Как относится к словам Сталина про то что " у нас нет военнопленых, есть предатели", когда СССР не присоединилось ни Красному кресту, не подписало Женевской конвенции, тем самым обрекая своих пленых на мучительную, долгую смерть. Можно ли считать это преступлением советского правительства?
Старая пиндоская , пропагандистская ложь . В которую глупые продолжают верить. Даже школьник знает что:
Во-первых:
Гаагскую (1907) конвенцию подписала Российская империя, а СССР как известно является ее приемником.Женевская конвенция регламентировала отношения к военнопленным вне зависимости от того, подписали ли их страны конвенцию или нет.
Во-вторых:
Основной причиной жестокого отношения к советским военнопленным в плену являлась теория о расовой неполноценности славян. 25 августа 1931 года нарком иностранных дел М. М. Литвинов заявил, что СССР присоединяется к одной из принятых в Женеве конвенций Международного Красного Креста от 27 июля 1929 года, и в частности: «Об улучшении участи раненых и больных военнопленных». Основной причиной, по которой Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию в целом, было несогласие с разделением пленных по национальному признаку. Отказ же СССР от подписания конвенции позволил нацистам использовать этот факт и оставить советских пленных без всякой защиты и контроля со стороны Международного Красного Креста
В-третьих:
17 июля 1941 года СССР в правительственной ноте, переданной Германии через Швецию, заявил, что присоединяется к Гаагской конвенции, так же при условии взаимности. Однако эта нота была отклонена Германией. Позднее Советский Союз дважды, в ноте НКИД СССР от 25 ноября 1941 года и в ноте НКИД от 27 апреля 1942 года, заявлял о выполнении принципов Гаагской конвенции по отношению к германским военнопленным, в то же время обвиняя немецкую сторону в несоблюдении её. Причём, в ноте от 27 апреля 1942 говорилось, что СССР присоединился к Гаагской конвенции
Кстати по официальным данным в плен попало чуть более 5млн. советских солдат. К концу второй мировой войны в живых осталось около 1,5млн. человек. То есть это менее 30%.
Keril - молодца. Комментарий на 5 с +!
Идеологические установки по обращению с советскими военнопленными исходили с самого верха нацистского руководства. Еще задолго до начала кампании на Востоке Гитлер на совещании 30 марта 1941 года заявил:
«Мы должны отказаться от понятия солдатского товарищества. Коммунист никогда не был и не будет товарищем. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьём врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность...» (Гальдер Ф. «Военный дневник». Т.2. М., 1969. С.430).
И далее:
«Политические комиссары являются основой большевизма в Красной Армии, носителями идеологии, враждебной национал-социализму, и не могут быть признаны солдатами. Поэтому, после пленения, их надо расстреливать».
Про отношение к мирному населению Гитлер заявлял:
«Мы обязаны истребить население — это входит в нашу миссию охраны германской нации. Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви».
Идеология национал-социализма вкупе с расовыми теориями привели к бесчеловечному отношению к советским военнопленным. Например, из 1 547 000 французских военнопленных в немецком плену умерло всего около 40 000 человек (2,6%), смертность советских военнопленных по самым щадящим оценкам составила 55%. Для осени 1941 года «нормальная» смертность пленных советских военнослужащих составляла 0,3% в день, то есть около 10% в месяц! В октябре-ноябре 1941 года смертность наших соотечественников в немецком плену достигла 2% в день, а в отдельных лагерях до 4,3% в день. Смертность попавших в плен советских военнослужащих в этот же период в лагерях генерал-губернаторства (Польша) составляла 4000–4600 человек за сутки. К 15 апреля 1942 года из 361 612 пленных, переброшенных в Польшу осенью 1941 года, осталось в живых всего 44 235 человек. 7559 пленных сбежало, 292 560 умерло, а еще 17 256 были «переданы в СД» (т. е. расстреляны). Таким образом, смертность советских военнопленных всего за 6–7 месяцев достигла 85,7%!
правила обращения с советскими военнопленными предписывали:
«...большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение с ним, как с честным солдатом в соответствии с Женевским соглашением. Поэтому вполне соответствует точке зрения и достоинству германских вооруженных сил, чтобы каждый немецкий солдат проводил бы резкую грань между собою и советскими военнопленными. Обращение должно быть холодным, хотя и корректным. Самым строгим образом следует избегать всякого сочувствия, а тем более поддержки. Чувство гордости и превосходства немецкого солдата, назначенного для окарауливания советских военнопленных, должно во всякое время быть заметным для окружающих».
В западной историографии до середины 70-х годов ХХ-го века была вполне распространена версия о том, что «преступные» приказы Гитлера были навязаны оппозиционно настроенному командованию вермахта и почти не исполнялись «на местах». Эта «сказка» родилась во время Нюрнбергского процесса (действия защиты). Однако анализ ситуации показывает, что например, Приказ о комиссарах исполнялся в войсках весьма последовательно. Под «отбор» айнзацкоманд СС попадали не только все военнослужащие еврейской национальности и политработники РККА, но и вообще все кто мог оказаться «потенциальным противником». Военная верхушка вермахта практически единогласно поддержала фюрера. Гитлер в своей беспрецедентно откровенной речи 30 марта 1941 года «давил» не на расовые причины «войны на уничтожение», а именно на борьбу с чуждой идеологией, что было близко по духу военной элите вермахта. Пометки Гальдера в его дневнике однозначно указывают на общую поддержку требований Гитлера, в частности Гальдер записал, что «война на Востоке существенно отличается от войны на Западе. На Востоке жестокость оправдывается интересами будущего!». Сразу после программной речи Гитлера штабы ОКХ (нем. OKH — Oberkommando des Heeres верховное командование сухопутных сил) и ОКВ (нем. OKW — Oberkommando der Wermacht, верховное командование вооруженных сил) приступили к оформлению программы фюрера в конкретные документы. Наиболее одиозные и известные из них: «Директива об установлении оккупационного режима на подлежащей захвату территории Советского Союза» — 13.03.1941 г., "О военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых полномочиях войск" −13.05.1941 г., директивы «О поведении войск в России» — 19.05.1941 г. и «Об обращении с политическими комиссарами», чаще именуемом «приказ о комиссарах» — 6.6.1941 г., распоряжение верховного командования вермахта об обращении с советскими военнопленными — 8.09.1941. Изданы эти приказы и директивы в разное время, но черновики их были готовы практически в первой неделе апреля 1941 года (кроме первого и последнего документа).
Нельзя сказать, чтобы оппозиции мнению Гитлера и верховного командования германских вооруженных сил о ведении войны на Востоке совсем не существовало. Например, 8 апреля 1941 года, Ульрих фон Хассель вместе с начальником штаба адмирала Канариса полковником Остером был у генерал-полковника Людвига фон Бека (являвшегося последовательным противником Гитлера). Хассель записал: «Волосы встают дыбом от того, что документально изложено в приказах (!), подписанных Гальдером и отданных войскам, по поводу действий в России и от систематического применения военной юстиции по отношению к гражданскому населению в этой издевающейся над законом карикатуре. Подчиняясь приказам Гитлера, Браухич жертвует честью немецкой армии». Вот так, не больше и не меньше. Но оппозиция решениям национал-социалистского руководства и командования вермахта была пассивной и до самого последнего момента весьма вялой.
Я обязательно назову учреждения и лично «героев» по чьим приказам был развязан геноцид против мирного населения СССР и под чьим «чутким» присмотром было уничтожено более 3-х миллионов советских военнопленных. Это вождь немецкого народа А. Гитлер, рейхсфюрер СС Гиммлер, обергруппенфюрер СС Гейдрих, начальник ОКВ генерал-фельдмаршал Кейтель, главком сухопутных сил генерал-фельдмаршал ф. Браухич, начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Гальдер, штаб оперативного руководства вермахта и его начальник генерал артиллерии Йодль, начальник правового отдела вермахта Леман, отдел «L» ОКВ и лично его начальник генерал-майор Варлимонт, группа 4/Qu (начальник под-к ф. Типпельскирх), генерал для особых поручений при главкоме сухопутных сил генерал-лейтенант Мюллер, начальник правового отдела сухопутных сил Латман, генерал-квартирмейстер генерал-майор Вагнер, начальник военно-административного отдела сухопутных сил ф. Альтенштадт. А также под эту категорию попадают ВСЕ командующие группами армий, армиями, танковыми группами, корпусами и даже отдельными дивизиями немецких вооруженных сил (в частности показателен знаменитый приказ командующего 6-й полевой армии ф.Рейхенау, практически без изменений продублированный по всем соединениям вермахта).
1941 году по немецким данным в крупных «котлах» было захвачено около 2 561 000 советских военнослужащих. В сводках германского командования сообщалось, что в котлах под Белостоком, Гродно и Минском было взято в плен 300 000 человек, под Уманью — 103 000, под Витебском, Могилевом, Оршей и Гомелем — 450 000, под Смоленском — 180 000, в районе Киева — 665 000, под Черниговым — 100 000, в районе Мариуполя — 100 000, под Брянском и Вязьмой 663 000 человек. В 1942 году еще в двух крупных «котлах» под Керчью (май 1942-го) — 150 000, под Харьковом (тогда же) — 240 000 человек. Здесь сразу надо оговориться, что немецкие данные представляются завышенными ибо заявленное количество пленных зачастую превышает численность армий и фронтов принимавших участие в той или иной операции. Наиболее яркий пример этого — киевский котел. Немцы заявили о взятии в плен восточнее столицы Украины 665 000 человек, хотя полная списочная численность Юго-Западного фронта к моменту начала Киевской оборонительной операции не превышала 627 000 человек. Причем около 150 000 красноармейцев осталось вне кольца окружения, а еще около 30 000 сумели выйти из «котла».
К. Штрайт, наиболее авторитетный специалист по советским военнопленным во Второй Мировой войне, утверждает, что в 1941 г. вермахт захватил в плен 2 465 000 бойцов и командиров Красной Армии, в том числе: группа армий «Север» — 84 000, группа армий «Центр» — 1 413 000 и группа армий «Юг» — 968 000 человек. И это лишь в крупных «котлах». Всего же, по оценке Штрайта в 1941 году германскими вооруженными силами было захвачено в плен 3,4 млн. советских военнослужащих. Это составляет примерно 65% от общего количества советских военнопленных захваченных в период с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года.
В любом случае количество советских военнопленных захваченных вооруженными силами рейха до начала 1942 года не поддается точному исчислению. Дело в том, что в 1941 году предоставление донесений в вышестоящие штабы вермахта о числе взятых в плен советских военнослужащих не являлось обязательным. Распоряжение по этому вопросу было отдано главным командованием сухопутных сил только в январе 1942 года. Но не вызывает сомнений, что количество захваченных в плен в 1941году красноармейцев превышало 2,5 млн. человек.
Также до сих пор нет точных данных об общем количестве советских военнопленных, захваченных германскими вооруженными силами с июня 1941 года по апрель 1945 года. А. Даллин, оперируя немецкими данными, приводит цифру в 5,7 млн. человек, коллектив авторов под руководством генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева в редакции своей монографии от 2010 года сообщает о 5, 059 млн. человек (из них около 500 тыс. военнообязанных призванных по мобилизации, но захваченных противником на пути в воинские части), К. Штрайт оценивает количество пленных от 5,2 до 5,7 млн. человек, Гернс указывает число в 5,16 млн. человек.
десь надо учитывать, что к военнопленным немцы могли относить такие категории советских граждан как: попавшие в плен партизаны, подпольщики, личный состав незавершенных формирований народного ополчения, местной противовоздушной обороны, истребительных батальонов и милиции, а также железнодорожников и военизированных формирований гражданских ведомств. Плюс сюда же попало и некоторое количество гражданских лиц угнанных на принудительные работы в рейх или оккупированные страны, а также взятых в заложники. То есть немцы пытались «изолировать» как можно больше мужского населения СССР призывного возраста, особо это и не скрывая. Например, в минском лагере для военнопленных содержалось около 100 000 собственно пленных военнослужащих РККА и около 40 000 гражданских лиц, а это практически всё мужское население г. Минск. Подобной практики придерживались немцы и в дальнейшем. Вот выдержка из приказа командования 2-й танковой армии от 11 мая 1943 года:
«При занятии отдельных населённых пунктов нужно немедленно и внезапно захватывать имеющихся мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если они могут быть причислены к способным носить оружие, под охраной отправлять их по железной дороге в пересыльный лагерь 142 в Брянске. Захваченным, способным носить оружие, объявить, что они впредь будут считаться военнопленными, и что при малейшей попытке к бегству будут расстреливаться».
Учитывая это, число советских военнопленных захваченных немцами в 1941–1945 гг. колеблется от 5,05 до 5,2 млн. человек, включая около 0,5 млн. человек формально не являвшихся военнослужащими.
Необходимо упомянуть и тот факт, что некоторое количество советских военнопленных было немцами отпущено из плена. Так, к июлю 1941 года в сборных пунктах и пересыльных лагерях в зоне ответственности ОКХ, скопилось большое количество военнопленных, на содержание которых вообще не было никаких средств. В связи с этим немецкое командование пошло на беспрецедентный шаг — приказом генерал-квартирмейстера от 25.07.41 № 11/4590 были освобождены советские военнопленные ряда национальностей (этнические немцы, прибалты, украинцы, а затем и белорусы). Однако распоряжением OKВ от 13.11.41 № 3900 эта практика была прекращена. Всего за этот период было освобождено 318 770 человек, из них в зоне ОКХ — 292 702 человека, в зоне OKВ — 26 068 человек. В их числе 277 761 украинцев. В последующем освобождались лишь лица, которые вступали в добровольческие охранные и иные формирования, а также в полицию. С января 1942 года по 1 мая 1944 года немцами было освобождено 823 230 советских военнопленных, из них в зоне ОКХ — 535 523 человека, в зоне OKВ — 287 707 человек. Хочу подчеркнуть, мы не имеем морального права осуждать этих людей, ибо в подавляющем количестве случаев это была для советского военнопленного единственная возможность выжить. Другое дело, что большая часть советских военнопленных, сознательно отказалась от какого-либо сотрудничества с врагом, что в тех условиях фактически было равносильно самоубийству.
Добавлено: 14.08.2011 20:40:38
oдним из наиболее жутких периодов для советских военнопленных было второе полугодие в 1941 года и первое полугодие 1942 года. Деятельность айнзацгрупп (Einzatzgruppe), то есть прямое уничтожение советских военнопленных в ходе «отборов» и «селекций» я рассматривать в этой статье не буду (это тема для отдельного и детального исследования), упомяну лишь, что на территории СССР действовали 4 айнзацгруппы, подчиненные имперской службе безопасности (РСХА). Группа «А» — в Прибалтике и под Ленинградом — начальник бригаденфюрер СС доктор Франц Шталекер, группа «В» — в Белоруссии и на Московском направлении начальник бригаденфюрер СС Артур Небе, группа «С» — на Украине начальник бригаденфюрер СС доктор Отто Раш, и «D» — на Черноморском побережье, в Крыму и на Кавказе начальник штандартенфюрер СС Отто Олендорф. Каждая айнзацгруппа в своем составе насчитывала от 400 до 900 человек. На совести этих подразделений — более 1 млн. жизней советских мирных граждан и военнопленных. Причем командование айнзацгрупп постоянно подчеркивало тесное сотрудничество с вермахтом, вплоть до добровольного участия солдат вермахта в карательных акциях против мирного населения и «отборах» среди военнопленных. Все «акции» подчиненных обергруппенфюрера СС Гейдриха подробно описаны ими в «Донесениях о событиях в СССР».
Кроме того, в вооруженных силах рейха широкое распространение получила практика добивания и уничтожения тяжелораненых советских военнослужащих в лагерях.
В качестве основной причины высокой смертности советских военнопленных в западной историографии частенько указывается «неготовность» вермахта к такому количеству пленных. В качестве примера приводят количество пленных в районе Брянска и Вязьмы, а также киевский котел (по нем. данным в этих двух операциях вермахт захватил 1,3 млн. военнопленных). Это — вранье. Процесс массовой гибели советских военнослужащих начался ранее. Сотрудник управления разведки и контрразведки при ОКВ Гельмут фон Мольтке писал своей жене еще в августе 1941 г.: «Новости с Востока опять ужасающие. Мы явно несем очень и очень большие потери. Но это бы было еще терпимо, если бы на наших плечах не лежали горы трупов. Постоянно слышны вести, что из транспортов пленных и евреев доходят живыми лишь 20%, что в лагерях для военнопленных царит голод, распространяется тиф и другие опасные эпидемии…». Так о какой «неготовности» идет речь?
Характерное описание одного из обычных лагерей для советских военнопленных положение советских военнопленных от 10 июля 1941 года дается в докладной записке министериального советника Дорша рейхслейтеру Розенбергу. Несколько «замечательных» пассажей оттуда:
«Заключенные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят.
Военнопленные, проблема питания которых едва ли разрешима, живут по 6–8 дней без пищи, в состоянии вызванной голодом животной апатии, и у них одно стремление: достать что-либо съедобное.
[...]
По отношению к заключенным единственный возможный язык слабой охраны, сутками несущей бессменную службу,— это огнестрельное оружие, которое она беспощадно применяет.»
Интересно, кем же так «беспощадно» применяется огнестрельное оружие? Неужели злыднями из СС или зондеркоманд? Отнюдь! В документе совершенно недвусмысленно написано, что «лагерь охраняется командой кадровых солдат». Итак, налицо еще одно вранье послевоенной западноевропейской исторической «мысли» — самые обычные солдаты занимаются охраной с «беспощадным» применением огнестрельного оружия. Проще говоря — расстрелами военнопленных занимаются обыкновенные линейные части вермахта.
Сохранившиеся документы по военнопленным округа ‛J“ (зона ответственности ГА «Центр») показывают, что рацион советских военнопленных уже в начале июля состоял из 20 грамм пшена и 100 грамм хлеба, работающим пленным выдавалось до 50 грамм пшена и 200 грамм хлеба. Калорийность таких «рационов» составляла от 300 до 700 ккал., что меньше нормы в 3–6 раз! Неудивительно, что в 112-м пересыльном лагере (дулаг) под Молодечно уже к началу сентября 1941 года смертность советских военнопленных в отдельные дни достигла 1% в сутки. Но, в основном, как я уже писал в первой части эта цифра составляла 0,3% в сутки.
После поступления пленных, захваченных в сражении под Брянском, смертность резко повысилась и достигла 2% в сутки к ноябрю 1941 года. В начале декабря 1941 года процент смертности стал еще выше: в лагерях под Вязьмой, Смоленском и Гомелем ежедневно умирало по 350 человек. По документам в зоне ответственности ГА «Центр» в течение 3-х месяцев смертность пленных постоянно повышалась и достигла к сентябрю в среднем 0,3% в сутки (10% в месяц), к октябрю средняя смертность составила уже 1% в сутки (30% в месяц), а к ноябрю — 1,3% в сутки (40% в месяц). В декабре эти цифры несколько снизились и составили около 25% в месяц, в абсолютных цифрах это 64 165 погибших советских военнопленных только в декабре 1941 года! В январе 1942 года смертность советских военнопленных снизилась до 23% в месяц (44 752 чел.), в феврале — 15% (19 117 чел.), в марте — 10,3% (11 582 чел.), в апреле она сократилась до 6,2% (8 476 чел.)
Для ГА «Север» и «Юг» детальных данных по летним месяцам нет, но по документам округа «С» по делам военнопленных (зона ответственности ГА «Север»), за полмесяца, с 16 по 30 ноября 1941 года умерло 4 612 пленных (5,6%), в декабре — 12 802 (12,3%), в январе 1942 г.— 17,5% (16 051), в феврале — 11.8% (10 197), в марте — 9,45% (7 636), в апреле — 6,3% (4 852).
В зоне ответственности ГА «Юг» смертность среди советских военнопленных достигла своего пика уже в октябре-ноябре 1941 года, и даже на этапах эвакуации составила 1% в день. В декабре она резко упала (так как большая часть пленных уже была эвакуирована в тыл) и составила 7,1% (11 306), но в январе 1942 подскочила более чем вдвое — 16,8% (24 681), в феврале — 12,2% (15 543), в марте — 9,4% (11 820), в апреле — 5,3% (6 132). Для всей прифронтовой зоны абсолютные цифры смертности советских военнопленных таковы:
Период Количество смертей %
Декабрь 1941 г. 89 693 15,4
Январь 1942 г. 87 451 19,4
Февраль 1942 г. 46 579 13,2
Март 1942 г. 31 703 9,4
Апрель 1942 г. 19 537 5,8
Очень сложно оценить количество пленных, умерших в рейхскомиссариатах «Остланд» и «Украина». Документов до ноября 1941 года практически нет. Данные есть начиная с декабря 1941 года. Согласно им с конца ноября 1941 года по 1 января 1942 года в рейхскомиссариате «Остланд» умерло 68 000 военнопленных (29,4%), то есть умирало около 2 190 человек в сутки.
Но мрачный «рекорд» 1941 года поставил рейхскомиссариат «Украина». Там, по донесению командующего вооруженными силами на Украине генерал-лейтенанта Китцингера на имя министра по делам оккупированных восточных территорий Розенберга, от истощения ежедневно умирало около 2 500 советских военнопленных. А в феврале 1942 года в рейхскомиссариате «Украина» смертность военнопленных достигла страшной отметки в 46,4% в месяц, что в цифрах составляет 134 000 человек! То есть в сутки умирало около 4 300 советских военнопленных.
Наиболее же полные данные сохранились по генерал-губернаторству (Польша). С июня 1941 года по апрель 1942 года в Польше умерло 292 560 пленных, особенно смертность возросла в начале октября и составила уже к 20-му октября 54 000 человек, а с 21 по 30 октября умерло еще 45 690 человек, что составило 17,3% от их общего количества, или 4 600 человек в день. В ноябре смертность составила 38,2%, или 83 000 человек. В декабре абсолютные цифры стали меньше — 65 000 человек, но в процентном соотношении это составило около 46% в месяц. В последующем смертность снижалась и составила: январь 1942 года — 10 000 пленных (13%), февраль — 21% (13 678), март — 10% (5 470), в первой половине апреля — 8% (1772). В общей сложности в генерал-губернаторстве умерло 85,7% советских военнопленных.
На территории рейха положение советских военнопленных было не лучше. Сохранившиеся документы по стационарному лагерю Берген-Бальзен, показывают, что к началу ноября в нем содержалось в шалашах (!) около 14 000 пленных, и если смертность в начале ноября 1941 года составляла 80 человек в сутки (0,6%), то уже к концу месяца 150 человек в сутки (1,1%). В итоге, к концу зимы 1941/1942 года лагерь полностью вымер!
Данные по территории рейха есть только за декабрь 1941 года. В этом месяце из 390 000 пленных умерло 72 000 (19,4%), что было наименьшим показателем (в %) по зоне ответственности ОКВ включавшей в себя территорию рейха, генерал-губернаторство и рейхскомиссариаты «Остланд» и «Украина».
В общей сложности до 1 февраля 1942 года умерло и было уничтожено более 2 млн. советских военнопленных. Из них примерно 1,4 млн.— до декабря 1941 года, и около 0,6 млн.— с декабря 1941 года по начало февраля 1942 года. Смертность достигла своего пика уже к концу октября 1941 года. Когда в ноябре 1941 года национал-социалистское руководство рейха озаботилось «судьбой» вымирающих советских военнопленных, это было сделано не от того, что смертность пленных достигла такого размера, который напугал германское руководство, а по чисто экономическим соображениям.
Основной причиной бедственного положения советских военнопленных в нацистском плену являлась теория о расовой неполноценности славян, в частности русских, украинцев и белорусов, которые воспринимались нацистами как «масса расово-неполноценных, тупых людей». Отсюда проистекают те четыре причины, которые привели к массовой гибели советских военнопленных в немецком плену:
1. Питание
2. Эвакуация (транспортировка)
3. Содержание
4. Эпидемии
Добавлено: 14.08.2011 20:43:45
аиболее важным фактором высокой смертности советских военнопленных было отвратительное питание. ОКХ по поводу питания советских военнопленных кроме общих указаний — ограничиться как можно меньшим количеством продуктов — никаких указаний не давало. Поэтому до середины августа 1941 года командующие армиями решали этот вопрос по своему усмотрению. Про рационы в зоне ответственности ГА «Центр» мы уже говорили во второй части: они составляли не более 700 ккал в день. Такая норма неминуемо приводит к полному истощению человека в течение буквально 2–3 недель. Причем, у немцев в то время недостатка в продовольствии не было.
В зоне ответственности 11-й армии питательность рациона была выше. Он состоял из 300 грамм мяса, 3000 грамм хлеба, 300 грамм бобов и 100 грамм мармелада в неделю. При пеших маршах продолжительностью более 8 часов в сутки пленный получал до 500 грамм хлеба и 100 грамм мяса, сала или сыра в день. Но и эти рационы калорийностью от 1300 до 2035 ккал были существенно ниже нормальной потребности взрослого человека и также приводили к истощению. Снабжение пленных в 11-й армии велось только с трофейных складов, хотя командование армии отдало приказ, что в случае нехватки продовольствия снабжение также должно вестись и с армейских складов. Но тут вступал в силу нехарактерный для немецкой армии фактор — нижестоящие инстанции этот приказ игнорировали по причине его несоответствия национал-социалистической расовой политике.
На территории рейха питание пленных тоже было «никакое». Например, в июле 1941 года в стационарном лагере «II B Хаммерштейн» (Померания) советские военнопленные получали в день 200 гр. хлеба, эрзац-кофе и «овощной суп» из отходов, калорийность этого рациона составляла 1000 ккал.
6 августа было принято решение унификации питания советских военнопленных в зоне ответственности ОКВ и ОКХ, причем опять было указано предоставлять пленным «только самое необходимое питание», чтобы не «перегрузить немецкий продовольственный баланс», и не поставить под угрозу «моральный дух» немецкого населения. Одной из целей войны на Востоке как раз являлось «расширение немецкой продовольственной базы», и при планировании кампании заранее было решено, что ведение боевых действий на территории СССР в плане снабжения войск продуктами питания должно вестись «за счет покоренных территорий». Калорийность рационов советских военнопленных была доведена для неработающих до 2040 ккал в сутки, для работающих до 2200 ккал в сутки. Однако и эти нормы приводили к истощению и дистрофии.
Вот как был сформулирован вопрос снабжения пленных в решениях совещания под руководством Геринга 16 сентября 1941 года:
«Сначала идут действующие войска, затем прочие войска на территории противника, а потом войска на территории родины. В соответствии с этим должны устанавливаться рационы. Затем снабжается немецкое мирное население. И только после этого идет мирное население оккупированных территорий. В оккупированных землях питанием должны обеспечиваться принципиально лишь те, кто работает на нас. Но если бы даже хотелось прокормить всех остальных жителей, то это все равно нельзя бы было сделать во вновь завоеванных областях на Востоке.
В обеспечении питания большевистских пленных, мы в противоположность снабжению пленных других стран, не связаны никакими международными обязательствами. Поэтому их снабжение может осуществляться только согласно результатам работы на нас».
А 21 октября, когда уже было известно о массовой гибели пленных от голода, калорийность рационов в прифронтовой зоне и зоне ОКВ была резко снижена: до 1450 ккал в сутки. Хлебный рацион оставался прежним 1500 гр. хлеба в неделю, но нормы отпуска жиров снизились на 36%, картофеля на 44%. Картофель «по возможности» заменялся брюквой, а хлеб гречихой и пшеном, мясо отсутствовало полностью, содержание белков в рационе упало на 46%, белки животного происхождения отсутствовали полностью. Рацион пленных «занятых на работах» был снижен незначительно до 2170 ккал в сутки. В любом случае, эти нормы не обеспечивали даже абсолютного минимума.
Страница 2 из 4
Принципиальное решение об использовании труда советских военнопленных в военной промышленности рейха было принято 31 октября 1941 года. Это было вызвано недостатком рабочих рук в рейхе и пониманием того, что «блицкриг» на Востоке провалился. Соответственно, кампанию в России уже невозможно было завершить в 1941 году. 4 декабря был повышен рацион военнопленных на территории рейха до 2540 ккал в сутки. Хлеб (состав «русского хлеба»: 50% ржаной муки, 20% — отходов сахарной свеклы, 20% — целлюлозной муки, 10% соломенной муки или листвы) — 2850 гр. в неделю, брюква — 16 500 гр., мясо (низкосортное или конина) — 250 гр., и 2,5 литра обрата (обезжиренного низкосортного молока). Этот рацион оставался без изменений всю зиму и был вновь снижен 17 апреля 1942 года.
26 ноября 1941 года отдел по делам военнопленных ОКВ приказал провести «сортировку» в лагерях военнопленных по степени работоспособности и профессиональной пригодности. Согласно указаниям пленные делились на три категории:
1. Полностью работоспособные
2. Военнопленные, которые в нынешнем состоянии не являются работоспособными, но от которых можно ожидать, что они станут работоспособными
3. Военнопленные, которые, предположительно, не смогут стать работоспособными.
Военнопленные второй категории должны были содержаться в условиях «восстановления работоспособности». О том, как поступать с военнопленными 3-й категории не упоминалось, но логика событий неумолимо свидетельствует о том, что они были предоставлены сами себе, а, значит, обречены на смерть от голода.
Но и для пленных второй категории повышение рационов не стало спасительной мерой. Многие из них находились в таком истощенном состоянии, что «умирали, так и не достигнув предписанной готовности к работе». Тогда было принято решение об их занятости в сельском хозяйстве. Пленных «сдавали в аренду» сельскохозяйственным предпринимателям, в том числе и с целью «восстановления их сил». Также впоследствии была обычной практика ротации советских военнопленных из промышленных отраслей в сельское хозяйство рейха и обратно.
ОКХ также взяло на себя труд по «спасению» военнопленных. С 16 ноября было принято решение о том, что в течение 6 недель пленным выдавалась «восстановительная» добавка к рациону: 50 грамм рыбы и 3500 грамм картофеля или брюквы в неделю (не правда ли «царский» подарок?) Так же как и ОКВ, ОКХ с 26 ноября увеличило рацион советских военнопленных, калорийность рациона для неработающих пленных составила 2337 ккал в день, а у работавших пленных — 2570 ккал в день. Эти нормы обеспечивали лишь минимально возможный уровень питания для взрослого человека.
В прифронтовой зоне положение с питанием военнопленных было немногим лучше. Так, на 16-м пересыльном пункте в г. Умань уже к 10 августа 1941 года скопилось около 50 тысяч военнопленных, а на 12 августа уже 70 тысяч. Но покормили их в первый раз только 13 августа после голодного бунта и расстрела зачинщиков. Если состояние пленных в прифронтовой зоне и было немного лучше, чем в рейхскомиссариатах «Остланд» и «Украина», то объяснялось это, скорее, тем, что им не надо было совершать изнуряющие многокилометровые марши. Однако уже в сентябре появились симптомы того, что позже привело к массовому вымиранию советских пленных во всех немецких лагерях.
В 112-м пересыльном лагере в Молодечно в начале сентября находилось 20 тысяч человек. Пленные прибыли в лагерь уже полностью обессиленные, так как совершили переход в лагерь длиной 400 км. И хотя они получали «предписанный рацион» (напомню, он составлял от 700 до 1400 ккал), смертность достигла 1% в сутки, появились случаи каннибализма и трупоедства. В 314-м пересыльном лагере в Бобруйске, комендант по делам военнопленных округа «J» нашел их питание «достаточным», однако лагерный врач предупредил что «пленные не смогут длительное время обходится положенными им нормами питания без риска заболеваний и физического истощения».
уткую картину вымирания советских военнопленных от голода рисуют сохранившиеся немецкие документы. Например, весьма обстоятельный доклад коменданта по делам военнопленных округа «J» полковника Маршалла от 22 ноября 1941 года.
"1.203-й пересыльный лагерь в Кричеве 17.11.41
Пленные спят в 2-х бараках, один из которых побелен известью. Дров и соломы нет.
[...]
В лагере стоит оставить 6000 человек, которым, правда, все равно придется спать ночью на голых досках, а остальных эвакуировать, чтобы тем самым хоть как-то снизить смертность.
[...]
При осмотре лагеря пленные хором требовали хлеба.
2. 185-й пересыльный лагерь в Могилеве 18.11.41
За последние 4 недели смертность при общем количестве пленных в 30 000 чел. составила 50% или 15 000 чел. Случаев людоедства не наблюдалось. Питание пленных не занятых на работах, составляет 1400 калорий, а тех, кто привлекался к труду — 1600 калорий. Уже в течение 3-х недель не поступают предназначенные на убой лошади.
[...]
В указанное время пленные получают всего около 10 г конины в течение 3-х дней. Создание зимних запасов протекает хорошо, и в настоящее время их вполне достаточно на 1 месяц для 35 000 человек (=3 месяца для 10 000 чел.).
[...]
В настоящее время пленные получают 340 г хлеба в день.
[...]
Лагерь находится в образцовом состоянии. Особой похвалы заслуживают сторожевые вышки и чрезвычайно чистый лазарет. В последующем пленные должны получать:
Картофель Овощи Хлеб
Привлекаемые к работе (в день в граммах) 1200 120 333
Непривлекаемые к работе (в день в граммах) 700 70 33
3. 131-й пересыльный лагерь в Бобруйске 20–21 11. 41
[...]
11 ноября руководство 131-го пересыльного лагеря направило коменданту по делам военнопленных округа «J» донесение относительно случаев людоедства. Численность пленных в 60 000 человек, а также их эвакуация превышают возможности лагеря.
По существующим нормам пленные ежедневно получали питание в 1039 калорий. Имеющиеся запасы таковы, что согласно самым последним нормам работающим пленным можно выдавать пищу, равную 2000 калорий, а неработающим — 1200 калорий... Открытые машины для перевозки пленных больше не использовать. При последнем вывозе из Бобруйска в Минск погибло 20% пленных (1000 из 5000 человек). В целом до настоящего времени умерло 14 777 пленных, а через лагерь прошло 158 000 человек.
Осмотр лагеря II показал, что бараки проветриваются недостаточно. При входе в помещение поражает неприятный затхлый запах. В течение прошлой ночи умерло 430 пленных...
Таким образом, по результатам инспекции видно, что даже официально утвержденные 21 октября рационы в лагерях советским военнопленным не выдавались, хотя запас продовольствия был. Причем об этом положении знали и командующий ГА «Центр» фон Бок, и командующий тыловым районом ГА «Центр» фон Шенкендорф.
Более того, 13 ноября на совещании начальников штабов групп армий и армий с начальником генерального штаба Гальдером и генерал-квартирмейстером Вагнером в городе Орша, Вагнер прямо заявил, что «неработающие пленные в лагерях должны умирать от голода. Работающие пленные в исключительных случаях могут получать питание из армейских запасов». И далее пояснил, что «население должно получать лишь необходимый для существования минимум. При этом село в той или иной мере выйдет из положения, проблема же питания больших городов неразрешима. Нет никаких сомнений, что в особенности Ленинград должен будет вымереть от голода, поскольку прокормить этот город невозможно». Такие высказывания Вагнера становятся понятными только с учетом позиции национал-социалистского руководства и командования вермахта, а именно: весь вермахт должен был питаться за счет завоеванных территорий, а также с учетом того, что огромная часть реквизированного продовольствия выделялась для питания населения рейха, даже если следствием такой политики стала бы гибель «десятков миллионов человек».
Решение об использовании советских военнопленных в военной экономике рейха никак не отразилось на положении пленных в прифронтовой зоне фактически до апреля 1942 года. Решение ОКХ о повышении рационов от 26 ноября 1941 года не было полностью осуществлено. Например, в 240-м пересыльном лагере в Ржеве, в декабре 1941 года пленные получали в среднем в сутки 300 грамм хлеба, 30 грамм конины и 175 грамм других продуктов (1435 ккал). Сохранившиеся документы по этому лагерю позволяют оценить положение пленных в нем, в течение нескольких недель. 23 ноября комендант лагеря принял 5582 человека. Смертность в этот период составляла 2% в сутки и к 27 ноября достигла своего апогея — 125 трупов в день (2,3%). 4 декабря комендант сообщил что «теперь стало возможным выдавать пищу два раза в день». Разумеется, ртов-то стало меньше! Но с наступлением холодов смертность опять возросла. Всего между 25 ноября и 14 декабря (всего за 19 дней) умерло 1191 пленных, то есть 22%.
В подчиненном 1-й бригаде СС лагере в Новгород-Северском положение было примерно таким же. Смертность составляла 2% в сутки, 40% не направляемых на работы пленных были фактически смертниками, а начальник лагеря из Ваффен СС вразумительно не смог объяснить коменданту по делам военнопленных округа «J», каким образом образовалась разница между заявленным ранее общим числом пленных (12 тыс. чел.) и нынешним числом (2,8 тыс. чел.) Но на такую «мелочь» никто и внимания не обратил.
В другом лагере района также под управлением роты СС работающие пленные получали 200 гр. хлеба, 1000 гр. картофеля и 200 гр. капусты (1415 ккал), а неработающие — 125 гр. хлеба, 500 гр. картофеля и 100 гр. овощей (770 ккал). Но проверка показала что «еды в посуде, фактически выдается еще меньше». В 220-м пересыльном лагере в Гомеле «питание было хорошим. Предписанные нормы почти достигнуты». То есть, надо понимать, что военнопленные там «почти» питались и «почти» выживали.
Таким образом, в зоне ответственности групп армий «Север» и «Юг» предписанные нормы были достигнуты только в марте 1942 года. Причину улучшения положения с питанием пленных честно изложил комендант по делам военнопленных округа «С»: «Нежизнеспособные элементы вымерли, а уровень питания оставшихся после ряда эвакуаций военнопленных стал выше». Вот так вот просто «нежизнеспособные элементы» умерли, что позволило поднять рационы питания выжившим. Отличные новости, есть повод пить шампанское!
В итоге, по прочтении документов и анализе цифр приходим к горькому выводу, что рационы советс
Российская империя, а СССР как известно является ее приемником
Боюсь, что это не совсем так. Во-первых известно не всем, во-вторых эта известность не положена на бумагу, не подписана представителями государства, не скреплена печатью, не опубликована как государственный документ и не принята к сведению другими государствами. Что, конечно, не отменяет остальную приведенную информацию.
Для monolo :
Будьте любезны ссылку на источники , из которых Вы берете цифры.
Для Colonel:
"СМЕРШ" во время финской войны просто не существовал , так что про пиво никому напомнить не мог.
Я имею в виду Великую Отечественную Войну. Кстати, аналогичные обвинения, дескать страна воевала, а вы там пиво пили, предъявлялись и советским морякам торгового флота, интернированным в немецких портах 22 июня 1941 г. Условия их содержания были немного лучше, чем военнопленных.
Мне очень импонирует, что солдаты вермахта и иже с ними, отступая, испытывали самые мрачные, невыносимые мысли о судьбе своих родных и близких, да и собственной судьбе, ожидая Немезиду с востока. У нас было полное моральное право физически уничтожить государство Германию вместе с его обитателями. Англичане, те не церемонились, выжигая целые кварталы, мстя за Ковентри и Лондон. А мы, государство атеизма, оказались самой христианской страной по определению. Дай бог такими и остаться, проклиная себя за милосердие.
Мне очень импонирует, что солдаты вермахта и иже с ними, отступая, испытывали самые мрачные, невыносимые мысли о судьбе своих родных и близких, да и собственной судьбе, ожидая Немезиду с востока. У нас было полное моральное право физически уничтожить государство Германию вместе с его обитателями. Англичане, те не церемонились, выжигая целые кварталы, мстя за Ковентри и Лондон. А мы, государство атеизма, оказались самой христианской страной по определению. Дай бог такими и остаться, проклиная себя за милосердие.
В точку.
Мне очень импонирует, что солдаты вермахта и иже с ними, отступая, испытывали самые мрачные, невыносимые мысли о судьбе своих родных и близких, да и собственной судьбе, ожидая Немезиду с востока. У нас было полное моральное право физически уничтожить государство Германию вместе с его обитателями. Англичане, те не церемонились, выжигая целые кварталы, мстя за Ковентри и Лондон. А мы, государство атеизма, оказались самой христианской страной по определению. Дай бог такими и остаться, проклиная себя за милосердие.
В точку.
Я не знаю ни одного человека , который проклинал бы себя за то , что НЕ убил гражданского или ребенка. А вот если их убил - тут может совесть загрызть. И ничего уже не исправишь.
Для monolo :
Будьте любезны ссылку на источники , из которых Вы берете цифры.
Цифры по дезертирству мной были взяты из "мифотворчества" Андрея Буровского, а он в свою очередь опирался на Ибатуллин "Война и плен", Мюллер-Гильдебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933-1945.
Чёбы тема была не однобокой предлагаю разобрать, сравнить "русский" и "немецкий" плэн...
По этой же тематике есть книга Пауль Карель, Гюнтер Беддекер
"Немецкие военнопленные второй мировой войны 1939-1945"
http://skydger.livejournal.com/43418.html
Но главное, на мой взгляд, это реальные последствия со стороны государства. Так, скажем, пенсия за пропавшего без вести была 7 руб., за погибшего - на порядок больше (к сожалению сейчас не могу назвать точную сумму, но обязательно поищу), негативные последствия для родственников пропавших без вести при поступлении на учебу, устройство на работу и т.д.
Дед мой пропал без вести в бесплодных дневных атаках по льду замерзшего озера на Волховском фронте зимой 1941-1942. Очевидец рассказывал, что он погиб (убит/разорван снарядом, утонул, ранен-замёрз) на льду озера. Т.е. убит. Но написали в похоронке пропал без вести. Где-то читал, что такая формулировка была спущена сверху. Т.е заведомо погибших солдат обьявляли пропавшими без вести. Государству ничего не нужно было платить родственникам пропавшего без вести.
Отсутствие каких-либо попыток со стороны государства оказать помощь советским военнопленным, в т.ч. и через Красный Крест. Наверное можно привести еще ряд примеров. Но тогда встречный вопрос - какие есть контраргументы? В том числе, примеры гуманного отношения к военнопленным, оказания им гуманитарной помощи, социальной реабилитации, поддержки семей?
Мораль была другая у общества, отголоски которой существуют и сегодня. Попал в плен - виноват. Некоторые и сегодня готовы, якобы, с монтировкой на эсэсмана кинуться, лишь бы в плен не сдаться. И невдомёк им, что в эсэсманы брали только лишь четверых из 100 претендентов. И помимо измерения ушей-носов существовала куча физическо-психических тестов. Т.е. это была выученная, вышколенная военная элита (не путать с СС-организацией)
Если честно готов и с монтировкой, но если говорить про ситуацию запечатлённую на фото - тоесть я не ранен, не контужен и имея в танке штатный пулемёт и личное оружие + запас гранат я подороже продал бы свою шкуру.
Если честно готов и с монтировкой, но если говорить про ситуацию запечатлённую на фото - тоесть я не ранен, не контужен и имея в танке штатный пулемёт и личное оружие + запас гранат я подороже продал бы свою шкуру.
Надеюсь, что вам никогда не придётся продавать свою шкуру. Осуждать танкистов на фото - ни у вас, ни у меня нет нет морального права на осуждение.
Секундочку - это всётаки ДОЛГ! Я присягу принимал также как и они (правда присягал я ещё СССР, и они тоже ), и я до сих пор помню эти слова: "Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.
Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся", и моя присяга слово в слово повторяет их присягу 1939-1947г.(расхождение только в терминологии), так что я имею полное моральное право не только на осуждение, но и на презрение (кару я оставляю государству).
Гнилой ролик. По мысли авторов чтобы не было войны надо всем сразу организованно сдаться? Такое сложилось впечатление...
Если честно готов и с монтировкой
Никита!.. Михалков!.. Ты?!.. Вот, чертяка!.. Ну, как ты.. в этой.. в "Цитадели" всех немцев черенками- бац! бац! Они с пушками, базуками, вертолётами...)))
Гнилой ролик. По мысли авторов чтобы не было войны надо всем сразу организованно сдаться? Такое сложилось впечатление...
А у меня такого впечатления не сложилось...горько мне стало, тоскливо...нашему поколению этого не понять...сейчас много героев, по клаве стучать, о присяге рассуждать, а во времена той войны перед каждым стоял выбор смерть или жизнь, в конечном итоге один чёрт получалось , что смерть, отсроченая, но более мучительная...жаль людей вот и всё...А про то, что организованно сдаться, так оно, так и было...сдавались организованно...стадное чувство преобладало, жаль , что мало было героев, которые сейчас только и могут что якать и пердыкать, что вот они не в жизь, а те миллионы что сдались, дак это трусы и предатели...сталинская пропаганда оказывается на многие десятилетия мозги промыла о плене и вытекающем после него статусе...Я более чем уверен, что большинство форумчан подняли бы лапки и выбрали ЖИЗНЬ! Я бы именно так и сделал! И товарищ Varyag74 не исключение ;)
Медленно сдохнуть от голода и издевательств? Нет уж, лучше сразу и с собой противника прихватить. Заодно плюс в карму будет. К тому же не люблю людей предпочитающих отсиживаться в сторонке - дескать, пусть кто-то что-то сделает, а я потом на готовое приду. А ведь многие сдающиеся руководствовались такой мотивацией.
П.С. Моноло,ролик-то Ваше произведение?;-)))
В голове у каждого своя мотивация: жить крысой или погибнут соколом. И конфликт этих мотиверовок известен задолго до тов.Сталина: "Сам погибай, а товарища выручай" или "Жить в Орде, да быть в золоте".
