Оборона Керчи во время Крымской войны, май 1855г.
Оборудование обороны г.Керчь, а так же закрытие прохода неприятельских кораблей через Керченский пролив в Азовское море.
Захват Керчи давал бы возможность союзным войскам проникнуть во фланг Крымской армии. Однако эти соображения даже к началу 1855 года не возымели должного следствия. Все оборонительные мероприятия были нацелены на то, чтобы укрепить Керчь со стороны моря, сделать ее недоступной для высадки вражеского десанта. С этой целью в 1853-1855 годах вдоль береговой линии выросли наспех сооруженные батареи: Приморская — на Павловском мысу, Николаевская — на мысе Ак-Бурун, городская — в центре Керчи, Георгиевская — в районе Нового Карантина, Успенская — в Еникале.
Из установленных к маю 1855 года на батареях 54 орудий большая часть находилась на Павловской (20 орудии) и Приморской (15 орудий). Именно им предстояло в случае столкновения с союзным флотом принять на себя основной удар. Для того, чтобы облегчить оборону пролива в районе Павловской батареи, сделать его труднопроходимым для плоскодонных неприятельских пароходов, генерал-адьютант Хомутов в марте 1854 года предложил затопить напротив батареи суда. После высочайшего одобрения проекта специально созданный комитет во главе с керченским градоначальником подполковником Антоновичем занялся реализацией идеи.
На заграждение Керченского пролива в районе Павловской батареи и Еникальской крепости казною ассигновывалось 75 тысяч рублей серебром. На те же цели Жителями Таганрога, Ростова, Нахичевани и Мариуполя жертвовалось около 29,5 тыс. рублей. По мнению командующего керченскою эскадрою контр-адмирала Вульфа, для заграждения фарватера только в районе Павловской батареи необходимо было не менее 34 судов.
К июлю 1854 года комиссия приобрела З5 старых купеческих судов. Максимальная глубина фарватера в районе Павловской батареи составляла 24 фута, а только 12 судов имели в высоту от 15 до 23 футов. Значит, преграда была явно недостаточною. Для увеличения высоты некоторых судов к их бортам добавлялись «надделки», однако и это не дало желаемых результатов. Летом 1854 года наполненные частью пожертвованным частными лицами, частью купленными, частью взятым из казенных построек камнем, отслужившие свой срок суда опустились на последнюю стоянку у Павловской батареи. Тогда же завершились работы по устройству дополнительной преграды — бона, заграждения, на которое пошла часть такелажа транспортных судов, бревна, другие материалы. Вскоре, впрочем, сильный северо-восточный ветер разорвал бон и отнес его на значительное расстояние. В марте 1855 года остатки его лежали на берегу, и водрузить его на место не было никакой возможности.
Генерал-адъютант Хомутов командировал в Санкт-Петербург поручика Кавказского саперного батальона фон Крута с целью приобретения «гальванических принадлежностей» для устройства в проливе мин и фугасов. По первоначальному плану намечалось устамовить 100 мин. К апрелю 1855 года в районе Павловской батареи были погружены 23 мин, еще 50 — готовы к этому.
На завершающей стадии работ в марте 1855 года в управлении войсками произошли административные подвижки. Генерал-адъютант Хомутов передал командование войсками в восточной части Крыма генерал-лейтенанту барону Врангелю. Ознакомившись с положением дел, Врангель распорядился форсировать заграждение Еникальского пролива. В апреле последовало высочайшее разрешение на затопление 4-х купеческих судов: одного — «Мажино», конфискованного у англичан, трех русских, а также двух старых тендеров, принадлежавших Черноморскому ведомству.
Для заграждения остававшейся свободной части фарватера выделялись 80 больших якорей и множество мелких. 8 апреля, осмотрев мастерские поручика фон Kpита, генерал-лейтенант Врангель предписал последнему «приступить немедлeннo к установке на надлежащих местах в Еникальском фарватере готовых мин». В конце апреля фон Крит доложил об исполнении приказа.
Кроме того, для защиты Керчи с моря у берегов крейсировала небольшая эскадра под командованием контр-адмирала Вульфа. Она состояла из 4-х пароходов («Колхида», «Боец», «Молодец», «Могучий»), имевших на вооружении по пушке 68-фунтового калибра, по 2 пушкокоронады и 4 коронады; 5 транспортов, вооруженных пушками меньшего калибра, паровой- шхуны «Аргонавт» без артиллерии, двух лоцшхун и трех коммерческих пароходов, один из которых «Донец», был первоначально назначен к затоплению.
И все же в 1854-1855 годах не удалось сделать главного — создать систему сухопутных укреплении. Открытые с тыла новые батареи и несколько подновленная Еникальская крепость (в ней исправили старые турецкие бассейны, очистили ров и насыпали бруствер) не могли противостоять значительным сухопутным силам противника. В условиях, когда отправка большей части войск, предназначенных для обороны Керченского полуострова в Севастополе в декабре 1854 — январе 1855 годов ослабела Керченский отряд, этому обстоятельству суждено было сыграть роковую роль.
Зимой 1855 года сам государь-император, обеспокоенный донесениями русских дипломатов о том, что с Феодосии предполагается высадка Сардинского корпуса, указывал на необходимость усиления северо-восточной группы русских войск. Обстановка в районе Севастополя, однако, требовала напряжения всех сил, и в ответе военному министру князю Долгорукову главнокомандующий военными сухопутными силами в Крыму сообщил, что генерал-адъютант Хомутов может рассчитывать в качестве подкрепления только на один гусарский полк. Но это обещание, очевидно, так и осталось обещанием, поскольку несколько месяцев спустя барону Врангелю для охраны Керчи, Феодосии и «всего между ними пространства» досталось всего 6 батальонов, большая часть которых представляла собой нерегулярные казачьи части, а пехота, по отзыву командующего, не имела «должного образования для действий против регулярных войск».
Собственно, Керченский отряд состоял из одного казачьего батальона, внутреннего гарнизонного полубатальона, конно-артиллерийской батареи дивизиона Черноморского казачьего войска — эти части располагались в городе; одного казачьего батальона — в Камыш-Буруне и Старом Карантине и гренадерской роты в Еникале. Кроме того две сотни Донского казачьего № 53 полка занимали наблюдательные посты по берегу моря до Опука.
За «неимением свободного генерала» до марта 1855 года Керченский отряд временно возглавлял генерал-майор Лобко, начальник артиллерии Войска Донского, а затем присланный в Керчь для заведывания артиллерией полковник Карташевский.
Н. Быковская, старший научный сотрудник Керченского историко-культурного заповедника.
http://pantikapei.ru/kerch-i-krymskaya-vojna.html
Стремись сломить сопротивление Севастополя и ускорить осуществление своей захватнической программы, союзное командование весной 1855 года разработало план экспедиции англо-французского флота в Азовское море, рассчитывая нанести удар по важному в экономическом и стратегическом от ношениях району южной России — Приазовью.
Согласно разработанного объединенным командованием плана, 12 мая 1855 года англо-французский флот из 57 кораблей, 11 плавбатарей и нескольких десятков мелких судов вошел в Керченский пролив. На его борту находилось 16-тысячное войско.
Первой в бой с противником вступила Павловская батарея. Как только показались вражеские канлодки, ее гарнизон открыл яростный огонь и оказывал врагу сопротивление до тех пор, пока на Амбелакских высотах, вблизи батареи, не появились французские солдаты. Не ожидая окружения, батарейцы взорвали все орудия, пороховой склад и отступили в глубь Керченского полуострова. Вскоре по этой причине прекратили сопротивление Ак-Бурунская (Николаевская) и соседние батареи. С помощью многотысячного десанта противник занял Керчь.
Горит город и порт Керчь, во время бомбардировки кораблями интервентов.
Русская Азовская флотилия, охранявшая Керченский пролив, из-за своей малочисленности и слабости не могла противостоять мощному вражескому флоту. Ее командующий, контр-адмирал Н. П. Вульф принял решение уничтожить большую часть своих судов, а на четырех уйти в Азовское море. Среди сожженных и затопленных были пароходы «Бердянск», «Донец», корвет «Могучий», тендер «Нырок», транспорты «Арагва», «Доб», «Мамай», «Кодос» и др.
Упорное сопротивление англо-французским кораблям, пытавшимся прорваться в Азовское море, оказали гарнизоны русских батарей у Еникале и на Северной косе (Чушке). О действиях этих батарей генерал-лейтенант Врангель сообщал, что они произвели «усиленную и удачную канонаду по неприятельским пароходам, устремившимся в Еникальский пролив». В другом донесении отмечалось, что «встреченные огнем батарей Еникале и Чушки англо-французские корабли должны были отступить».
Батарея Еникале вела ожесточенный обстрел вражеского флота 12 мая до самого вечера и не давала ему возможности прорваться в Азовское море. Это позволило пароходам Азовской флотилии «Аргонавт», «Боец», «Молодец» и «Колхида» уйти к северным берегам.
Пушка-корронада с парохода "Боец", затопленного после Крымской войны и поднятая в 1863г.
Артиллеристы Еникальской батареи прекратили огонь лишь при угрозе захвата се врагом со стороны суши. Заклепав орудия и уничтожив все, что могло попасть в руки неприятеля, гарнизон батареи оставил позиции и присоединился к главным силам, которые при отступлении уничтожили продовольственные и военные склады.
Значительно дольше оборонялась батарея на Чушке. Утром 13 мая, уже после падения Еникале, она возобновила бой с неприятельскими кораблями, пытаясь воспрепятствовать их проходу в Азовское море. Более суток шел неравный бой. Только при движении обходных колонн противника артиллеристы взорвали батарею и отступили к своим войскам.
К сожалению, все керченские береговые укрепления, созданные в основном с марта 1854 по апрель 1855 годов не были рассчитаны на долговременную оборону. Будучи открытыми со стороны суши, они не могли препятствовать противнику высаживаться в стороне от укреплений и заходить им в тыл.
http://www.razlib.ru/istorija/azovskii_flot_i_flotilii/p7.php
Интервенция Керчи, и действия захватчиков при оккупации города.
В мае 1855 г., вскоре после Пасхи, в море перед керченскими батареями появились три французских легких парохода, которые, сделав в течение одного дня промеры, к вечеру скрылись за горизонтом. Через два дня, рано утром, в гарнизоне защитников батарей забили тревогу, так как заметили облака дыма, видневшиеся возле Таклинского маяка, расположенного на возвышенном берегу Черного моря, в расстоянии 20 миль от прибрежья наших батарей. День был ясный, солнечный, так что любопытная публика отчетливо видела, как вражеский флот приближался к батареям, и суда его, становясь на якорь, образовали собою полукруг, обнаживший собою береговую оборону. Не прошло и часу, как неприятельские суда открыли огонь по батареям, и в начале еще не пристрелявшись, многие снаряды давали перелет через укрепления, ложась в тылу их — на высотах, где собиралась любопытная публика. Особенно грозными оказались для публики две французские паровые лодки, которые быстро выскочили из неприятельской боевой линии, и, приближаясь к батареям, на ходу открыли огонь из ланкастерских орудий. Наша артиллерия, хотя и усердно отвечала своими орудиями, но снаряды на значительное расстояние не долетали до неприятельских судов, а те две канонерки, которые приближались к батареям, обсыпались нашими снарядами, но неуспешно, так как последние ложились вокруг лодок, не нанося им вреда.
Обстреливание батарей орудиями неприятельского флота продолжались два дня, в течение которых по батареям был нанесен большой вред и немало подбито орудий; в то же время противник успел разрушить бон, заграждавший собою проход из Черного моря в Керченскую бухту. Одновременно с бомбардированием батарей неприятель начал делать высадку десанта на берегу Камыш-Бурунской бухты, лежащей в четырех верстах к западу от наших укреплений, с тем, чтобы обойти город и крепость и тем облегчить взятие их. Такое намерение неприятеля побудило командующего нашим гарнизоном генерала Врангеля к поспешному отступлению из Керчи по дороге к Феодосии; гарнизон же наш состоял из 4-х батальонов пехоты, 2-х казачьих полков с конною батареею, артиллерийской прислуги при орудиях батарей. За Врангелем потянулось все начальство укреплений, так что неприятелю представлялась возможность овладеть нашими батареями со стороны моря, но он еще не знал об отступлении гарнизона и потому не мог на это решиться. Врангель же, отойдя от Керчи на 15 верст, о чем татары давали знать неприятелю, который вследствие этого два раза подвергнул город бомбардированию со своих судов, проникших в Керченскую бухту. Что касается керченских горожан, то они, натерпевшись страху в первый день открытия неприятельского огня и видя суету и растерянность Врангеля, пришли к сознанию своей беззащитности и возможности потерять движимое имущество; поэтому, не заботясь о домах, кто таковыми владел, — начали спешно собирать свой скарб, часть которого замуровали в подвалах, а что можно захватывали с собою, чтобы по возможности поспешно бежать (бегство было затруднено отсутствием фургонов и подвод). По оставлении Керчи нашими войсками и жителями, неприятель двинул в нее свой десант, который состоял из французов, англичан и турок; вместе с этим появились в водах Керченской бухты его паровые суда, которые несколько опередили занятие города своими войсками и начали бомбардировку прибрежных городских зданий, большей частью хлебных магазинов, которые были ими сильно повреждены, или сожжены, так что хранившееся в них зерно попорчено, а вдобавок к этому, неприятель, заняв город, портил хлебные склады поливкой товара известью.
Заняв Керчь, неприятель часть своих судов направил в Азовское море для соответствующего там хозяйничанья. В городе главным начальником был английский адмирал и в подчинении французский генерал и турецкий паша: первые два были главными распорядителями по управлению войсками и городом, а паша лишь наблюдал за своею воинскою ордою. Дисциплина по отношению к жителям была весьма строгая, и за малейшее неповиновение властям виновные заключались в особые городские или суровые карцеры с ограниченным в них пищевым довольствием.
Несмотря на строгость и благонамеренное желание сохранить в Керчи спокойствие, последнее было нередко нарушаемо солдатами турецких войск, которые с присущим этому народу зверством и ненавистью к гяурам занимались ночными грабежами имущества не только в жилых помещениях жителей, но и в замурованных подвалах, если же попытки к грабежу встречали препятствие, то злодеи делали поджоги и даже убивали лиц, им помешавших.
Окрестности Керчи и возвышающаяся над ним гора Митридат богата могилами и курганами, подземными катакомбами, скрывающими в недрах прахи знатных с редкостными их дорогими украшениями, воинскими доспехами, облачениями, монетами и предметами культа и домашнего обихода. Все это было известно как в России, так и за границей; однако раскопки описанных редкостей русскими археологами производились не особенно прилежно и весьма медленно, и до 1855 года ко многим могилам и курганам русская лопата еще не прикоснулась, что дало неприятелю возможность в течение короткого пребывания в Керчи заняться тщательными раскопками и добыть немало редчайших и ценных находок, увезенных ими с собою, которые ныне хранятся в музее Парижа.
К.Боссоли. Усыпальница Царского кургана. 1855 г.(разграбление керченских захоронений в Керчи во время оккупации)
Между тем до Крымской войны французы усиленно хлопотали о предоставлении им права делать раскопки керченских древностей на известных условиях, с ежегодною за это платою в нашу казну значительной арендной суммы. Такое предложение было признано неприемлемым, и французы, как бы в отместку за это, воспользовались оккупацией Керчи, поспешно занялись раскопками керченских древностей и приобрели даром то, за что раньше добровольно соглашались платить…
Ив. Воронов. "Русская старина", май, 1908, с. 415-421.
Десантное войско … под главным начальством английского генерала сэра Джорджа Брауна, овладевши почти беззащитным городом неприятеля, в первые дни предалось самому позорному вандальству, грабили и разоряли частные дома и публичные здания, наносили всевозможные оскорбления оставшимся жителям, не различая ни пола, ни возраста… Можно смело сказать, что таких варварств, какие совершались в ту пору в Керчи, не производила ни одна европейская армия со времен Тридцатилетней войны… Керчь оставалась во владении неприятеля более года и возвращена России 10 июня 1856 года, по заключении Парижского трактата. При приеме оказалось, что из числа 1562 домов, считавшихся в Керчи, было сколь-нибудь годных к жительству только 380, остальные же или разрушены до основания или значительно повреждены и наполнены до самого нельзя навозом и нечистотами.
"Городские поселения в Российской империи", 1864, т. 4, с. 784.
Сайт г.Керчь http://kerch.name/history/ros/kr_voina.html
У.Симпсон. Крепость Еникале, май 1855г.(интервенты в Керчи 1855г.)
У.Симпсон. Вид на Керчь от крепости Еникале, июль 1855 г.(интервенты в Керчи 1855г.)
У.Симпсон. Вид Керчи с северо-востока, 18 июля 1855 г.(интервенты в Керчи в 1855г.)
Вандализм французских зуавов в домах жителей Керчи. 1855г.
Азовская кампания — боевые действия англо-французского флота против российских городов побережья Азовского моря в ходе Крымской войны.
Весной 1855, поскольку Крымская война тянулась уже третий год, британцы и французы решили начать операцию в Азовском море. Они считали, что она позволит им изолировать Крым от России и препятствовать поставке вооружения и продовольствия.
12 (24) мая 1855 года англо-французский флот из 57 кораблей, 11 плавбатарей и нескольких десятков мелких судов вошел в Керченский пролив. На его борту находилось 16-тысячное войско. Противник занял Керчь. Русские силы в восточной части Крыма под командованием генерала Карла Врангеля (около 10 тыс. чел.), растянутые по побережью, не оказали десантникам никакого сопротивления. Русская Азовская флотилия, охранявшая Керченский пролив, из-за своей малочисленности и слабости не могла противостоять мощному вражескому флоту. Её командующий, контр-адмирал Н. П. Вульф принял решение уничтожить большую часть своих судов, а на четырёх уйти в Азовское море.
Захват побережий Керченского пролива давал возможность англо-французскому флоту развить успех, войти в Азовское море, нанести удар по базам снабжения русских войск продовольствием, военным снаряжением, людскими резервами, прекратить с ними морские сообщения Крыма, создать угрозу сухопутным коммуникациям Крыма с Россией через Арабатскую Стрелку и Чонгарский мост, проникнуть в низовье Дона и нанести удар по основной операционной линии на Кавказе, приступить к активным боевым действиям на Таманском полуострове и оказанию помощи турецким войскам на Северо-Западном Кавказе, овладеть всем Керченским полуостровом и, используя его ресурсы, а также продовольственные запасы, сосредоточенные в портах Приазовья, улучшить снабжение своих войск в Крыму.
Первый рейд.
14 (26) мая 1855 года «лёгкая эскадра» в составе от 16 до 20 вымпелов (флагман en:HMS Miranda (1851), тотже пароходофрегат что годом ранее обстреливал Соловецкий монастырь и сжигал г.Кола), ворвалась в Азовское море. Эскадра совершила неудачное для неё нападение на крепость Арабат, 15 (27) -мая эскадра не найдя российских войск, сожгла продовольственные склады в Бердянске, 16 (28) мая разгромила Геническ, однако пробиться к Чонгару противнику не удалось. 22 мая (3 июня) эскадра показалась вблизи Таганрога. После того как местный русский гарнизон отклонил ультиматум, город подвергся обстрелу со стороны британских корабельных орудий. На баркасах на берег было переправлено около 300 десантников, однако русскому гарнизону удалось отбить атаку. 24 мая (5 июня) подвергла продолжительному обстрелу Мариуполь.
25 мая (6 июня) эскадра из 18 кораблей появилась у Ейска, вызвав панику местного гражданского населения. На берег высадился англо-французский десант и поджег продовольственные склады русской армии. 27 мая (8 июня) англо-французский флот намеревался высадить десант в Темрюке, однако подоспевший русский отряд и начавшийся шторм воспрепятствовали этому.
Второй рейд.
Второй раз «Лёгкая эскадра» в составе 15 кораблей (флагман шлюп «Везувий») входит в Азовское море 9 июня. Командует флотом командер Шерард Осборн. Эскадра движется вдоль Арбатской стрелки. К 16 июню британский флот достигает Геническа. C 5 (17) по 11 (23) июля англо-французская эскадра из 12 кораблей обстреливала Бердянск. 12 (24) июля британская эскадра потеряла в районе Таганрога канонерскую лодку «Джаспер».
Третий рейд.
Третий вход эскадры в Азовское море пришёлся на 4 августа. На этот раз её состав уменьшился до 5 судов. 31 августа британская эскадра атаковала Мариуполь. 22 октября (3 ноября), 8 кораблей британской эскадры (капитан Шерерд Осборн) появилась вблизи Ейска. Один отряд атаковал населенный пункт Глафировка, уничтожив продовольственные склады. 6 ноября был атакован и сам Ейск, который защищали небольшие группы казаков.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B7%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BA%D0%B0%D0%BC%D0%BF%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F
Более подробно всё описано на
http://www.razlib.ru/istorija/azovskii_flot_i_flotilii/p7.php
Оборона Бердянска в 1855 году Азовским казачьим войском.
«Первый город на Азовском побережье, подвергшийся нападению эскадры интервентов, был Бердянск. Однако сожжение контр-вдмиралом Вульфом как раз перед приходом их флота трех русских пароходов и шхуны уже произвело достаточно сильное впечатление на бердянцев, и они единодушно бросили свой город, и ушли, как сделали незадолго перед тем керчане» С.Н. Сергеев-Ценский «Севастопольская страда».
15-го (27) мая 1855 года эскадра союзников, состоящая из 20 пароходов и множества мелких судов, подошла к Бердянску.
…«У частных экспортеров скопилось тут около трехсот тысяч пудов пшеницы; эти запасы были сожжены интервентами, и все лодки, большие и малые, не исключая и рыбацких, уничтожены», - С.Н. Сергеев-Ценский «Севастопольская страда».
В историческом исследовании М.И Богдановича о первом штурме Бердянска можно прочитать: «Союзные адмиралы, войдя в Азовское море, выслали 20 небольших пароходов и множество легких судов к Бердянску, 15 (27) мая, и не найдя там войск, сожгли без сопротивления магазины с 40 тысячами четвертей пшеницы и истребили все суда, не пощадив и рыбацких лодок…».
Подвергнув Бердянск жестокому разрушению, эскадра союзников сразу же покинула акваторию Бердянского залива и ушла в сторону Геническа и Арабата – именно там располагались главные базы снабжения российской армии и флота продовольствием. Через полтора месяца, в начале июля 1855 года вражеская армада вновь появилась на рейде Бердянского порта. Начался второй штурм Бердянска. Но накануне на оборону города встали формирования казаков Азовского казачьего войска, и город уже не был таким беззащитным, как в момент первого штурма. Вот свидетельства исторических документов о втором штурме Бердянска:
«…В начале (в первой половине) июля, снова появилась у северных берегов Азовского моря неприятельская эскадра. 3-го (15), двенадцать пароходов открыли довольно сильную канонаду по Бердянску. Затем — неприятель бомбардировал несколько приморских селений, а 5-го (17) июля покушался на высадки у Бердянска и у селения Глафировки на Ейском лимане, но был отражен казаками, успев зажечь только несколько строений и хлебных амбаров»… (Восточная война 1853- 1856 годов. Сочинения М.И. Богдановича. Глава XXX. Экспедиция Союзников в восточную часть Крыма)
«5(17) – 11(23) июля вражеская эскадра из 12 кораблей вновь подошла к Бердянску, и со всех орудий открыла сильную стрельбу по казацким разъездам, по городу, особенно по верхней его части, припуская, что там расположены военные части. До 11 июля враг стоял на рейде и обстреливал город. Стрельба из пароходов неприятеля стала причиной больших пожаров в Бердянске. В огне горели продовольственные магазины, склады, дома, судна и рыболовецкие лодки, которые стояли возле пристаней, союзниками была сделана попытка высадить десант и поджечь город, но умело организованная казаками–азовцами оборона Бердянска, вынудила врага отказаться от этих действий и отойти от берега. Однако попытки врага высадить десанты заканчивались поражениями - они успешно откидывались азовскими казаками в море», - докладывал Таврическому губернатору начальник города и порта генерал-майор Черняев Михаил Никитич о военных действиях в Бердянске…
Вечером 11(23) июля 1855 года англо-французская эскадра покинула рейд Бердянска, обогнула Бердянскую Косу и ушла в направлении станицы Петровской Азовского казачьего войска. 12(24) июля враг стал на рейде морской крепости Святого Петра. Командование англо - французской эскадры, учитывая численное преимущество в силе и в вооружении, потребовало от защитников – казаков-азовцев Петровского посада сдаться без боя. Казаки отказались это сделать, и тогда неприятель, обстреляв Петровский посад, подготовил многочисленный десант к высадке. От пароходов отошло 100 лодок. Но к берегу они так и не добрались, - казаки азовцы скинули вражеский десант назад в море и вынудили эскадру Союзников покинуть Бердянский залив…
27 мая 2006 года на территории ботанического памятника природы «Цілинна ділянка» установлен памятный крест, от благодарных потомков-казаков Бердянского полка Азовского казачьего округа «В память славным предкам – казакам Азовского войска, героически отразивших англо-французко-турецкий десант в 1855 году».
http://www.shukach.com/ru/node/1695
Гениченск.
Во время Крымской войны 1853-1856 гг. Геническ был одним из ближайших тылов русской армии. В 1855 году на протяжении 48 дней здесь размещались 52162 пехотинца, 5 легких артиллерийских батарей с обслугой и 5 казачьих полков.
Для защиты Севастополя в Геническе, как ни в каком другом азовском порту, было сосредоточено много складов с большим запасом провианта, хлеба, фуража. Поэтому, как только англо-французская эскадра появилась в Черном море, возникла опасность проникновения части ее кораблей через незащищенный пролив в Сиваш.
Опасаясь нарушения связи полуострова с севером, командование штаба русской армии для организации защиты населенного пункта и Сиваша посылает в Геническ полковника князя Лобанова-Ростовского. Имея в подчинении всего батальон пехоты, 200 донских казаков и 2 орудия легкой батареи, князь все суда, которые можно было ввести в Сиваш, направил туда, а пролив забаррикадировал четырьмя старыми шхунами, нагрузив на каждую по 1000 пудов каменного угля. Затонув, шхуны создали надежное заграждение.
Мероприятие оказалось не напрасным. Прорвавшись в Азовское море, неприятель быстро уничтожил слабую Азовскую эскадру, подверг обстрелу Бердянск и 16 мая 1855 года числом в 16 вымпелов из винтовых фрегатов и пароходов подошел к Геническу.
Прежде всего они сожгли и потопили 11 стоявших на Геническом рейде греческих и финляндских пароходов, капитаны которых были убеждены, что их не тронут. Вскоре с эскадры на берег был послан парламентер с требованием выдать немедленно запасы провианта и все суда, спрятанные в Сиваше. На что князь ответил отказом. После этого начался интенсивный обстрел города из корабельных орудий. Во избежание напрасных жертв, мирное население и часть воинских команд предварительно эвакуировали за город.
Вечером 17 мая с кораблей противника отошло несколько шлюпок с матросами, вооруженными фальконетами. Прорвавшись через заграждение в проливе, они принялись жечь баркасы и суда. Но, умело используя артиллерию, русские солдаты и офицеры не только выбили десант из пролива, но даже заставили отойти эскадру от берега, после чего та благополучно ушла в море.
Всего было сожжено до 8000 пудов пшеницы и овса, несколько провиантских складов, 139 лодок с частной и казенной провизией, повреждено много казенных и частных домов, разрушена церковь. При этом вражеская эскадра все же не смогла проникнуть в Сиваш и значительная часть мелкотоннажного флота и провианта оказалась спасенной.
Летом этого же года, на сравнительно короткое время, в Геническе был открыт госпиталь...
В.М.Пихули "Геническ и геничане."
http://www.genichesk.com.ua/other/1853/war1853.php
Ейск в Крымской войне 1855г.
В 1856 году, вскоре после окончания Крымской войны, город посетил наместник на Кавказе Николай Николаевич Муравьев-Карский, имевший огромную популярность в России как покоритель турецкой крепости Каре, как человек, тесно связанный с декабристами (его братом был декабрист А.Н. Муравьев). Приезд такого именитого гостя всполошил город. Встреча наместника намечалась торжественной и пышной.
Встречать высокого гостя вышло все городское начальство, представители купечества и духовенства. По русскому обычаю прибывшему вельможе преподнесли хлеб- соль. Николай Николаевич отличался остроумием и солдатской прямолинейностью. Приняв от делегатов каравай, он потрогал его пальцем и сказал: «Хлеб черствый. Вероятно, это тот хлеб, который Ейск Подарил англо-французам в 1855 году». В свите наместника захихикали, а делегаты, пряча глаза, смущенные, закашляли, закряхтели и сконфуженно переглянулись...
Шла Крымская война, складывающаяся для России крайне неудачно.Англо-французская эскадра летом 1855года пиратствовала на Черном море, топя мирные рыбацкие суда, обстреливая прибрежные поселения. 13 мая 1855 года начальник портового города Ейска И.В. Чередеев получил извещение о том, что «неприятель сделал высадку на крымский берег в Камыш- Буруне и занял Керчь и Еникале, и эскадра его, состоящая из мелких паровых судов и плавучих батарей, находится в Керченском проливе против нашей батареи на косе Чушка, и можно предположить, что она ворвется в Азовское море». Наказной атаман Черноморского казачьего войска генерал- майор Кухаренко, приславший это извещение, распорядился в связи с угрозой нападения, чтобы 59-й Донской полк, квартировавший в селении Круглом, направился для занятия обороны Ейска и прибрежных станиц, «раскинул цепь по берегу Азовского моря, с тем чтобы две сотни его расположились в самом городе, а остальные заняли Должанскую и Камышеватскую станицы до реки Ясени...»
Одновременно начальнику Ейского военного округа было приказано направить в город Ейск один резервный батальон, а другой - в станицы Должанскую и Камышеватскую. Этим же приказом начальнику портового города Ейска предписывалось, чтобы он из числа жителей города, которые могут носить оружие, сформировал ополчение для отражения возможного нападения на город.
17 мая в Ейске стало известно, что вражеская эскадра прорвалась в Азовское море и начала топить русские суда. В тот же день вблизи города были замечены 4 англо-французских судна, а 24 - 25 мая у города стояла уже вся эскадра -18 военных пароходов. Эскадра готовилась к бомбардировке и высадке десанта. Положение города стало критическим. Русские войска еще не успели прибыть в город для его защиты, а местная команда была малосильной. Попытка собрать ополчение из жителей города потерпела неудачу. Ейчане, узнав, что им приказано встать под ружье, расценили это как мобилизацию их в армию, как покушение на их льготы, освобождавшие их от воинской обязанности. Начался ропот, во многих местах возникли беспорядки. Многие жители бежали прятаться в балку Круглую и в окрестные хутора. Городские власти, поняв, что слабыми силами им с неприятелем не справиться, стали срочно вывозить архивы и деньги в станицу Староминскую. Купцы тоже потянулись туда со своим скарбом. Возмущенные ейчане пытались воспрепятствовать бегству чиновников и купцов и силой старались повернуть подводы с городским имуществом обратно в город, но категорически отказывались участвовать в мероприятиях по обороне города. В обстановке общей паники и народного возмущения начальник местной команды решил вступить с неприятелем в переговоры, на которые отправилась делегация из пожилых купцов.
Когда небольшой англо-французский десант из 20 - 30 человек ступил на ейский берег, бородатые купцы плюхнулись в ноги долговязым иностранцам и на коленях, протягивая хлеб-соль, слезно просили пощадить город от бомбардировки и разграбления. Что и говорить, картина была крайне неприглядной...
Однако в конце концов переговоры окончились успешно для ейчан. Неприятель потребовал уничтожить запасы хлеба и провианта, имеющиеся на складах и в магазинах, чтобы они не достались русской армии, защищавшей осажденный Севастополь. Так и было сделано. Хлеб был частично вывезен в степь и сожжен, а остальной смешан с известью. Но десант, возвращаясь на корабли, по пути сжег еще и многочисленные скирды сена, находящиеся на берегу лимана. После этого эскадра ушла, но время от времени отдельные пароходы показывались на ейском рейде.
Этот случай явился хорошим уроком для русского военного командования, которое оставило город беззащитным. Срочно были приняты соответствующие меры, на этот раз вовремя, так как англичане не заставили себя долго ждать.
22 октября (3 ноября по новому стилю) английская эскадра в количестве 8 кораблей снова появилась на ейском рейде. Командир эскадры капитан Шерерд Озборн, оставив 3 корабля к северу от города у входа в лиман, с другими кораблями вошел в него и сжег Глафировку и другие селения залиманья. Затем 25 октября (6 ноября) предпринял попытку штурмом овладеть Ейском. Вот как описывает эти события сам Озборн в своем докладе контр-адмиралу Эдуарду Лайензу: «Милостивый государь, вечером 3-го числа сего месяца, лишь только смерклось, находящаяся под моей командою эскадра, собравшись у ейского лимана, положила якорь на 16 футов, и я принял меры для приступления на следующее утро к действиям против обширных, принадлежавших неприятелю складов хлеба, фуража и дров, расположенных вдоль берегов лимана... К 6 часам 30 минутам пополуночи флотилия находилась уже против Водины (Водяная балка), расположенной в трех милях к норду от Глафиры. Тут усмотрели мы сложенные на берегу длинными рядами скирды хлеба и дровяные запасы, оберегаемые караулом из казаков. Я тотчас отрядил коммэнара Кеннеди со шлюпками, прикрыв последних огнем канонерских лодок. В скором времени все хлебные и дровяные запасы были объяты пламенем, и шлюпочная партия успела проворно сесть на гребные суда в то самое время, когда подоспел из Лазинита (вероятно, Елизаветовки) сильный отряд казаков. Вслед за сим мы обратили свои действия против города Глафиры. Вдоль южной и восточной сторон тянулись на целые мили скирды хлеба, расположенные у самого побережья для удобнейшей погрузки на суда, а промеж домов виднелись они несметными рядами. На краю утеса, повелевавшего косою, устроен был рентраншамент, за которым находились значительные отряды спешившейся конницы, между тем как из-за каждого дома выглядывали вооруженные люди.
Лейтенант Кэмпион с капитаном Вери повели в атаку морских солдат, которые, будучи поддержаны матросами под командой лейтенанта Дей, успели, несмотря на жаркий ружейный огонь, вытеснить неприятеля из траншей, причем нанесли ему значительный урон и захватили небольшую медную пушку. После этого наши, продолжая идти вперед, стали гнать неприятеля от одного склада к следующему до тех пор, пока не запылал весь расположенный здесь запас хлеба, ожидавшего только молотьбы и перевозки.
Заметив, что неприятель собирает значительный отряд с намерением произвести нападение на наших, когда бы последние зашли далее оврага, расположенного в восточной стороне города, я отозвал свой отряд, и, к крайнему моему удивлению, он успел сесть безвредно на гребные суда, имея всего только одного раненого...
Рано утром 6 ноября мы снялись и, войдя в лиман, взяли курс на Ейск. Не прошло долгого времени, как наши канонерские лодки уже стояли на якоре в расстоянии дальнего выстрела от восточной оконечности Ейска и соседней с городом степи, по краю которой на протяжении 4 миль тянулись скирды хлеба и стояли стога сена в таких неимоверных количествах, что мне сначала показалось, не во сне ли это я вижу! А у основания степи и на косе виднелись многочисленные тесные дворы, склады рыбных товаров, лодки и пр. Для вернейшего поражения неприятельских войск я рассудил произвести атаку на все доступные пункты разом...»
Разделив десант на три отряда (четвертый был вспомогательным), Озборн дал команду высаживаться на берег на расстоянии мили друг от друга. Их встретили огнем ейские отряды самообороны, укрывавшиеся за легоньким бруствером. Силы их были небольшие, и англичанам удалось высадиться. Запылали склады, дома, лодки, находящиеся на берегу лимана. Неожиданно со стороны Широчанки показалась конница. Увидев, что левому и центральному отрядам угрожает опасность, Озборн приказал им отступить и соединиться с правой группой, а морским пехотинцам по берегу пробиваться также на правый фланг, где разгорелось сражение. С нашей стороны из домов велась частая ружейная стрельба. Десанту пришлось туго. Часть наших сил атаковала вспомогательный отряд англичан на западной части косы, пытаясь отрезать его от шлюпок. Не выдержав натиска, десантники вспомогательного и правого отрядов бросились к шлюпкам и отплыли, провожаемые плотным огнем и унося с собой 6 раненых (по нашим источникам, и одного убитого). В рапорте об этом сражении бравый капитан Озборн пишет, что англичане уничтожили огромное количество судостроительных материалов, рыбных товаров, лагерных принадлежностей, кавалерийских и хлебных амбаров. Но в своем рапорте он ни слова не упомянул о последовавшей затем двухдневной бомбардировке города из тяжелых орудий, многочисленных разрушениях домов мирных жителей и даже единственной деревянной Покровской церкви. Ейский летописец дополняет описание тех дней: «24 октября неприятель прекратил пальбу и начал делать пробы относительно высадки на берег, но потерпел неудачу. Донские и черноморские казаки под начальством полковника Дорошенко храбро отбивали неприятеля и наконец принудили его возвратиться к пароходам». Надо сказать, что в отражении английского десанта принимали активное участие и многие жители Ейска. Один из них, мещанин Алексей Беленецкий, за проявленную храбрость был награжден Георгиевским крестом 4 степени.
Отражение осенью 1855 года английского десанта - одна из героических и интереснейших страниц истории нашего города. И об этом должен знать каждый.
Г.В. Климентьев "С любовью о Ейске".
http://www.tocity93.ru/history/107-history-of-yeisk8.html
Бомбардировка Мариуполя в 1855году.
В конце мая 1855 года в Мариуполе, несмотря на канун Троицы, не было обычного предпраздничного оживления. Уже с неделю город находился во власти слухов о том, что англофранцузская эскадра, прорвав керченскую запруду, которую заблаговременно устроили в проливе, чтобы воспрепятствовать проникновению интервентов в Азовское море, высаживает десанты в приморских городах Приазовья. Получены были сообщения, что Керчь захвачена неприятелем, а Геническ и Бердянск подверглись нападению. 22 мая мариупольцы уже своими глазами видели, как мимо города по направлении к Таганрогу прошла вражеская эскадра. Самые дотошные очевидцы этого необычного явления сумели насчитать одиннадцать больших пароходов, а мелких суденышек было такое множество, что со счета сбились.
Девятый месяц шла героическая оборона Севастополя, и мариупольцы не оставались безучастными к защитникам этого города. Когда через Мариуполь проходили войска, направлявшиеся в Крым, их встречали радушно и хлебосольно. Так, например, 61-й Донской казачий полк встретили не только хоругвями и торжественным молебном, но от города каждому солдату выделили по белому хлебу и порции мяса, «нижние чины были угощаемы вин- ною порциею от комиссионера откупа Алафузо», при дневке солдаты, «будучи расположены на обывательских квартирах, пользовались радушием жителей», а для полковника Жирова и его офицеров городская знать устроила торжественный обед.
Однако помощь Мариуполя защитникам Севастополя выражалась не только в радушии и гостеприимстве, с которым здесь встречали проходившие войска. Город и жители окрестных греческих сел собрали в пользу воинов 26 тысяч четвертей (то есть 4160 тонн) сухарей, 300 быков и для запруды Керченского пролива — десять тысяч рублей. В здании городского приходского училища был развернут временный военный госпиталь, где лечились солдаты и матросы, спасенные от смерти мастерством и искусством великого хирурга Н. И. Пирогова.
В портах Приазовья хранились огромные запасы хлеба и фуража, поэтому англичане и французы, желая лишить Севастополь баз снабжения, ввели многочисленную эскадру в Азовское море и развернули здесь военные действия.
Вечером 23 мая 1855 года англо-французская эскадра, подвергшая жестокой бомбардировке Таганрог, появилась на мариупольском рейде. Большинство жителей эвакуировалось в Сартану и другие близлежащие села, а две сотни казаков 68-го Донского полка под командованием подполковника Кострюкова готовились ружьями и саблями (артиллерии не было) обороняться от эскадры в 16 вымпелов.
В семь часов утра 24 мая бойкий катер высадил на берег парламентера, который потребовал, чтобы в Мариуполь был беспрепятственно впущен десант «для истребления казенных зданий и другого имущества». Кострюков с достоинством ответил, что если неприятельские войска высадятся на берег, то казаки готовы встретить их огнем.
Потянулись мучительные минуты ожидания. В 9 часов 30 минут рявкнули дальнобойные пушки эскадры, первое каленое ядро попало в Харлампиевский собор — самое высокое здание и прекрасный ориентир для вражеских артиллеристов. Бомбы рвались в различных частях беззащитного, в сущности, города.
Пока гремела канонада, пять до отказа забитых стрелками баркасов, вооруженных пушками, вошли в устье Кальмиуса и стали подниматься вверх по течению. Кальмиус, в то время полноводная река, верстах в восьми от Мариуполя и до устья образовывал широкий лиман. В этом-то лимане у казачьего хутора Косоротова укрылось около семидесяти каботажных судов, истребить которые и намеревались десантники.
Мариуполь - бомбардировка и высадка десанта интервентов.
Подполковник Кострюков, убедившись, что воспрепятствовать бомбардировке города он не в состоянии, оставил здесь пост для наблюдения, а сам повел свои две сотни к Косоротову. Прискакав туда, он одну сотню спешил, рассыпал стрелков по берегу и встретил десантников дружным ружейным огнем. Две сотни того же 68-го полка, которые в предместье Мариуполя грузили на подводы казенный хлеб и отправляли его в Сартану, под командованием войскового старшины Титова поспешили на помощь Кострюкову. Увидев все это, баркасы сначала остановились, затем повернули вспять и ушли в море вместе с другими пятью баркасами, которые эскадра выслала им в помощь.
Но пока Кострюков и Титов отбивали со своими казаками десант у Косоротова, интервенты под прикрытием артиллерийского огня высадили несколько человек в Мариуполе. Каким-то особым составом облили они строения на Бирже и подожгли находившийся на берегу строевой лес, несколько частных магазинов с хлебом и солью и склады рыбы. Все это имущество принадлежало братьям Мембели и купцу Деспоту.
Хозяйничали интервенты и в самом городе. На Екатерининской они сожгли дома Ха- раджаева, Качеванского, Палеолога и другие. Жег французский офицер по приказанию английского командира.
Между делом англичане и французы ловили во дворе гусей и резали их на паперти Хар- лампьевского собора. В стене этой церкви застряли два ядра. Мариупольцы сохранили их в память о вражеской бомбардировке, длившейся три с половиной часа.
Вечером эскадра снялась с якоря и ушла в море.
После майских бомбардировок приазовских городов «неприятель не предпринял более ничего особенно важного ни против Таганрога, ни против Мариуполя». Англичане и французы ограничивались крейсированием возле этих городов, то есть по существу установили морскую блокаду, промеривали глубину моря, иногда стреляли из пушек, не принеся, однако, существенного вреда жителям. Один такой эпизод произошел осенью 1855 года.
12 сентября два английских парохода подошли к Белосарайской косе с целью уничтожить там рыбные заводы. Казаки встретили четыре десантные баркаса огнем и успешно отбивали попытки англичан высадиться на берег. Шесть часов длился неравный бой, но когда со стороны Бердянска подошли еще два английских парохода, казаки вынуждены были отступить, а заводы были сожжены.
Через два дня эти же два парохода подошли к Мариуполю и в течение полутора часов залпами обстреливали Биржу. Кроме упомянутых трех сотен 68-го Донского полка здесь находилась в то время Шацкая дружина тамбовского ополчения под командованием генерал- майора Масалова. Казаки и ратники заняли оборону, готовые дать отпор англичанам, если те попытаются высадиться.
К вечеру один из двух пароходов стал уходить в море, но в версте от берега наскочил на мель. Второй пароход на виду у города долго крутился, пока с его помощью первому не удалось сняться с мели, но по-настоящему жестокие муки испытал генерал-майор Масалов, старый юрист: хоть бы одну-две завалящие пушчонки, не уйти бы англичанам! Но в городе артиллерии не было.
У Кривой Косы.
Между двумя упомянутыми событиями, майским и сентябрьским обстрелами города, произошло еще одно, несколько утолившее неудовлетворенное чувство мариупольцев, испытывавших потребность в возмездии.
Не только на Азовском, но и на Черном море не было тогда русского флота, и англофранцузские корабли чувствовали себя здесь хозяевами. Их безнаказанность усугублялась тем, что не только в Мариуполе, но и на всем азовском побережье не было артиллерии, способной дать отпор интервентам. Поэтому мариупольцы так оживленно обсуждали то, что произошло неподалеку от города — у Кривой косы.
В начале июля 1855 года командующий англо-французской эскадрой крейсировавшей вдоль азовских берегов, послал канонерку к Таганрогу, чтобы обстрелять город. Целый день, тщательно выбирая цель, неуязвимая для таганрожцев канонерка безнаказанно выпускала по городским кварталам снаряд за снарядом. К вечеру она отошла к Кривой косе, но здесь метрах в девяноста от берега неожиданно села на мель.
Военным действиям на Азовском море, в том числе и в Мариуполе, много внимания уделил С. Н. Сергеев-Ценский в своей эпопее «Севастопольская страда». Вот что он рассказывает об эпизоде у Кривой косы:
«Сотня семидесятого Донского казачьего полка пришла в понятное ликование, увидя такой конфуз иноземных мореплавателей, только что громивших их город. Державшиеся до этого вдали казаки прискакали теперь к самому берегу, спрятали лошадей за буграми, подобрались на ружейный выстрел и открыли оживленную стрельбу по матросам».
С канонерки попытались было ответить картечью из медных пушек, но сильный восточный ветер накренил судно: стрельба стала невозможной. Англичане бежали на шлюпках, бросив даже флаги, за которыми устремились казаки.
«Между тем подходил пароход спасать команду. На ходу он посылал в пловцов ядро за ядром. Казаки ныряли, но плыли, гогоча, как гуси, а с берега поощрительно кричали им и стреляли в отплывающие шлюпки».
Близко подойти пароход не мог: море у Кривой косы очень мелко, а казаки, доплыв, стали хозяйничать на канонерке, трехмачтовом судне сорок метров длиной. Они сняли большой и малый флаги, а когда подошли казачьи баркасы — две медные пушки, много всякого добра. Затем облили палубу маслом и подожгли.
Утром казаки пожалели, что не сняли с канонерки большого орудия и не вытащили паровую машину. Снова подошли на баркасах к пароходу, но ничего сделать уже не могли: волна засыпала песком внутренность полусгоревшей канонерки, и от тяжести судно погрузилось еще глубже.
Так, коротко говоря, описывает этот эпизод С. Н. Сергеев-Ценский. Теперь сопоставим страницы знаменитой эпопеи с архивными историческими документами.
Прежде всего заметим, что пароход, севший на мель у Кривой косы, назывался «Джаспер». Его появление у Кривокосского поселка (ныне Седово) было не случайным: здесь затопили несколько наших пароходов «по случаю появления неприятеля в Азовском море»: Интервенты хотели воспрепятствовать казакам снять с них орудия, машины и ценное оборудование и намеревались сами овладеть им. Но 12 июля «Джаспер» сам сел на мель и под ружейным огнем казаков его команде вынуждена была покинуть судно, причем сделала это в такой спешке, что не только флаги оставила, но и пушки не успела заклепать и очень ценные сигнальные книги бросила на борту.
Обстрел и взятие казаками английской канонерской лодки "Джаспер"
Англичане не могли простить казакам разгрома «Джаспера». С 14 по 18 июля ожесточенно обстреливали Кривую косу сначала два парохода, потом — девять. Безуспешно пытались спасти они полуобгоревшую и затонувшую канонерку и в отмщение высадились на берег и сожгли Кривокосский хутор, чему казаки воспрепятствовать не могли, так как у них не было артиллерии.
Что же касается двух пушек с «Джаспера», которые, как пишет С. Н. Сергеев-Ценский, были отправлены в Новочеркасск, столицу области Войска Донского, то они представляли собой 24-фунтовые каронады, а большая пушка, которую снять с корабля не удалось, была 92- фунтовой.
В 1907 году жители хутора Кривая Коса Эраст Иванович Дударь и Василий Иванович Помазан нашли в море, саженях в ста от берега, три пушки, из них одна весом восемь пудов и длиной полтора аршина, множество больших и малых ядер и несколько десятков пароходных колосников. «По рассказам старожилов, — докладывает окружной начальник Таганрогского округа Донскому наказному атаману, — на том месте, где найдены вещи, будто бы погиб английский пароход во время Севастопольской войны».
Прошло шесть с лишним десятилетий, но народ помнил о событиях, развернувшихся в этих местах в дни героической обороны Севастополя.
На «Джаспере», как мы помним, казаки оставили только одну пушку, которую они не смогли снять. Тот факт, что Дударь и Помазан нашли три пушки и много пароходных колосников, подтверждает, что в этом месте и в самом деле были затоплены русские пароходы, вооружением и ценностями которых так интересовалась англо-французская эскадра.
Любопытно, что из трех пушек, найденных кривокосцами, две были доставлены в Донской музей в Новочеркасске, а одна осталась при станичном правлении в Новониколаевске (ныне г. Новоазовск Донецкой области). О дальнейшей судьбе этих трофеев мне, к сожалению, ничего не известно.
Лев Яруцкий «Мариупольская старина».
http://old-mariupol.com.ua/v-sevastopolskuyu-stradu/
Пушки снятые казаками с английской кананерской лодки "Джаспер" были установлены у входа в Донской музей в Новочеркасске
Но в 30-х годах ХХ-го века были сданы в утиль, а их место заменили турецкие пушки большего калибра.
Осада Таганрога.
Англичане и французы решили начать операции на Азовском море весной 1855 года. В Таганроге находились большие склады сырья и продовольствия, снабжавшие русскую армию, господствуя над Таганрогским заливом, он прикрывал устье Дона, Ростов-на-Дону, захват которого нанес бы существенный ущерб снабжению русских войск на Кавказе. Союзники подготовили для Таганрогской операции 16 тыс. чел. сухопутных войск и около 40 военных кораблей. Тем временем генерал-губернатор Таганрога Николай Адлерберг оставил свой пост, который принял генерал-майор Егор Толстой, уже воевавший прежде с турками.
Толстой принял пост в апреле 1854 года и вместе с атаманом Иваном Красновым, командовавшим донскими казаками, имел в распоряжении 2 казачьих полка и 630 солдат местного гарнизона, для внутренней гвардии были рекрутированы еще 250 горожан. Таганрог испытывал недостаток в любых современных укреплениях и не имел артиллерии. Уже давно находившийся в тылу, это был мирный купеческий город, забывший о боях на море и на земле.
12 мая союзники начали операции на Азовском море. Они высадили войска на обеих сторонах Керченского пролива и быстро захватили Керчь и крепость Еникале. После этого они разрушили русскую береговую батарею в Камышовой бухте и вошли в Азовское море. Путь к Таганрогу был открыт.
Уже 22 мая англо-французская эскадра, состоявшая из 17-ти кораблей с паровым двигателем и 20-ти канонерских лодок, появилась на рейде. Командование экспедиции предъявило ультиматум, требуя сдать город. Лодка с французскими послами, под белым флагом, была встречена чиновником Толстого по особым поручениям, бароном Отто Пфайлицером-Франком и поэтом Николаем Щербиной, который описал сие событие в "Московских ведомостях" от 21 июня 1855 года.
Через час барон Пфайлицер-Франк вернулся к посланникам с ответом Толстого.
Донесение генерала И.И. Краснова от 22 мая 1855 года за № 502: "20-21 мая прибыли на Таганрогский рейд десять неприятельских пароходов. К вечеру 21 присоединилась к ним многочисленная флотилия из паровых судов, канонерских лодок и гребных судов. Прибывшие парламентеры союзников требовали сдать немедленно Таганрог и вывести оттуда войска. В случае отказа угрожали взять город посредством сильного десанта, привезенного с собой. По совещанию с таганрогским военным губернатором генерал-майором графом Н. Толстым, генерал И.И. Краснов ответил: "Военная честь запрещает без боя уступать город, и войска наши готовы умереть за государя. Но если неприятель хочет доказать сострадание жителям, то прошу его выйти на берег и вступить со мною в бой, дабы оружие решило, кому обладать с сего дня Таганрогом". В 9 часов 30 минут неприятель открыл огонь по бывшей крепости. Союзники вместо высадки выстроили 50 разных судов, вооруженных пушками, открыли адскую канонаду, продолжавшуюся более 6 часов. Семь больших судов с разными бомбическими орудиями и ракетными станками, стоя в отдалении, стреляли по городу навесно. В 15.30 неприятель высадил до пятиста человек. Десант укрылся за кустами и начал пальбу из штуцеров. Подполковник Македонский со своей ротой в одно мгновение принудил стрелков отступить и дружным ударом в штыки опрокинул их. После страшной канонады союзники убедились, что русские войска невозможно испугать. Противники удалились к Мариуполю".
Отражение казаками англичан от города Таганрога»
?oh=8d7071d0333f8dc79e0bdebfa26bfc10&oe=5722D40AАнгло-французский флот начал бомбардировку города, которая продолжалась 6 с половиной часов. За бомбардировкой последовал десант у Депальдовской (Каменной) лестницы, который был отброшен казаками и добровольцами.
Английский офицер Берроу писал в своем дневнике: "В плохо укрепленном Таганроге мы встретили неожиданное и отчаянное сопротивление русских".
Гражданское население, даже женщины, приняли участие в его защите.
Во время канонады противник выпустил по городу около десяти тысяч разрывных и зажигательных бомб, боевых пороховых ракет, гранат, картечи. В городе пылали пожары. Об этой бомбардировке до сих пор напоминают застрявшие в стене Никольской церкви вражеские ядра. Дом Иоанниса Варвакиса, в котором было устроено коммерческое училище, прозвали домом с пулями: пули и ядра застряли в его стенах.
Дом Иоанниса Варвакиса
Адская бомбардировка города неприятелем не испугала жителей, они смело боролись с огнем. А в это время, под обстрелом, в храме Николы Морского о. Даниил вел службу и вместе с прихожанами просил у Всевышнего помощи в защите родного Отечества.
Старейший священнослужитель Данила Стефанович Ручкин прослужил в Никольской церкви 55 лет. 7 января приход церкви чествовал его юбилей, и сам городской голова преподнес ему икону и прочитал приветственный адрес. Протоиерей Даниил умер в 1891 году в возрасте 80 лет.
Бомбардировка Таганрога
Видя, что город пока невозможно взять, флот отступил, чтобы начать другие операции на Азовском море.
После первой фазы осады Таганрога русские развернули 16 полков донских казаков в регионе Азовского моря, с тем чтобы прикрывать прибрежные города. Эти силы прибыли тогда, когда англичане и французы планировали вторую попытку добраться до Ростова-на-Дону и перерезать коммуникации с Кавказом.
В начале июля англо-французский флот вновь подошел к Таганрогу. 7 июля началась бомбардировка. Но высадиться на берег союзники уже не решились.
Попытка эскадры пройти в Дон была пресечена русским кораблем "Таганрог" и двумя канонерскими лодками.
Англо-французский флот отошел в море, но продолжал бомбардировать Таганрог в течение нескольких недель. Местные рыбаки переместили буи, и пытавшийся войти в Мертвый Донец английский "Джаспер" сель на мель, был захвачен казаками со всем экипажем и вооружением и затоплен.
К концу июля флот союзников ушел из таганрогского региона моря.
Третья попытка осады была сделана англичанами и французами 19 августа. Однако к этому времени в Таганроге уже были созданы укрепления и приведены подкрепления, что превратило город в цитадель. Флот попробовал подойти к нему, но был отогнан огнем береговых орудий. 31 августа союзники вынуждены были оставить попытки овладеть Таганрогом и покинули Азовское море.
Александр II прислал таганрожцам благодарственное письмо: "Всевышний да наградит вас за ваше самопожертвование, за ваше терпение, за ваше мужество. Сознавая величие ваших жертв и подвигов, мы воздаем вам на память веков и потомства сердечную нашу признательность за доблестные деяния, совершенные вами в минуту бранной тревоги!"
21 июня 1856 года защитники покинули Таганрог, город стал возвращаться к нормальной жизни. Он понес урон: 20 особняков было разрушено полностью, 74 были сильно повреждены. 189 нежилых зданий, прежде всего зернохранилища и склады, были уничтожены, 44 повреждены. 20 торговых судов уничтожено. Александр II освободил граждан Таганрога от налогов течение 1857 года.
163 участника обороны Таганрога получили ордена и медали за службу во время осады.
Память об осаде еще жива в городе. На смотровой площадке Каменной лестницы служат панихиду. Памятниками остаются Каменная лестница, откуда команда донских казаков 68-го полка отбросила в штыковой атаке интервентов в море, и Никольский храм, в чьих стенах и сейчас находятся пушечные ядра, которые уже давно из орудия смерти превратились в реликвию. Сооружен и памятник защитникам Таганрога в Крымской войне.
Каменная лестница в г. Таганрог с которой десант англичан был сброшен в море.
Никольский храм (справа от входа в храм памятник защитникам Таганрога)
Памятник защитникам Таганрога
http://meotis.livejournal.com/65584.html
8мая 2015года в Таганроге была открыта стелла - "Таганрог - Город воинской Славы"
На 3-ем пилоне у стеллы установлены 2 барельефа:
«Отражение защитниками Таганрога англо-французского десанта 22 мая (3 июня) 1855 года»
И «Взятие английской канонерской лодки «Джаспер» в Таганрогском заливе 12 (24) июля 1855 года»
Новый док. фильм от 1-го канала (2015 г.)
На 5.04 балбес шапку задом-наперед надел. Поинтересовался у ребят-реконструкторов снимавшихся для фильма, говорят: это актёр был.
Балтийская компания Крымской войны.
На Балтике две дивизии Балтийского флота Российской Империи были оставлены для усиления обороны Кронштадта, а третья — расположена у Свеаборга. Главнейшие пункты на балтийском побережье были прикрыты береговыми батареями, и деятельно строились канонерские лодки.
С очищением моря ото льда, сильный англо-французский флот (11 винтовых и 15 парусных линейных кораблей, 32 пароходофрегата и 7 парусных фрегатов) под командованием вице-адмирала Ч. Нейпира и вице-адмирала А. Ф. Парсеваля-Дешена вошёл в Балтику и блокировал русский Балтийский флот (26 парусных линейных кораблей, 9 пароходофрегатов и 9 парусных фрегатов) в Кронштадте и Свеаборге.
Не решившись атаковать эти базы из-за русских минных заграждений, союзники начали блокаду побережья и бомбардировали ряд населённых пунктов в Финляндии. 26 июля (7 августа) 1854г. 11-тысячный англо-французский десант высадился на Аландских островах и осадил Бомарсунд, который после разрушения укреплений сдался. Попытки других десантов (в Экенесе, Ганге, Гамлакарлебю и Або) окончились неудачей. Осенью 1854 года союзные эскадры покинули Балтийское море.
Для действий на Балтийском море в 1855 году союзники снарядили 67 судов; флот этот в середине мая появился перед Кронштадтом, надеясь выманить в море стоявший там русский флот. Не дождавшись этого и убедившись, что укрепления Кронштадта усилены и во многих местах заложены подводные мины, неприятель ограничился набегами лёгких судов на разные места финского прибрежья.
25 июля (6 августа) союзный флот в течение 45 часов бомбардировал Свеаборг, но кроме разрушения строений почти никакого вреда крепости не нанёс.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%80%D1%8B%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0#.D0.91.D0.B0.D0.BB.D1.82.D0.B8.D0.B9.D1.81.D0.BA.D0.B0.D1.8F_.D0.BA.D0.B0.D0.BC.D0.BF.D0.B0.D0.BD.D0.B8.D1.8F
Военные действия на Балтийском море в годы Крымской войны.
Весной 1854 г., в то время, когда Крымская война на Черном море была в самом разгаре, начались боевые действия на Балтийском море, куда направились английская и французская эскадры под командованием вице-адмиралов Ч. Нейпира и А. Ф. Парсеваль-Дешена (11 винтовых и 15 парусных линейных кораблей, 32 пароходофрегата и 7 парусных фрегатов).
Основная задача союзной эскадры состояла в уничтожении Балтийского флота и морской базы Кронштадт. Далее планировалось прорваться к Петербургу.
Балтийский флот насчитывал 26 парусных линейных кораблей и 17 фрегатов. Но среди них не было ни одного винтового корабля и имелось всего лишь 11 пароходофрегатов. Гребная флотилия (из 179 канонерских лодок и шлюпок) в новых условиях вооруженной борьбы на море какой-либо существенной роли в боевых действиях играть уже не могла. Таким образом, англо-французский флот на Балтийском театре, так же как и на Черноморском, имел подавляющее превосходство в паровых винтовых кораблях, что и легло в основу плана кампании союзников на Балтийском море.
Русское командование, учитывая превосходство противника в силах, разработало оборонительный план военных действий на Балтийском море. Отказавшись от активных наступательных действий, командование сосредоточило внимание на укреплении приморских крепостей и усилении обороны побережья.
Противодесантная оборона строилась на принципе взаимодействия сухопутных войск и корабельных сил, позиционных средств борьбы и наблюдательных постов, развернутых по всему берегу. Оборона Кронштадта и Свеаборга была усилена позиционными средствами; береговой артиллерией, ряжами, блокшивами и минными заграждениями.
На вооружении флота состояли якорные мины (рис.1), сконструированные российским ученым Б. С. Якоби.
Рис. 1. Якорная гальваническая мина конструкции Якоби.
1 — воздушный резервуар; 2 — пороховой заряд; 3 — соединительное устройство;
4 — запал; 5 — электрический провод; 6 — металлический каркас мины.
Еще в 1840 г. в Финском заливе были проведены испытания якорных мин конструкции Б. С. Якоби. Гальваническая станция, устроенная Якоби на мысу Лисий нос, получила по семафорному телеграфу сообщение: «Приближается корабль противника» (цель имитировала старая баржа, стоявшая на якоре).
Дежурный гальванер замкнул контакт и мина взорвалась под днищем мишени, в трех верстах от станции. Тем самым была доказана возможность подрыва вражеских судов на заранее оборудованных прибрежных минных позициях. Якорные мины заграждения на практике впервые применили русские военные инженеры в период Крымской войны. Весной 1854 г. для защиты подступов к Кронштадту они установили около 600 мин. Из этого общего количества 444 мины были пиротехническими (т.е. ударного действия) конструкции шведского инженера Э. Нобеля (1801—1872); еще 165 — гальваническими (взрывавшимися по проводам) конструкции Б. Якоби.
С началом военных действий оборона Кронштадта была усилена минными заграждениями, поставленными южнее и севернее острова Котлин. В 1854 г. на пяти минных заграждениях было выставлено 609 мин. Минная позиция (три заграждения) в районе Южного фарватера находилась под прикрытием более 500 орудий фортов. В 1855 г. на подступах к Кронштадту выставили еще восемь минных заграждений (1256 гальванических мин). Таким образом, в районе Кронштадта впервые в истории вооруженной борьбы на море была создана минно-артиллерийская позиция, являвшаяся основой обороны подступов к Санкт-Петербургу с моря.
Весной 1855 г. в районе Кронштадта русским морякам удалось установить 947 мин Нобеля и 309 мин Якоби. Во время разведывательных действий англо-французского отряда 20 июня 1855 г. два британских фрегата («Merlin» и «Firefly») подорвались на пиротехнических минах Нобеля. Малый заряд взрывчатого вещества (всего лишь 10 фунтов черного пороха — 4,5 кг) позволил им отделаться небольшими повреждениями. Однако психологический эффект оказался настолько сильным, что в кампанию 1855 г. ни один вражеский корабль больше не посмел приблизиться к Кронштадту.
Подрыв британских кораблей на русских минах возле Кронштадта
Потерпев неудачу под Кронштадтом, неприятельский флот в конце июня отошел на запад и стал готовиться к нападению на Свеаборг. Для атаки крепости союзники выделили 10 линейных кораблей, 9 фрегатов и корветов, 7 вооруженных колесных пароходов, 25 канонерских лодок и 21 бомбардирское судно. Бой произошел 28 июля (9 августа). Все защитники Свеаборга действовали храбро и умело. Не добившись успеха, неприятель 30 июля (11 августа) прекратил атаки и удалился от Свеаборга. Одна английская газета так резюмировала итоги бесславного похода союзной эскадры на Балтику: «Великий и огромный флот вернулся с весьма сомнительным триумфом. Свеаборгские укрепления остались нетронутыми, а русские военные суда не уничтожены».
После этого неприятель больше не предпринимал на Балтийском море крупных действий, а ограничивался лишь крейсерством отдельных кораблей и небольших отрядов в Финском и Ботническом заливах. В конце ноября 1855 г. англо-французский флот покинул Балтийское море.
Однако было бы неправильно считать, что его боевые действия на Балтийском море никак не повлияли на общий ход Крымской войны. Присутствие здесь крупных сил флота союзников вынуждало Россию держать для обороны побережья и особенно столицы значительно число сухопутных войск и не давало возможности использовать их на главном театре военных действий в Крыму.
Причем паровой флот противника, имевший к тому же дальнобойную артиллерию, мог сравнительно свободно выбирать нужную ему позицию и буквально расстреливать парусные русские суда, маневр которых всецело зависел от направления и силы ветра. Ни искусство командиров, ни высокий уровень подготовки, ни храбрость моряков не могли бы спасти их от неминуемой гибели.
Русское командование вынуждено было избегать встречи с противником в открытом море. Решение на ведение оборонительных действий на минно-артиллерийской позиции было в целом правильным. Боевые действия на Балтике подтвердили целесообразность применения позиционного метода борьбы парусных кораблей против паровых, предложенного еще В. А. Корниловым.
http://istoriirossii.ru/19-vek/125-voennye-dejstviya-na-baltijskom-more-v-gody-krymskoj-vojny.html
Захват недостроенной крепости Бомарзунд.
Первая попытка атаки Бомарсунда была предпринята 21 июня.
Через пролив фин. Ängösund прошли четыре паровых фрегата под общим командованием капитана англ. Hallа: три подошли к главному форту, четвёртый остался за островом. Капитан Hall решил обстрелять крепость без согласования с адмиралом Нэпиром. Обстрел продолжался три часа, пока корабли не расстреляли весь свой боезапас. На огонь кораблей союзников отвечал Главный форт крепости вместе с недавно построенной батареей.
После корабли удалились в открытое море, и обе стороны заявили об убедительной победе. Результатом же перестрелки явились несколько убитых с русской стороны и незначительные повреждения кораблей со стороны противников. Рапорт о сражении был направлен в Петербург. Комендант крепости был произведен в чин генерала, особо отличившиеся были награждены георгиевскими крестами и весь гарнизон получил награду по одному рублю на человека.
Капитан англ. Hall получил выговор от адмирала и беспощадную критику британских газет. Во время бомбардировки отличился Чарльз Лукас (англ. Charles Lucas), помощник капитана, на борту корабля англ. «Hecla». Одна из бомб упала на палубу, но не разорвалась, Лукас схватил её и выбросил за борт. За свои героические действия он получил звание лейтенанта, а позже он стал первым обладателем высшего военного ордена Великобритании, Креста Виктории.
Комендантом крепости являлся полковник (после первого нападения был произведен в генералы) Яков Андреевич Бодиско. В его распоряжении имелся гарнизон в 2200—2500 человек. Значительную часть гарнизона составляли финны, а часть даже уроженцы Аландских островов. Форт был оборудован орудиями в количестве 28 штук — 24 фунтовых, 17 штук — 12 фунтовых и 23 штуки — 16 фунтовых. В трех башнях ещё располагалось 19, 21 и 8 орудий разных калибров (до 36 фунтов). Одной из башен командовал капитан, остальными поручики.
В конце июля силы объединённого флота начали движение к Бомарсунду через фин. Ängösund — 25 линейных кораблей обложили крепость и ожидали прибытия войск для высадки десанта на остров.
В начале августа 10 000 французских солдат прибыли в залив фин. Lumparn.
3-4 августа французские войска и английская морская пехота, всего около 12 000 человек, высадились на Аландских островах, в заливе находилось около 40 кораблей союзников. Гарнизон сжег все деревянные строения в непосредственной близости от крепости и приготовился к обороне.
10 августа крепость была обложена. Три дня ушло на сооружение батарей и установку пушек. Местность вокруг башен была пересеченной с обилием оврагов и скал, что позволяло соорудить батареи в непосредственной близости от цели. Фактически союзники сразу же применили брешь-батареи, расположив их не далее 500—600 ярдов от стен.
13 августа в 4 часа утра началась бомбардировка западной башни Бомарзунда. Французская батарея, состоящая из 4 пушек и 4 мортир, вела огонь по башне "С" (фин. Brännklint). Французские стрелки, пользуясь пересеченной местностью, залегли в непосредственной близости от башни и открыли огонь по амбразурам. Мортиры своим огнем подавили контрдействия финских снайперов, расположившихся на открытой крыше башни. Обстрел продолжался весь день.
Защитники понимали безнадежность своего положения, и капитан Тешэ решил взорвать башню. Орудия были заклепаны, и большая часть людей отступила в главный форт, оставшиеся готовили заряды. В час ночи французы начали новый обстрел, не наблюдая ответа со стороны противника, к башне был послан отряд пехоты. Немногочисленный отряд захватил башню и взял в плен капитана и ещё 34 человека, защитники взорвать башню "С" не успели.
Башня в руках противника несла угрозу для Главного форта, поэтому с раннего утра 15 августа русские батареи начали её обстрел из тяжелых мортир. К вечеру башня загорелась, а к 11:30 утра следующего дня огонь добрался до порохового погреба — башня взорвалась.
В тот же день, 15 августа, британские войска из батареи, состоящей из 32 тяжелых пушек, с холма находившегося западнее, вели обстрел башни фин. Notvik. После 8-часового обстрела гранитная облицовка башни была разрушена, и под ней обнажилась кирпичная кладка. Артиллерийский огонь защитников был подавлен, командующему башней пришлось сдаться. Существует любопытный факт, что после захвата башни англичане устроили чаепитие, на котором присутствовали защитники башни.
После захвата обеих башен, 15 августа начался штурм Главного форта Бомарсундской крепости. Французы поместили батареи на месте строившейся больницы и начали бомбардировку Главного форта с тыла. С противоположной стороны бомбардировку вели британские войска из пушек большего калибра. В это же время корабли британского флота устроили бомбардировку с максимально возможной дистанции, как Главного форта, так и башни фин. Prästö.
Обстрел продолжился и на следующий день, 16 августа. Защитники крепости ожидали штурма, но союзники решили вести бомбардировку пока на месте форта не останутся одни руины. Оборона главного форта без поддержки внешних фортов была обречена и комендант крепости во избежание гибели гарнизона поднял белый флаг. В час дня британские и французские офицеры приняли безоговорочную капитуляцию Бомарсунда. Строившаяся 22 года и недостроеная крепость была взята в течение 4 дней.
Погибших с русской стороны насчитывалось 53 человека, со стороны союзников почти вдвое больше. Около 2000 русских и финских солдат и офицеров были взяты в плен и отправлены в тюрьмы Франции и Великобритании.
Коменданту крепости за проявленную доблесть было разрешено сохранить при себе шпагу. Яков Андреевич Бодиско пережил годы плена во Франции, жена и сын с ним не расстались.
Три сотни финских гренадеров были отправлены в тюрьму Льюис, Англия. Позже им позволили вернуться в Финляндию. Пленники написали песню о битве и своём заключении — «Битва за Бомарсунд». В городе Льюис установлен памятник в 1878 году российским императором Александром II в память о защитниках Бомарсунда — 28 финнах, умерших в плену (в 2012г. Россия и Финляндия отреставрировали этот памятник).
После взятия крепости и фактически оккупации Аландских островов, союзники предложили вступить во владения островами Швеции, но последние соблюдали нейтралитет и от предложения отказались.
2-го сентября 1854 года крепость была взорвана. На подготовку ушло 15 дней и 6 тонн пороха. В течение этого времени в лагере победителей вспыхнула эпидемия холеры, которая унесла жизни ещё около 800 человек. После окончания Крымской войны в 1856 году Парижский мирный договор присвоил Аландским островам статус демилитаризованной зоны, который сохраняется и в настоящее время.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B8%D1%82%D0%B2%D0%B0_%D0%B7%D0%B0_%D0%91%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%83%D0%BD%D0%B4
Бомбардировка Бомарсунда
Обстрел Бомарсунда с палубы «Бульдога», 15 августа 1854г.
Памятный камень поставленый финами в крепости Бормосунд.
Памятник пленным защитникам Бормосунда в английском городе Льюис.
Подробно об Бормозуде http://v-murza.livejournal.com/117281.html
Оборона Свеаборга.
Весной 1854 года в Финский залив вошло около 80 кораблей противника, но из-за минных заграждений у русских морских баз и нерешительности союзного командования активных действий на Балтике в кампанию 1854 года не велось.
На следующий год союзный флот, состоящий исключительно из паровых винтовых кораблей, во главе с новым командованием, английским контр-адмиралом Р. Дандас и французским контр-адмиралом Пено, вновь появился в Финском заливе и подошел к Кронштадту. При проведении разведки четыре пароходофрегата подорвались на минах и вышли из строя. Опасаясь больших потерь, союзное командование отказалось от атаки Кронштадта, отвело свои корабли на запад и стало готовиться к нападению на Гельсингфорс и прикрывавшую его крепость Свеаборг. Союзники решили, не входя в зону минных заграждений, дальнобойной морской артиллерией подавить огонь русской береговой и корабельной артиллерии, а затем морским десантом захватить крепость.
Готовясь к отражению нападения на Свеаборг, русское командование усилило минные заграждения, дополнительно установило на островах несколько береговых батарей, недалеко от крепости расположило корабли вице-адмирала Я.А. Шихманова: 120-пушечный линейный корабль “Россия”, 70-пушечный “Иезекииль”, 58-пушечный фрегат “Цесаревич” и бригаду гребных канонерских лодок. Впервые в истории военно-морского искусства русская сторона принимала бой на заранее подготовленной минно-артиллерийской позиции. В оставшихся без артиллерийской защиты проливах, через которые противник мог пройти к Свеаборгу, были затоплены блокшивы и старые канонерские лодки.
120-пушечный линейный корабль «Россия»
Для атаки крепости союзники выделили 10 линейных кораблей, 9 фрегатов и корветов, 7 вооруженных колесных пароходов, 25 канонерских лодок и 21 бомбардирское судно. Утром 28 июля корабли заняли места согласно намеченной диспозиции. Впереди, на расстоянии около четырех верст от внешней линии укреплений Свеаборга, держались на ходу бомбардирские суда и канонерские лодки, а за ними стояли на якоре линейные корабли и фрегаты. В 7 часов 30 минут по крепости и береговым батареям, установленным на островах, открыли огонь канонерские лодки и бомбардирские суда, вооруженные мощными дальнобойными орудиями. Весь день между сторонами велась интенсивная перестрелка.
29 июля бой достиг наибольшего ожесточения. Противник выпустил по крепости, береговым батареям и русским кораблям около 17 тысяч снарядов различных калибров, но защитники Свеаборга, которыми руководил генерал-лейтенант А.Ф. Сорокин, и экипажи кораблей держались стойко, действовали храбро и умело. Неоднократные пытки союзников высадить десант на острове Друме были сорваны огнем батарей крепости. Особенно отличился, защищавший главный вход на рейд - пролив Густавсверд, экипаж линейного корабля “Россия” под командованием капитана I ранга В.К. Поплонского. 17 часов он находился под непрерывным огнем, получил 85 попаданий, в том числе 3 подводные пробоины, но в пролив противника не допустил. В критических ситуациях личный состав не терял присутствия духа и действовал исключительно самоотверженно. Так, когда одна из бомб пробила палубу и застряла в районе крюйт-камеры, подпоручик Ф.С. Попов с группой матросов бросился в трюм и предотвратил взрыв пороха. В ходе сражения на корабле было убиты 11 человек, а 89 получили ранения.
Не добившись успеха, неприятель 30 июля прекратил атаки, ушел от Свеаборга и больше не предпринимал на Балтийском море активных действий, а ограничился лишь крейсерством отдельных кораблей и небольших отрядов в Финском и Ботническом заливах. В конце ноября 1855 года англо-французский флот покинул Балтийское море.
http://www.navy.su/daybyday/july/29/index.htm
Карта обороны Свеаборга
Бомбардировка Свеабурга, главный вход на рейд - пролив Густавсверд защищает линейный корабль "Россия"
Обстрел Свеаборга с французской батареи установленной но острове.
Фотоснимки Роджера Фентона с Крымской войны тут http://www.allworldwars.com/Crimean-War-Photographs-by-Roger-Fenton-1855.html
или тут http://www.telegraph.co.uk/news/worldnews/europe/ukraine/10675182/In-pictures-Roger-Fentons-historic-Crimean-War-photographs.html?frame=2841383
Сам Р.Фентон
Петропавловская оборона
В Петропавловске узнали о начале войны и о готовящемся нападении союзников на тихоокеанское побережье России на исходе мая 1854 года. Официальное известие об этом военный губернатор Камчатки и командир Петропавловского военного порта генерал-майор В. С. Завойко получил от генерального консула России в США.
Василий Степанович Завойко
Правда, ещё в марте того же, 1854 года, американское китобойное судно доставило губернатору дружественное письмо короля Гавайских островов. Король Камеамеа III предупреждал Завойко, что располагает достоверными сведениями о возможном нападении летом на Петропавловск англичан и французов. Завойко немедленно обратился ко всему населению Камчатки с воззванием. Оно гласило:
«Получено известие, что Англия и Франция соединились с врагами христиан (Турцией), с притеснителями наших единоверцев; флоты их уже сражаются с нашими. Война может возгореться и в этих местах, ибо русские порты Восточного океана объявлены в осадном положении.
Петропавловский порт должен быть всегда готов встретить неприятеля, жители не будут оставаться праздными зрителями боя и будут готовы, с бодростью, не щадя жизни, противостоять неприятелю и наносить ему возможный вред и что обыватели окрестных селений, в случае надобности, присоединятся к городским жителям. При приближении неприятеля к порту быть готовыми отразить его и немедленно удалить из города женщин и детей в безопасное место. Каждый должен позаботиться заблаговременно о своём семействе.
Я пребываю в твёрдой решимости, как бы ни многочисленен был враг, сделать для защиты порта и чести русского оружия всё, что в силах человеческих возможно, и драться до последней капли крови; убеждён, что флаг Петропавловского порта во всяком случае будет свидетелем подвигов чести и русской доблести!»
Противник был уверен в своей лёгкой победе и не спешил. Этой медлительностью весьма удачно воспользовались защитники города: они успели завершить основную часть работ по созданию главных укреплений порта до прибытия вражеской эскадры.
Петропавловск был крайне слабо укреплён. В городе имелось всего шесть 6-фунтовых пушек и одно полевое 3-х фунтовое орудие на конной тяге. Численность гарнизона Петропавловска составляла всего 231 чел. В надежде на получение затребованных им у губернатора Восточной Сибири и Дальнего Востока орудий, В. С. Завойко заблаговременно распорядился о подготовке позиций для их установки (батарей). Из добровольцев, из местного населения, формировались стрелковые отряды и отряды, которые должны были заниматься тушением возможных пожаров. К счастью для защитников города, в июле 1854 года они неожиданно получили значительную помощь. 1 июля 1854 года в Петропавловск, совершив полукругосветное плавание, пришёл фрегат «Аврора» под командованием капитан-лейтенанта Ивана Николаевича Изыльметьева. Фрегат направлялся в залив Де-Кастри, для усиления Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Е. В. Путятина. Из-за цинги, поразившей 2/3 экипажа, и недостатка питьевой воды И. Н. Изыльметьев решил зайти в Петропавловск. Ознакомившись с состоянием дел в городе, он согласился на просьбу В. С. Завойко остаться в Петропавловске и помочь в отражении нападения противника.
24 июля 1854 года военный транспорт (бригантина) «Двина» доставил в Петропавловск из залива Де-Кастри 350 солдат Сибирского линейного батальона, 2 двухпудовые мортиры и 14 пушек 36-го калибра. На «Двине» прибыл на Камчатку и остался там военный инженер поручик Константин Мровинский, возглавивший строительство береговых батарей в Петропавловском порту. К исходу июля гарнизон порта вместе с экипажами кораблей насчитывал, согласно позднее поданному В. С. Завойко рапорту о исходе боя, 988 человек (349 человек на кораблях, 368 на батареях и 271 человек — в стрелковых партиях).
В подготовку к обороне включилось и всё население города и его окрестностей (около 1600 человек). Работы по сооружению семи береговых батарей и установке орудий велись почти два месяца круглые сутки, днём и ночью. Защитники Петропавловска возводили укрепления, в скалах вырубали площадки для батарей, неприступные для морского десанта, снимали с кораблей орудия, вручную перетаскивали их по крутым склонам сопок и устанавливали на берегу.
Фрегат «Аврора» под командованием И. Н. Изыльметьева и транспорт «Двина» были поставлены на якоря левыми бортами к выходу из гавани. Орудия правых бортов сняли с кораблей для усиления береговых батарей. Вход в гавань загородили боном.
Батареи охватывали Петропавловск подковой. На правом её конце, в скалистой оконечности мыса Сигнальный, располагалась батарея (№ 1, «Сигнальная», три 6-фунтовых орудия, 2 мортиры, 64 чел.), защищавшая вход на внутренний рейд. Тоже справа, на перешейке между Сигнальной сопкой и Никольской сопкой была размещена другая батарея (№ 3, «Перешеечная», пять 24-фунтовых орудий, 51 чел.). У северного конца Никольской сопки, на самом берегу соорудили батарею для предотвращения высадки десанта в тыл и попытки захватить порт с севера (№ 7, пять 24-фунтовых орудий, 49 чел.). Ещё одна батарея была возведена на сгибе воображаемой подковы, у Култушного озера (№ 6, «Озёрная», шесть 6-фунтовых орудий, четыре 18-фунтовых орудия, 34 чел.). Ей предстояло держать под огнём дефиле и дорогу между Никольской сопкой и Култушным озером, если неприятелю удалось бы подавить сопротивление батареи № 7. Затем шли две батареи — № 5, («Портовая», 5 негодных 3-фунтовых медных пушчонок, гарнизона не имела и в бою не участвовала) № 4 («Кладбищенская», три 24-фунтовых орудия, 24 чел.) — они легли слева по берегу с обоих сторон от основной батареи на песчаной косе Кошка (№ 2, «Кошечная», девять 36-фунтовых орудий, одно 24-фунтовое орудие, 127 чел.).
Подготовка к обороне Петропавловска
В полдень 17 (29) августа 1854 года передовые посты на маяках обнаружили эскадру из шести кораблей. В Петропавловске прозвучал сигнал боевой тревоги. От эскадры отделился трёхмачтовый пароход и начал промерять глубины на подходах к мысу Сигнальный и входу в гавань. Когда из порта вышел бот, пароход полным ходом ретировался.
Утром 18 (30) августа эскадра вошла в Авачинскую бухту. В её составе были:
Английские корабли:
фрегат «Президент» (52 пушки)
фрегат «Пайк» (44 пушки)
пароход «Вираго» (6 бомбовых орудий)
Английский фрегат "Президент"
Английский параход "Вираго" (снимок сделан в Сиднее)
Французские корабли:
фрегат «Форт» (60 пушек)
фрегат «Евридика» (32 пушки)
бриг «Облигадо» (18 пушек)
Объединённой эскадрой командовал англичанин контр-адмирал Дэвид Прайс, французским отрядом — контр-адмирал Фебврье-Деспуант. Всего эскадра располагала 216 орудиями, её личный состав насчитывал 2700 человек (2200 чел. — экипажи кораблей, 500 чел. — специально подготовленные десантники). Однако, следует отметить, что при формальном численном превосходстве союзной артиллерии, значительная часть британских орудий была короткоствольными карронадами, мало приспособленными для ведения боя с береговыми укреплениями. Кроме того, ввиду бортового расположения орудий на деревянных кораблях, реально в ход могло быть пущено одновременно не более половины всего вооружения, что с самого начала делало сомнительным возможность подавления столь недостаточными силами береговых батарей.
Согласно рапорту генерал-майора В. С. Завойко от 26 августа (7 сентября) 1854 года, в бухте находились следующие русские суда:
фрегат «Аврора»
транспорт «Двина»
Фрегат "Аврора" во время перехода на Камчатку худ. В.Шиляев
Транспорт "Двина" худ. В.Шиляев
Из статьи Глеба Удинцева, журнал "Москва", 08. 2007 г.:
«Артиллерийская дуэль началась 18 августа меткими выстрелами командира береговой батареи Попова из восьми орудий, стоявших на сопке Никольской. Существуют разные версии гибели в этот же день командующего неприятельской армии Дэвида Прайса. Последовавшие затем попытки десанта 20 августа оказались неудачными. Вторичная атака была 23 августа с высадкой 926 пехотинцев Гибралтарского полка, отражавшегося силами не более 300 русских. Десант закончился гибелью всего полка и его командира капитана Паркера.»
Англо-французы предприняли две попытки штурма Петропавловска. По первоначальному плану союзники должны были, уничтожив артиллерийским огнём батареи № 1 и 4, войти в гавань и уничтожить батарею № 2, «Аврору» и «Двину». После чего в городе должен был высадиться десант, который при поддержке кораблей захватил бы город.
Английский план атаки на Петропавлоск
Первый штурм
31 августа 1854 года с утра корабли англо-французов начали занимать отведённые им по диспозиции места, как вдруг движение прекратилось и корабли вернулись на свои места на якорной стоянке у входа в Авачинскую бухту. Причиной этого было самоубийство контр-адмирала Прайса, который совершил его, наверное, из-за страха неудачи. Фрегат «Аврора» был упущен его эскадрой во время стоянки в порту Кальяо, в Перу, что было ударом по репутации Прайса, поскольку уничтожение «Авроры» и фрегата «Паллада» было одной из прямых задач, поставленных перед ним. Также британский адмирал, надеясь на лёгкую победу в Петропавловске, по свидетельствам соратников, был весьма расстроен, когда понял, что город неплохо укреплён и вполне готов к обороне. Командование над эскадрой принял контр-адмирал Фебврье-Деспуант, который ничего не изменил в первоначальном плане.
Английский контр-адмирал Дэвид Пауэлл Прайс (1790 - 31 августа 1854).
Французский контр-адмирал Фебврье-Деспуант, принявший командование объединённой эскадрой после самоубийства Прайса
Утром 1 сентября 1854 года союзники двинулись на штурм. Фрегаты «Президент», «Пайк», «Форт» и пароход «Вираго» вели огонь по батареям № 1,2 и 4, «Авроре» и «Двине». В это время фрегат «Евридика» и бриг «Облигадо» обстреливали батарею № 3, отвлекая внимание защитников; также ими вёлся перекидной огонь через Никольскую сопку в надежде поразить «Аврору» и «Двину». После продолжительной перестрелки и полученных ими многочисленных попаданий от русских, «Президент», «Пайк», «Форт» и «Вираго» «сбили внешний замок с дверей» Петропавловска — заставили замолчать батареи № 1 и 4.
"Петропавловский бой (20августа 1854г.), худ. В.Шиляев.
Огонь по батарее №1(Сигнальная), по фрегату"Аврора" и по транспорту"Двина" ведут английские и французские корабли.
Батарею № 2 они уничтожить не смогли. Также не удалось нанести сколько-нибудь значительные повреждения «Авроре» и «Двине». Огонь «Евридики» и «Облигадо» не принёс никакого успеха. После того как прекратили огонь батареи № 1 и 4, французы высадили десант на батарею № 4, в количестве 600 человек. Батарея № 2 дала несколько залпов по десантникам, но воспрепятствовать их высадке не смогла. По приказу В. С. Завойко в контратаку на «Кладбищенскую» батарею был послан отряд в количестве 130 человек (матросы с «Авроры» и добровольцы стрелковых отрядов) — все, кто был «под рукой» у командования. Завидя приближение отряда петропавловцев, французские десантники, нанеся несколько ударов палашами по станкам уже заклёпанных отступившими русскими комендорами пушек, бросились к своим шлюпкам и удрали обратно на корабли, не дав защитникам приблизиться к себе даже на расстояние ружейного выстрела. После чего корабли союзников вернулись на свои якорные стоянки у входа в бухту. Так закончился 1-й штурм Петропавловска. До 5 сентября 1854 года англо-французы занимались устранением нанесённых им повреждений, хоронили погибших на острове Крашенинникова. По свидетельствам защитников города, которые наблюдали это с ближних батарей, от эскадры к острову отошло несколько ботов с мёртвыми телами.
Второй штурм
5 сентября 1854 года союзники предприняли 2-й штурм города.
Теперь основной удар неприятеля был направлен на две батареи — № 3 (на перешейке) и № 7 (на северной оконечности Никольской сопки).
Их обстреливали «Президент», «Форт» и «Вираго». «Пайк», «Евридика» и «Облигадо» вели огонь по батареям № 1 и 4 (все орудия, повреждённые в бою 1 сентября, были полностью восстановлены оружейными мастерами), имитируя предыдущую атаку и отвлекая внимание защитников. Позже «Пайк» и «Евридика» присоединились к «Президенту» и «Форту», помогая им в борьбе с батареями № 3 и 7.
Атака форта Петропавловск
Из статьи К. Мровинского:
«Неприятель разделил свою эскадру на две половины и, поставив одну половину против одной батареи, а другую против другой, открыл одновременно по ним огонь. Забросанные ядрами и бомбами батареи, имея всего 10 орудий, не могли устоять против 113 орудий, в числе которых большая часть была бомбическая (на берегу найдены ядра весом в 85 английских фунтов), и после трёхчасового сопротивления орудия почти все были повреждены, и прислуга с батарей принуждена была отступить».
После жаркой перестрелки с батареями № 3 и 7 (батарея № 3 получила после этого название «Смертельная», потому что почти не была прикрыта бруствером и на ней были большие потери) и их подавления, англо-французы высадили 250 человек на перешеек у батареи № 3 и 700 человек у батареи № 7.
Батарея N 3 Максутова и памятник героям 3 батареи, Никольская сопка, Петропавловск-Камчатский
По плану большая часть десанта должна была поднявшись на Никольскую сопку и, ведя огонь на ходу, атаковать и захватить город. Остальные (из группы, высадившейся у батареи № 7) должны были, уничтожив батарею № 6, выйти на просёлочную дорогу и атаковать Петропавловск-Камчатский со стороны Култушного озера. Но осуществить эти замыслы англо-французам не удалось. Батарея № 6, при поддержке полевого 3-х фунтового орудия, несколькими залпами картечи заставила десантников повернуть назад к Никольской сопке. Таким образом, там оказалось около 1000 человек, которые поднялись на сопку и, ведя штуцерный ружейный огонь по порту, «Авроре» и «Двине», стали спускаться вниз к городу. В. С. Завойко, разгадав замысел противника, собрал все резервы, снял с батарей всех кого можно было, и бросил людей в контратаку. 950 десантникам противостояли несколько разрозненных отрядов русских в количестве 350 человек, которые подходили к сопке так быстро, как могли, и должны были контратаковать вверх по склону. И эти люди совершили чудо. Яростно атакуя захватчиков всюду, где только было можно, они заставили их остановиться, а затем и отступить назад. Часть десанта была отброшена к обрыву, выходящему к морю. Немало из них покалечились или разбились, прыгая вниз с 40-метровой высоты. Корабли противника пытались прикрыть отступающий десант огнём артиллерии, но ничего из этого не вышло — огонь английских и французских фрегатов был неэффективен. На кораблях, не дождавшись подхода десантных ботов, в страхе стали выбирать якоря. Корабли уходили к своим якорным стоянкам, заставляя догонять себя ботам, в которых было немного людей, способных грести вёслами.
Сражение шло более двух часов и закончилось на Никольской сопке полным поражением англичан и французов. Потеряв 400 человек убитыми, 4 пленными и около 150 ранеными, десант вернулся на корабли. В трофеи русским досталось знамя, 7 офицерских сабель и 56 ружей.
В этом бою со стороны русских погибли 34 бойца. На Никольской сопке было обнаружено после боя 38 убитых десантников, которых не успели забрать (англо-французы с удивлявшим петропавловцев упорством старались подобрать и унести убитых).
Знамя Гибралтарского морского пехотного полка, взятое в бою защитниками Петропавловска-Камчатского 5 сентября 1854 года. Хранится в Камчатском объединенном краеведческом музее.
После двухдневного затишья англо-французская эскадра отплыла 26 августа (7 сентября), удовлетворившись перехваченными на выходе из Авачинской бухты шхуной «Анадырь» и коммерческим кораблём Русско-Американской компании «Ситха». «Анадырь» был сожжён, а «Ситха» взята как приз.
Победа и её итоги.
После того, как попытка англо-французских союзников захватить Петропавловск закончилась полным провалом, В. С. Завойко со своими ближайшими помощниками приступил к составлению официального рапорта о победе над противником.
7 сентября 1854 года рапорт был готов, с него сняты копии для отправки генерал-губернатору Н. Н. Муравьёву и руководителю русской экспедиции в Японии вице-адмиралу и генерал-адъютанту Е. В. Путятину. В. С. Завойко предложил офицерам выбрать из своей среды достойного для доставки в Санкт-Петербург победного рапорта. Офицеры единодушно назвали имя князя Дмитрия Петровича Максутова, строителя и защитника батареи № 2, брата погибшего командира «Смертельной» батареи (№ 3) князя Александра Максутова. 14 сентября Д. П. Максутов сел на американское судно «Ноубл» (Noble), зафрахтованное для плавания в Охотск.
Максутов в пути из Охотска в Якутск чуть было не погиб: он провалился под лёд на реке Мае, но чудом спасся. 6 ноября он был в Иркутске. 26 ноября Максутов прибыл в столицу, где явился к генерал-адмиралу русского флота великому князю Константину.
Учитывая важность сообщения, генерал-адмирал немедленно повёз Максутова в Гатчину к императору Николаю I. Царь долго расспрашивал Максутова и тут же произвёл его в капитан-лейтенанты. Рапорт Завойко был тщательно изучен и тотчас же представлен для «обнародования». За отличие, оказанное при отражении нападения англо-французской эскадры на Петропавловск контр-адмирал Завойко был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени.
Рапорт в виде отчета о боевых действиях и одержанной победе был опубликован в некоторых газетах и журнале «Морской сборник», декабрь, 1854 год. Но в опубликованном тексте были опущены некоторые сведения, которые Петербург решил сохранить в секрете. Публикация в русской прессе вызвала шок в Европе. Английская и французская пресса подвергла жёсткой критике действия Командующего Объединённой Тихоокеанской эскадрой британского контр-адмирала Прайса. В европейской прессе также появилось множество фельетонов, карикатур и язвительных комментариев в адрес британских и французских моряков, участвовавших в неудачном штурме Петропавловска.
Несмотря на успешную оборону города, стали очевидными трудности со снабжением и удержанием столь удалённых территорий. Было принято решение об эвакуации порта и гарнизона с Камчатки. Курьер есаул Мартынов, покинув Иркутск в начале декабря и проехав через Якутск, Охотск и по льду вдоль дикого побережья Охотского моря на собачьих упряжках, доставил этот приказ в Петропавловск 3 марта 1855 года, преодолев 8000 верст (8500 км) за небывало короткое время в три месяца.
Эвакуация города.
Согласно приказу портовые сооружения и дома были разобраны, наиболее ценные части в виде окон, дверей и т. д. были спрятаны, местному коренному населению было сказано уйти на север. Казаки перешли в поселок, расположенный в устье реки Авача, старшим среди оставшихся был назначен есаул Мартынов. Все остальные, забрав пушки, оружие, порох, домашний скарб, дрова и доски погрузились на транспорты под охраной двух кораблей. Наступала зима и бухта покрылась льдом. Солдаты и матросы гарнизона пропилили во льду проход и освободили корабли из ледового плена. Русская эскадра, имея в своем составе фрегат"Аврора", корвет, три транспорта и бот, успела покинуть порт раньше повторного прибытия англо-французских сил.
8 (20) мая 1855 года Объединенная англо-французская экспедиция из пяти французских и девяти английских вымпелов зашла в Авачинскую губу с намерением взять реванш за обидное поражение. Пустынное побережье встретило разведывательную партию тишиной. Было обнаружено, что Петропавловска больше не существует, — место это жителями и гарнизоном покинуто, укрепления срыты, постройки сожжены и пепелище совершенно непригодно для того, чтобы здесь можно было разместиться и использовать порт по назначению.
Британский командующий, обозленный неудачей, собрал на флагмане совещание. При здравом размышлении было высказано предположение, что русская эскадра ушла на юг. Английские и французские корабли снялись с якорей и двинулись в погоню. Решено было перехватить русских в открытом море и в решительном сражении потопить корабли противника вместе с эвакуированным гарнизоном и жителями города. Предположение оказалось правильным.
Контр-адмирал Завойко с эскадрой в составе шести вымпелов: фрегат «Аврора», корвет «Оливуца», транспорты «Байкал», «Двина», «Иртыш» и «Бот № 1», с погруженным на транспорты имуществом, солдатами гарнизона и жителями Петропавловска, вышел в море для следования к устью реки Амур.
8 мая в заливе Де-Кастри российские корабли неожиданно встретили разведывательный отряд англо-французской эскадры в составе трёх военных кораблей. Контр-адмирал Завойко действовал решительно: произошло «огневое соприкосновение». К ночи канонада стихла. Отряд противника запер русскую эскадру в бухте и стал на якоря у выхода, ожидая подкрепления. В ночь с 9 на 10 мая русская эскадра под прикрытием тумана снялась с якорей и бесшумно ускользнула из залива. Пройдя Татарским проливом между континентом и островом Сахалин, контр-адмирал Завойко отдал приказ зайти в глубокое и широкое здесь устье Амура и подняться вверх по течению реки.
Поиски на следующий день исчезнувшей русской эскадры не привели к каким-либо результатам. Полагая, что корабли противника спрятались в глубине «бухты», было принято решение терпеливо дожидаться, когда голод и холод вынудит русскую эскадру встретиться с ним в открытом бою. Ни французы, ни англичане не знали самого большого секрета русских: Сахалин — это остров; существует судоходный сквозной пролив, отделяющий Сахалин от континента; устье Амура вполне удобно для захода океанских кораблей. Это были те бесценные сведения, которые добыл в своей исследовательской экспедиции капитан I ранга Русского военно-морского флота Геннадий Невельской.
Эскадра контр-адмирала Завойко поднялась вверх по течению Амура и стала на якоря на левом берегу реки у русского казенного поселения пост Николаевский — пограничного поста, основанного 1 августа 1850 года. В течение двух с половиной месяцев на левом берегу Амура силами солдат, матросов, казаков, «охотников» (добровольцев) и эвакуированных жителей уничтоженного Петропавловска был построен новый город-порт Николаевск (Николаевск-на-Амуре).
Итоги военной кампании на Тихом океане.
Итоги военной кампании на Тихом океане оказались ошеломляющими. Отлично снаряженная Объединенная англо-французская эскадра с корпусом морской пехоты на борту не смогла взять штурмом слабо укрепленный город-порт. Пехотинцы к стыду своему в бою потеряли знамя.
Выследив и «заперев» русскую эскадру в заливе Де Кастри, английские и французские адмиралы «проспали» выпавшую им удачу и упустили русских. Отсутствие точных карт и сведений, которые свидетельствовали бы о том, что Сахалин не полуостров и существует судоходный пролив к северу, заставило Командующего эскадрой контр-адмирала терпеливо ждать появления русских кораблей «из залива». Но они так и не появились. Русская эскадра бесследно «исчезла». Её нашла в Лондоне на своих страницах британская газета «Таймс». Разразился грандиозный скандал.
Английская и французская пресса развернула широкую кампанию травли командующего Союзной англо-французской эскадрой, обвинив его в трусости и некомпетентности. О поражении в английском Адмиралтействе постарались побыстрее забыть.
А на берегу Амура появился новый российский город-порт.
Часовня в память об обороне Петропавловска в 1854 году
Памятник Славы героям Петропавловской обороны в августе 1854 года
"Бой в Авачинской бухте" Художник В.Ф.Дьяков
"Береговая батарея №2 «Кошечная»", вид на Авачинскую бухту, сопку Сигнальная, вдалеке слева вражеская эскадра, справа "Аврора" и "Двина". Художник В.Ф.Дьяков
"Штурм Никольской горы", атакует английский Гибралтарский полк морских пехотинцев и русские отбивают атаку с захватом знамени атакующих. Художник В.Ф.Дьяков
"Батарея лейтенанта Максутова ведет бой с английскими кораблями". Художник И.Пшеничный
Подробно об обороне Петропавловска в 1854г. от англо-французской эскадры:
"Оборона Петропавловска-на-Камчатке"
М.А. Сергеев (1954)
http://gornozavodsk.su/?page_id=2441
Во времена Крымской/Восточной войны применялись и специальные виды вооружения, для обслуживания и использования которых требовались специалисты, например - ракеты и мины.
Англичане при обстрелах прибрежных городов Российской Империи применяли боевые ракеты Конгрива, с задачей поджига зданий, кораблей, портовых сооружений и складов. Сама ракета была пороховой, оболочка была изготовлена из листового железа, конструкция оружия время от времени менялась и совершенствовалась. Основание ракеты прикрывал перфорированный диск железа с отверстием посередине. Из отверстия при полёте выходила реактивная струя. Ракеты были разного размера: 3-фунтовые, 6-фунтовые, 12-фунтовые и 32-фунтовые. 6- и 12-фунтовые ракеты имели шесты по 9 футов(2,75м). 3-фунтовые имели дальность в 2300 метров (2,3 км), а большие 32-фунтовые благодаря 10-дюймовой головной части увеличили дальность полёта до 2700 метров (2,7 км), то есть дальность поражения зависела от модификации ракеты и колебалась от 2000 до 3000 метров (2-3 км), моряки использовали 24-фунтовые ракеты, запускаемые из трубных пусковых установок. До 1819 года шест-стабилизатор располагался сбоку ракеты, из-за чего при полёте её клонило вбок, но Конгрив усовершенствовал конструкцию, прикрепив шест посередине ракеты. Несмотря на это точность ракет была крайне низкая, поэтому они применялись во время бомбардировки городов и против больших скоплений живой силы противника.
Сэр Уильям Конгрив, 2-й баронет. Художник Джеймс Лонсдейл
Стрельба ракетами Конгрива со станка установленного на шлюпке
Различные ракеты Конгрива
Видео реконструкция стрельбы со шлюпки ракетой Конгрива
http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/675931
Войска Российской Империи применяли ракеты Константинова.
На посту начальника Пиротехнической школы, а затем петербургского ракетного заведения с 1845г., Константин Иванович Константинов плотно взялся за развитие русского ракетного оружия.
Константинов упорядочил производство ракет. Им было введено два основных типа боевых ракет — фугасные и зажигательные, а вместо множества произвольных калибров ракет было установлено три основных.
Константинов К.И.
Улучшения, введенные Константиновым в конструкцию ракет, дали замечательные результаты: дальнобойность увеличилась в четыре раза — с 1 до 4 километров. Выпуск ракет стал носить массовый характер и достиг невиданных для того времени размеров.
Константинов был не только создателем ракеты, он был ее страстным пропагандистом. Новое оружие встретило не только своих приверженцев, но и противников. На страницах «Артиллерийского журнала» Константинов выступает с многочисленными работами по различным вопросам ракетного дела.
Немало мешали Константинову тупость и нераспорядительность царских чиновников, не понимавших всей важности дела, которому Константинов отдавал свои силы. Чиновники мешали осуществлению планов Константинова и вставляли палки в колеса всюду, где только могли.
Во время осады Севастополя боевые ракеты могли принести русской армии большую пользу. По мнению генерал-адъютанта Тотлебена английскую эскадру можно было сжечь ракетами в Балаклавской бухте и уничтожить все продовольственные запасы английской армии, а также обстрелять кавалерию союзников в Евпатории. Пленный французский капитан сообщил, что в Камышевой бухте очень тесно стояли суда и «нескольких зажигательных ракет, брошенных в эту массу судов, было бы достаточно, чтобы лишить всех средств существования в Крыму.
В 1855 году подполковник Ф. В. Пестич сформировал подвижную ракетную батарею из присланных ракет и пусковых установок для них. Установки разместили на пяти троечных полуфурках, взятых из обоза Татуринского полка, а батарею укомплектовали двадцатью матросами-комендорами с затопленных кораблей. На каждую установку выделили по 70 ракет. Остальные 250 ракет передали на батареи Александровского и Константиновского равелинов.
В конце обороны Севастополя Пестич предложил устанавливать в окнах верхних этажей сохранившихся зданий станки для запуска ракет на стратегически важных направлениях атак союзных войск. Первые пробные пуски произвел лично Пестич из окон новой трехэтажной казармы, смежной с морским госпиталем. Пуски оказались весьма удачными — при установке углов возвышения 20° ракеты долетали до передних траншей. Взрывы ракет произошли прямо во вражеских траншеях, нанеся неприятелю значительный урон в живой силе.
Стрельба ракетами из окон казармы в Севастополе (1855 г.)
Ракеты Константинова времён Крымской войны
http://nikolaev-moscow.at.ua/index/konstantinov/0-208
Ракеты Константинова успешно применялись во время Крымской войны 1853-1856 годов на Дунае, на Кавказе и в Севастополе. Они показали высокие боевые качества как против пехоты и кавалерии, так и при осаде крепостей, особенно в 1853 году при взятии Акмечети и в 1854 году при осаде Силистрии.
В качестве примера успешного применения ракет в войне можно привести сражение под Кюрук-Дара (Кавказская кампания 1854 года). Отряд князя Василия Осиповича Бебутова в составе 18 тысяч штыков и сабель атаковал 60-тысячную турецкую армию. Артиллерия русских состояла из 44 пеших и 20 конных пушек и 16 ракетных станков, состоявших на вооружении конно-ракетной команды. В рапорте начальника артиллерии Отдельного Кавказского корпуса от 7 августа 1854 года говорилось: «Приведя в страх неприятеля, ракеты неожиданностью и новизной своего употребления не только произвели сильное нравственное впечатление на его пехоту и кавалерию, но, будучи метко направлены, наносили и действительный вред массам, особенно во время преследования».
http://topwar.ru/?newsid=2254
О применении ракетного оружия Константинова в Крымской войне можно обнаружить в книге Бориса Ляпунова «Рассказы о ракетах»:
«Русские ракеты с успехом применялись в боевых операциях. В 1855 г. в боях за крепость Карс участвовала ракетная команда подпоручика Усова. Она вела успешные бои с кавалерией, обстреливала неприятельские укрепления. По отзывам командования, она «действовала всегда с большим успехом». Командиры многих полков просили разрешения сформировать в своих подразделениях ракетные батареи.
Успешно действовала ракетная артиллерия и при осаде Ак-Мечети (1853 г.). Ракеты ежегодно посылались в Оренбургский корпус для практических занятий и в запас. Во время осады Силистрии (1854 г.) ракетные батареи прикрывали сапёрные работы, вели обстрел укреплений противника, конницы и пехоты, отражали вылазки врага.
http://ru-an.info/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8/%D0%B1%D0%BE%D0%B5%D0%B2%D1%8B%D0%B5-%D1%80%D0%B0%D0%BA%D0%B5%D1%82%D1%8B-%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%8F%D0%BB%D0%B8%D1%81%D1%8C-%D0%B2-%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0%D1%85-%D0%B5%D1%89%D1%91-%D0%B2-15-%D0%B2%D0%B5%D0%BA%D0%B5/
Пусковой станок и 2-дюймовая ракета Константинова
Полевой ракетный станок Константинова с ракетой
Ракеты и полевые станки Константинова
Станки Константинова, правда с самодельными ракетами примененяли финны в 40-х годах для метания листовок
Крымская война так же стала войной в которой массово применялись морские мины.
К началу Крымской войны работы по усилению "морской обороны столицы" шли полным ходом. Далеко не последняя роль отводилась при этом минным заграждениям.
27 января 1854 г. Б.С. Якоби получает "Высочайшее повеление" - ... "приступить немедленно и секретно ... к приготовлению мин для постановки". В начале февраля Морской ученый комитет рассмотрел и одобрил представленную Б.С.Якоби схему минных заграждений на кронштадтских рейдах. При этом выяснилось, что наличного запаса гальванических мин явно недостаточно и Э.Нобелю срочно выдается заказ "на изготовление 400 мин его конструкции". Таким образом в обороне Кронштадта во время Крымской войны использовались мины двух изобретателей - Якоби и Нобеля.
Борис Семенович Якоби (1801 -1874) Эммануэль Нобель (1801-1872)
Гальваническая самовоспламеняющаяся мина Якоби образца 1854 г. состояла из зарядной камеры - цилиндра диаметром 533 мм. высотой 711 мм. изготовленного из листового железа, и деревянного корпуса. В зарядной камере размещались 10-14 кг пороха и угольковый запал. Для предохранения камеры от разрушения при проходе своих кораблей, она помещалась в деревянный корпус, имевший вид бочонка. В центре верхней крышки мины находился ударный замыкатель - гуттаперчевый стакан с разомкнутыми контактами и подвижный деревянный диск. Смещение диска приводило к изгибу гуттаперчевого стакана и замыканию контактов в цепи запала и взрыву. Для повышения надежности контакта диска с корпусом корабля на нем имелось 6 вертикальных металлических штырей. Один из проводников запальной цепи соединялся с береговой батареей, второй припаивался к медному листу на корпусе мины. В боевое положение мина приводилась с помощью берегового замыкателя.
Осенью, после ухода эскадры противника, выяснилось, что в большинстве мин порох отсырел, поэтому Б.С.Якоби разработал новую конструкцию. Корпус мины образца 1855 г. по своей форме напоминал куб из листовой меди, усиленной снаружи железным каркасом. В пороховой камере размещались 26-28 кг пороха, угольковый запал и шариковый замыкатель. Как и в мине образца 1854 г. одним проводником к береговой батарее служил кабель, вторым - вода. При ударе корабля корпус мины наклонялся, взрыв происходил после смещения шарикового замыкателя в цепи запала.
Пиротехническая мина Нобеля имела вид перевернутого вершиной вниз конуса, изготовленного из листового железа. В нижней части корпуса размещалось 3-4 кг пороха, сверху в крышку вставлялось запальное устройство, состоявшее из стеклянной ампулы с серной кислотой, обернутой хлопчатой бумагой, пропитанной специальным составом с пороховой мякотью. Нижний конец ампулы закреплялся в перегородке пороховой камеры, верхний входил в металлический шток, выступающий за срез крышки. На крышке мины размещались два подпружиненных штыря. При ударе корабля о мину один из штырей воздействовал на шток, смещая его и ломая ампулу, что приводило к взрыву. Установка мин Якоби и Нобеля на заданное углубление производилась вручную, в качестве минрепов использовались железные цепи и проволочный трос.
Первое заграждение из 105 мин Якоби было выставлено в конце апреля 1854 г. между фортами «Александр I» и «Павел I». Кабель к гальванической батарее вывели на форт «Павел I». Вскоре еще 60 мин перекрыли проход между фортами «Петр I» и «Кроншлот». Кабель от них вывели на стенку Купеческой гавани. Оба заграждения надежно прикрывались артиллерией фортов, став первой в истории минно-артиллерийской позицией протяженностью 550 м.
К середине июня 1854 г. с завода «Нобель и сыновья» начали поступать пиротехнические мины. Первое заграждение из 92 мин Нобеля установили южнее форта «Павел I». Мины ставились на расстояние 24 м друг от друга с углублением 3.6 м. На Северном фарватере из мин Нобеля было создано два заграждения. Первое, расположенное около западной оконечности Котлина, имело протяженность 1070 м и состояло из 200 мин. Находясь вне зоны действия береговой артиллерии, оно прикрывалось специально созданным отрядом канонерских лодок. Второе заграждение состояло из 152 мин и располагалось параллельно ряжевой преграде от Котлина к Лисьему Носу. Артиллерийское прикрытие осуществлялось кораблями блокшивного отряда. Всего в 1854 г. у Кронштадта выставили 609 мин: 165 конструкции Якоби и 444 конструкции Нобеля. Впервые в мировой практике минное оружие применялось в таких широких масштабах.
Вторая серия минных постановок началась ранней весной 1855 г. Уже в конце марта для защиты правого фланга форта «Александр I» со льда выставили 158, на левом фланге форта «Павел I» -217 пиротехнических мин. Затем, также со льда, на Северном фарватере выставили еще 272 мины Нобеля. На этом ледовые постановки закончились. В начале мая, после очищения рейда ото льда, на Южном фарватере выставили в четыре ряда 200 мин Якоби. В итоге образовалось сплошное минное поле, перекрывающее весь Южный фарватер. Чуть позднее его еще расширили заграждением из 54 мин Нобеля, выставленным на левом фланге форта «Павел I». В это же время ряжевую преграду от Котлина до Лисьего Носа усилили двумя заграждениями - одним из 246 мин Нобеля, вторым - из 97 мин Якоби.
Последняя постановка 12 мин Якоби была осуществлена 22 июня 1855 г. практически на виду у противника, находившегося у Толбухина маяка. Всего за 1854-1855 годы под Кронштадтом выставили 1865 мин - 474 конструкции Якоби и 1391 - конструкции Нобеля. К сожалению, отсутствие архивных данных не позволяет точно определить результаты применения минного оружия в Крымской войне. Обычно в литературе упоминается о подрыве четырех кораблей (скорее всего, на минах Нобеля), однако из-за малой массы пороховых зарядов в минах ни один из них не получил сколько-нибудь существенных повреждений. В то же время можно твердо утверждать, что мины свою задачу выполнили. Не случайно командующий эскадрой адмирал Ч.Непир докладывал британскому Адмиралтейству о "сильной защите подходов к Кронштадту адскими машинами".
Подрыв 2-х британских кораблей(«Merlin» и «Firefly») на русских минах Нобеля возле Кронштадта 20 июня 1855 г.
В Крымскую войну русские моряки использовали мины не только под Кронштадтом. На Балтике мины ставились под Свеаборгом, Ревелем, в устье Двины, на Черном море - в Днепровско-Бугском лимане, под Керчью и в устье Дуная. Всего за время войны русский флот выставил около 3 тысяч мин.
http://wunderwafe.ru/WeaponBook/MO_05/chap03.html
Мины выловленые англичанами для изучения "адских машин русских"
На кронштадтском рейде
И в Керченском проливе
Про морские мины как отдельный вид оружия, причём созданный в России есть хорошая статья А.М. ВАСИЛЬЕВА.
МИННОЕ ОРУЖИЕ – САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА ВЕДЕНИЯ МОРСКОЙ ВОЙНЫ.
http://www.grinchevskiy.ru/rvo/012008/minnoe-orujie-samostojatelnaja-sistema-vedenija-morskoy-voyni.php
Документальный фильм "Нулевая Мировая" 1 серия
Документальный фильм "Нулевая Мировая" 2 серия
Документальный фильм "Нулевая Мировая" 3 серия
Документальный фильм "Нулевая Мировая" 4 серия
Документальный фильм "Нулевая Мировая"
Название - адЪ. Сам фильм - низкопробный.
