разведчик шесть или семь наград, повоевал, умер в 1985м. Удивляюсь как подробно здесь иногда пересказывают воспоминания своих родственников... Не верится даже... ))
Сейчас читаю "Всю войну на "малютках" Ю.С.Руссина. Ряд интересных моментов:
1. "В один из ноябрьских дней поступило распоряжение: "Погрузить в отсеки боевые зарядные отделения торпед". Мы быстро выполнили эту необычную работу. Вскоре выдали и запальные принадлежности. Обстановка настолько осложнилась, что подводные лодки, на случай чрезвычайных обстоятельств, готовили к взрывам." Это после захвата Тихвина. В сентябре минирования кораблей не упоминается.
2. "В полночь, когда "малютка" подходила к острову Осмуссаар, верхние вахтенные услышали шумы. Кое-кто подумал, что это обманчивое впечатление. Но на этот раз стучали дизели, прослушивалось своеобразное хрюканье выхлопных газов при заливании газоотвода подводной лодки набегавшей волной. Этот звук в море, занятом врагом, был приятен. Мы определили, что работали советские дизели "38-К-8".
М-102 застопорила дизель и дала ход главным гребным электродвигателем. Обнаруженные шумы усиливались. Встречная подводная лодка приближалась... Мы разошлись вне видимости; подводные корабли продолжали следовать по своему назначению".
на случай чрезвычайных обстоятельств, готовили к взрывам." Это после захвата Тихвина. В сентябре минирования кораблей не упоминается.
Вот небольшая цитата... м.б., будет интересно..
В начале сентября, когда создалась прямая угроза захвата Ленинграда германскими войсками, командующий Балтийским флотом вице-адмирал В.Ф. Трибуц получил директиву наркома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова, согласно которой все корабли военного флота, торговые, промышленные и технические суда должны были подготовлены и по условному сигналу "Хризантема" подлежали уничтожению с максимальной степенью разрушения на возможно длительный срок. 13 сентября командир бригады капитан I ранга Н.П. Египко собрал командиров дивизионов, командиров подводных лодок и поставил задачу по подготовке уничтожения лодок. В течение 15-17 сентября из Ле-нинграда в Кронштадт перешли 27 подводных лодок. К 20 сентября в Ленинграде оставалось всего 10 лодок, включая ремонтирующиеся. [По воспоминаниям капитана III ранга Н.И. Битюкова, бывшего торпедиста Щ-407, на его "щуку" были погружены 3 глубинных бомбы - по одной в 4-й и в концевые отсеки. Командир Л-3 П.Д. Грищенко вспоминал, что все подводные лодки загрузили в отсеки по две-три глубинных бомбы и легли на грунт в районе острова Котлин. После налетов германской авиации 21-23 сентября командование приняло решение рассредоточить лодки. Почти все они были отправлены на Красногорский рейд. В светлое время суток лодки лежали на грунте, ночью стояли на якоре в надводном положении. К 23(?) сентября глубинные бомбы с лодок были убраны. С 20 сентября две "эски", девять "щук" и три "малютки" были посланы на позиции, а с 26 сентября оставшиеся, группами по две-три лодки перешли обратно в Ленинград. По воспоминаниям командира "Лембита" А.М. Матиясевича, его минный заградитель вернулся в Кронштадт через 7 суток].
н. Мы определили, что работали советские дизели "38-К-8".
... возвращающейся из боевого похода Щ-309...
