Сколько тут форумных бойцов, которые фотографировали на пленку?
Они хоть знают, что это за гемор?
По советским годам помню: проявка одной пленки и печать с нее фото - домашняя лаборатория ( сортир) оккупировался на целый день :)
Фиксаж кислый, проявитель, гипосульфит, медный купорос и пр. реактивы. Как сейчас помню: проявитель - пачка с 2-мя отдельными пакетиками. Первый развести в 350 мл воды при температуре 60, 2-й - в 200 мл воды при темп. 40. Потом смешать, причем проявлять при темп. 30. Для пленки и бумаги смеси были разные. В те годы готовых смесей не было, и бодяжить надо было из разных реактивов, которых в окопе, наверное, было немеряно :)))) А бачки, кюветы, красный фонарь, темное помещение, увеличитель, глянцеватель(ну, без него, в принципе, обойтись можно) и т.п....Где это в окопе найти? Потом просуши, чтобы бдительный особист не увидел....
Если немец мог отснять кассету и отослать домой для проявки-печати, то у нас в тылу на каждой почте сидел цензор, и ст. 58 тогда еще не была отменена.
Да и большинство л/с Красной армии составляли колхозники(как мой, сгинувший в 44-м, дед), работавшие на гражданке за трудодни, и денег не видевшие...
Кстати, по поводу шпиономании(немножко оффтоп, но тему о красноармейце с фотиком проиллюстрирует)
Работал когда-то у нас в конторе геодезистом Иван Иваныч Иванов. Деду уже за 70 тогда было, а его не могли на пенсию выгнать.
Как-то он рассказал, что в войну был топографом в артиллерии.
Однажды его послали куда-то, где должна была разместиться батарея, чтобы он определил и нанес на карту местные ориентиры и пр.
Пехота увидела: какой-то фуфель лазит за их позициями с трубкой на треноге (что такое буссоль, естественно, они не знали), куда-то смотрит, что-то записывает.....Проявили бдительность - арестовали. Посмотрели документы - И.И.Иванов. Ясно дело, шпион! Что еще немцы могли придумать!
Решили расстрелять.
Спасло его то, что расстрелять решили утром, показательно, собрав все ближайшие подразделения. А вечером его хватились в артполку, позвонили пехоте, и вызволили.
После этого, как он говорил, ему выдали дополнительную справку к красноармейской книжке о том, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО И.И.Иванов :))))))))
Так что, красноармеец с фотиком на передовой - это из разряда марсианин на Красной площади....
В Красной Армии фотографировали только уполномоченные лица.
по поводу запрещений вот сведения
Старший сержант Виктор Кондратьев (1916-1989) на фронте был фотографом Политотдела 178-й стрелковой дивизии.
http://tverlife.ru/news/38222.html
Из наградного листа: Только в период боев на Карельском перешейке, работая непосредственно в передовых наступающих, подразделениях тов. Кондратьев в трудных условиях обеспечил фотоснимками партдокументы благодаря чему 208 чел. шли в бой коммунистами. Его снимки боевых эпизодов, лучших бойцов и командиров печатались в дивизионной газете «ВПЕРЕД», а также армейских и фронтовых газетах.
по поводу запрещений вот сведения
Старший сержант Виктор Кондратьев (1916-1989) на фронте был фотографом Политотдела 178-й стрелковой дивизии.
.
Правильно.
был фотографом Политотдела.
А рядовому стрелку - Низ-з-з-я!
→ Kazimirchik
Правильнее было бы
Шпиономания, как видно из p#10, была на Западном фронте в полном разгаре.
[quote=Р. Роуан]в мировую войну любой фотоаппарат в руках штатского
А использовал я эти цитаты в одной связке, потому, что русский корпус во Франции был одет в русскую форму, чужую для французов. И каждый его боец привлекал к себе внимание так же как Штирлиц одетый в буденовку с початой бутылкой "Столичной" в руке, на улицах Берлина.
А Вы следователем работаете? Реакция на несоответствие было почти мгновенной.
Старший сержант Виктор Кондратьев (1916-1989) на фронте был фотографом Политотдела 178-й стрелковой дивизии.
Честь и хвала всем вам установившим истину. цитату, которую я приберегал до лучших времен, никто не привел: "Виктор Алексеевич Кондратьев – учитель, до войны работал в сельской школе. После начала Великой Отечественной войны служил рядовым в 386-м полку 178-й стрелковой дивизии.
Командир дивизии полковник А.Г.Кудрявцев, узнав о способностях Кондратьева в фотоделе, перевел его в политотдел. Он так напутствовал Виктора Алексеевича: «Фотографируйте наиболее важные эпизоды боевой деятельности дивизии, наиболее отличившихся в боях воинов для истории и потомков наших».
Так скажите, почему рядовой Кудрявцев, где-то в подразделении нарушал этот мифический приказ, а рядовой или целый сержант в Политотделе не нарушал? И кто отдал этот приказ? И о чем он, этот приказ - о хранении или о фотографировании?
Так что, красноармеец с фотиком на передовой - это из разряда марсианин на Красной площади....
В общем смысле, если рядовой не из политотдела, полностью соглашусь.
Пока на фронте передышка, позволю озвучить свое мнение по сути обсуждения. Фотоаппараты в РККА на 22 июня 1941 года были. Казенные и собственные, преимущественно, конечно у офицеров, но допускаю и наличие самоделковых у рядового состава. Были и фанаты фотодела, и если по технике количественное преимущество несомненно на стороне вермахта, то по людям - как сказать. Потому что всяческие фотокружки наготовили десятки спецов на один имеющийся в наличии аппарат.
Предполагаю, что большинство фототехники было брошено в казармах, брошено по дороге или обменено на хлеб, отобрано немцами на сборных пунктах военнопленных. Им на смену шли в армию новые фанаты, порой даже с техникой. Но основная проблема была с расходными материалами. Пленка, бумага, хим.реактивы тоже были боевыми материалами и работали на фронте - по лендлизу было поставлено:
— позитивной (в смысле для копирования кинофильма с кинонегатива) 35-мм пленки на сумму 178001 доллар;
— негативной 35-мм на сумму 59007 долларов (877000 м);
— позитивной 16-мм на сумму 10755 долларов (336194 м);
— негативной 16-мм на сумму 4715 долларов (102250 м);
— позитивной 8-мм на 270 долларов (2000 м);
— фотопластинок 17455 шт.;
— рентгеновской пленки 30784 пачки;
— фотобумаги 307 тонн;
— одноразовых ламп-вспышек 104630 шт., на 92000 долларов.
Плюс на полную мощность работал Казанский химический завод. Основными потребителями всего этого являлись
- фотограмметрические подразделения и в первую очередь в авиации, попросту говоря аэрофотосъемка и фотофиксация (фотопулеметы), но были и наземные подразделения инструментальной разведки
- пресса и кино
- идеология (те самые фото на партбилеты)
В принципе перечень можно и дополнить, например фотограмметрией гражданской и т.п.
Всем прочим любителям оставалось ждать, пока начнем побеждать и брать трофеи. Но и с трофеями надо было служить в тылу и при больших штабах, на передовой, конечно, этим не займешься.
Вот очередной рассказ на эту тему
"Фотографией мой дед увлекся еще в юности. Первый фотоаппарат построил сам в 1934 году, когда учился в седьмом классе. Это был деревянный ящичек, с маленьким отверстием вместо объектива. Потом у отца взял увеличительное стекло и приделал к камере объектив. Снимал много: сестер, родителей, друзей и ту жизнь, которая окружала. Увидев, как сын серьезно увлекся фотографией, отец купил ему первую «настоящую» фотокамеру — «Фотокор». Кстати, этот аппарат до сих пор в рабочем состоянии.
На Великую Отечественную войну Александр Мазуренко попал в 1943 году после окончания Свердловского лесо-технического института. Молодого лейтенанта направляют в распоряжение Польской армии на должность шифровальщика. (В Войске Польском остро не хватало специалистов — летчиков, связистов, техников. — прим. ред.) Вскоре становится заместителем начальника штаба полка, обязанность — обеспечение спецсвязи.
Камеру на войну с собой не брал, она сама… пришла к нему. После боя обнаружили немецкую полевую фотолабораторию, там была камера, пленки и концентрированные растворы — проявитель и фиксаж. Так дед снова начал снимать.
В боях не фотографировал — не было времени. Снимал, как сам говорит, на отдыхе, и чуть-чуть между боями. На фотографиях изображены те люди, которых он встретил на своем пути в Берлин, это его друзья и командиры, простые солдаты и генералы, дети…
Пленки обрабатывал тут же, в полевых условиях. Завешивался черной тканью и в миске проявлял. Очень удобной оказалась трофейная немецкая химия — ее требовалось только развести водой.
В отвоеванных городах дед искал магазины и фотоателье. Так у него появился фотобачок, еще несколько камер и хороший запас пленки. К концу войны у него набралось пять немецких трофейных аппаратов. Все в основном пленочные формата 6х9 см. Была камера и со стеклянными пластинками, правда, ее дед не использовал — пленочные аппараты все-таки мобильнее. Самой интересной из них была камера 3х4 см — небольшая и быстрая.
Демобилизовался в мае 1945 года в чине капитана и должности заместителя начальника отдела спецсвязи полка. После войны в Польше была выпущена памятная книга о полке, в котором служил мой дед, Александр Мазуренко. Проиллюстрирована она была в том числе и его фотографиями за период 1943–1945 гг".
Мой дед прошел всю войну, причем ее вторую половину - с собственным фотоаппаратом (трофейным разумеется) после него остались десятки фотографий, к сожалению малого размера (6х9) так как печатались они с широкой пленки контактным способом. малое количество боевых фото он объяснял не "приказом" а тем что в бою он выполнял совсем иные обязанности, предусмотренные Боевым уставом, и тогда было не до фотосессий...откуда появился"трибунальный" приказ и кто его автор - пока никаких фактов, сплошные ссылки друг на друга
Думаю, всё просто, как говорил классик - строгость российских законов полностью компенсируется возможностью их не исполнять.
Можно фотографировать рядовому бойцу? По приказу неустановленного нами номера, неустановленного числа-месяца-года - категорически нельзя! А если ты ничего не знаешь про этот приказ? Тогда можно. Пока не поймаешься. А кто тебя будет ловить? Положим, особист. Сколько особистов? Один на полк? Да, вдобавок, может оказаться вполне своим мужиком, без дубовой бдительности, полк-то одна семья.
Фиксаж кислый, проявитель, гипосульфит, медный купорос и пр. реактивы. В те годы готовых смесей не было, и бодяжить надо было из разных реактивов, которых в окопе, наверное, было немеряно
35 лет проявлял-печатал - и даже представления не имею, зачем нужен гипосульфит, медный купорос и пр. реактивы. Вполне хватает фиксажа (можно и нейтрального) и проявителя. Бодяжить из разных реактивов тоже не бог весть какое искусство. И почему в окопе? Есть вторые эшелоны, ближние и дальние тылы. А главное даже на "Военном альбоме" есть десятки фотографий сделанных явно не профессиональными фотографами в явно неофициальной обстановке (альбом Гуйвика, к примеру).
А бачки, кюветы, красный фонарь, темное помещение, увеличитель,
Кюветы - это просто ёмкости, можно использовать любую другую. Если ф/а "Фотокор" или другой полноформатный ф/а - бачок тоже лишний. И увеличитель, кстати тоже. Ещё мой дед, кстати, в те самые годы, но только в тылу, печатал контактным способом. Вместо красного фонаря было красное стёклышко в чулане. Пластинку накладывали на бумагу и выносили на солнце. Светочуствительность материалов была так себе - засвечивать приходилось долго. И даже с ролл-фильмом не нужен увеличитель. До покупки широкоплёночного увеличителя мои родители в конце 50-х годов тоже "контачили" снимки с "Москвы" и "Любителя"
Добавлено: 15.02.2012 15:40:18
А использовал я эти цитаты в одной связке, потому, что русский корпус во Франции был одет в русскую форму, чужую для французов. И каждый его боец привлекал к себе внимание так же как Штирлиц одетый в буденовку с початой бутылкой "Столичной" в руке, на улицах Берлина.
А Вы следователем работаете? Реакция на несоответствие было почти мгновенной.
Нет. Но часто нарушаю всяческие инструкции о запрете съёмки. Ну вот ещё реакция - снимали-то в расположении русских войск. Которые, кстати, были вооружены французским оружием, носили французские каски, а отличившиеся и французские награды.
Александр Филимошкин (1923-2010), в годы войны связист штабной батареи 945-го артполка 380-й Стрелковой дивизии.
Съемки производились на трофейную камеру "Лейка", приходилось скрывать ее и снятые пленки от НКВД. Спецслужбы не спали, что было совершенно оправдано в той ситуации. По стране и в войсках активно работали шпионы и диверсанты и снимать без специального удостоверения было запрещено. Держать при себе фотоаппарат и негативы было опасно, но большинство "доброжелателей" занимавшаяся доносительством и подсидкой, обычно, всеми правдами и неправдами, сидели во втором-третьем эшелонах, "ближе к Ташкенту", а из "друзей по окопу" никто не донес. Когда войска входили в город, освобождая его, ефрейтор Филимошкин искал остатки фотолаборатории, где можно было раздобыть фотореактивы для проявления. При любой возможности пленка тут же проявлялась (иногда даже в старой кастрюле на колене) печатались маленькие 5х9 см. карточки и негатив уничтожался.
И тишина.
Тогда, между делом, дадим слово И.Эренбургу:"Армия, вооруженная усовершенствованным оружьем, офицеры с биноклями Цейса, с фотоаппаратами «лейка»*, с моноклями и вечными ручками убивали грудных детей. Может быть, когда-нибудь люди об этом забудут. Нам, которые это видели, не дано ничего забыть."
След еще одного "фотомифа" военной поры:"В прифронтовой полосе действовало разрешение на использование отечественного фотоаппарата «ФЭД» — русской «Лейки», как говорили в 30–40-е годы. ", вспомнив, при этом, что вся центральная (столичная) пресса,снимала породистой "Лейкой"
И раз приказ о запрете снимать, в принципе, скрылся в тумане веков, оставив специальное удостоверение или специальное разрешение, давайте обсудим, кто мог давать такое разрешение вообще и в частности.
В том числе на:
[list=*]
[*]аэрофотосъемку переднего края (фронта в прямом смысле слова)[/*]
[*]фотосъемку переднего края фотограмметристами[/*]
[*]съемку на партийные документы[/*]
[*]съемку высоких начальников, посетивших данную воинскую часть[/*]
[*]съемку на красноармейские книжки и другие документы[/*]
[/list]
_______________________________________________________
* - и тут мне на память пришло ранее читаное по другому поводу ". Маститый писатель Эренбург на страницах «Литературной газеты» дописался и до такого призыва: «Убей даже корову, если она давала молоко немцу»."
P.S.
Похоже ему не понять наших проблем со справками и разрешениями.
Немецкому морячку как, и морячку РККФ проблем пехоты не понять.
Как говорят очевидцы, разрешения и удостоверения тоже ничего не гарантировали. Личные воспоминания Михаила Ивановича Савина:
[color=brown]На аэродром, где я хотел поснимать летчиков, принимавших участие в первых боях, иду в сопровождении двух красноармейцев, направивших на меня штыки.
Они приняли меня за шпиона, потому что был с фотоаппаратом. Никакие
документы не принимались в расчет. Понадобилось несколько часов для
выяснения моей личности. Хотели прикончить меня немедленно, как фашистского лазутчика — накануне так и поступили с нашим замом редактора. Но обошлось.[/color]
Я думаю, для начала надо вспомнить, про то, что все это происходило в армии и фотокорреспонденты были людьми военными. А для людей военных естественным состоянием является нахождение в расположении своей части. Все отклонения от этого должны быть подкреплены документами, с указанием куда и зачем. Все эти документы предъявлялись по первому требованию на заставах, контрольных пунктах, патрулям, о то и просто особо бдительным. Вещи тоже могли подлежать досмотру, поэтому и требовалось отдельные бумаги на разрешение снимать, как ответ на вопрос -"кто разрешил?", и на "лейку", реакция на -"почему аппарат фашистский?".
Для любителей же, проходящих через заставы в общем строю или колонне, главной опасностью являлась статья УК
[color=brown] 193_27. а) Похищение на поле сражения вещей, находящихся при убитых и раненых (мародерство), влечет за собой - лишение свободы на срок не ниже трех лет.
б) То же деяние, при наличии отягчающих обстоятельств, влечет за собой - высшую меру социальной защиты с конфискацией имущества.][/color]
Но фотоаппараты, все-таки были относительной редкостью, а часы, золингеногвские бритвы и ножницы, парабелумы и вальтеры, бинокли и авторучки и т.п. никак не хотели отправляться в места сбора и, я думаю, до конца войны, вернее до момента возвращения с войны, на это закрыли глаза.
Иначе особисты только этим и занимались, а от них требовался отчет по более серьезным вещам.
Георгий Иванович Луговой (1900–2001), в годы войны фотограф дивизионной газеты 85-й Стрелковой дивизии «За Родину!»
Снимков военной поры в архиве фотомастера было до обидного мало. Главная причина в том, что каждый негатив, каждый отпечаток в то суровое время был на строгом учете у особистов. Отпечатал фотографии – распишись в специальном журнале и сдай, опять же под личную роспись, использованный негатив и всевозможные дубликаты, а также опубликованный снимок.
Категорически запрещалось снимать военную технику и любые боевые действия. Главным газетным жанром в ту пору был портрет воина на фоне развернутого Красного Знамени. Но больше всего приходилось Георгию Ивановичу фотографировать бойцов для партийных и комсомольских билетов.
Георгий Иванович Луговой (1900–2001), в годы войны фотограф дивизионной газеты 85-й Стрелковой дивизии «За Родину!»
Вообще-то, дивизионные газеты, не имели оборудования, позволяющего размещать на страницах газет фотографии, - "цинкографии", соответственно и штатной должности фотокорреспондента в них тоже не было. Штат дивизионной газеты во время войны состоял из: "из трех человек — редактора, ответственного секретаря и инструктора-организатора." http://militera.lib.ru/memo/russian/beskorovayny_ai3/10.html ()
Поэтому с легким недоверием отнесся к Вашему источнику - подумал очередные современные пересказы, рассказов тех, кто когда-то общался с ветераном.
Оказалось - нет, интересная заметка, с интересными воспоминаниями. И фотография рукодельной газеты на картонных листах - вероятно сломался печатный станок или бумаги не было, а вот приказ из политотдела - "выдать номер, и знать ничего не хочу", наверное был.
И не могу не привести результата пристального контроля особистов за его деятельностью -Только на секундочку отлучился от своей палатки при демобилизации, вернулся – нет вещевого мешка, а вместе с ним и припрятанных от вездесущего начальства негативов. Нашего человека никакой особый отдел не отучит заниматься творчеством. А был ли он на должности инструктора-организатора или сапожника в хоз.взводе не так уж и важно.
Приказ начальника военного гарнизона г. Москвы Генерал-лейтенанта И.Г.Захаркина об объявлении в столице осадного положения №13, от 25 июня 1941 г. Об обеспечении общественного порядка и государственной безопасности в г. Москве
...
5. Запретить фотографирование и производство киносъемок в пределах г. Москвы без разрешения коменданта гарнизона г. Москвы.
...
7. За невыполнение настоящего приказа виновные подлежат наказанию по законам военного времени.
...
http://www.zelenograd41news.ru/printing/6400/
Уважаемый stm!
Искренне восхищен Вашей настойчивостью в отыскании истины! Идя по Вашим следам, нашел аналогичный приказ военного коменданта Ленинграда от 27 июня 1941г. Такого не предполагал. Желаю удачи в отыскании аналогичных приказов по фронтам (по наркому обороны и ставке вроде перекопал все).
Последний кадр, сделанный 77 лет назад.
Ростовские поисковики обнаружили останки бойца. А при нем — фотоаппарат с пленкой.
У кого в руках оказалась тогда эта фотокамера, пока не известно. Фотоаппарат был идентифицирован как Leica.
Единственный уцелевший кадр сканировали и печатали уже на современном оборудовании специалисты ростовского филиала ВГИК.
По версии историков, на фото — участники сельского истребительного отряда.
Теперь поисковики пытаются установить личности тех, кто оказался на, возможно, последней в жизни фотографии.
Немецкие солдаты фотографируют советских партизан, казненных в городе Орел.
В кадре видно порядка 6-ти фотоаппаратов (это только те что попали в кадр), плюс ещё один у того кто делал снимок.
