Cемья Опаховых на прогулке по улице Ленинграда. В центре Вероника Александровна Опахова, слева — ее старшая дочь Лора (13 лет), справа — 4-летняя дочь Долорес.
Из интервью В.А. Опаховой об этой фотографии (А. Адамович, Д.Гранин «Блокадная книга»):
«…— Вы не видели людей, которые падали от голода; вы не видели, как они умирали; вы не видели груды тел, которые лежали в наших прачечных, в наших подвалах, в наших дворах. Вы не видели голодных детей, а у меня их было трое. Старшей, Лоре, было тринадцать лет, и она лежала в голодном параличе, дистрофия была жуткая. Как видите по фотографии, это не тринадцатилетняя девочка, скорее старуха.
— Вероника Александровна, вот эта слева — Лора?
— Да… Мне было тридцать четыре года, когда я потеряла мужа на фронте. А когда нас потом эвакуировали вместе с моими детьми в Сибирь, там решили, что приехали две сестры — настолько она была страшна, стара и вообще ужасна. А ноги? Это были не ноги, а косточки, обтянутые кожей. Я иногда и сейчас ещё смотрю на свои ноги: у меня под коленками появляются какие-то коричнево-зеленые пятна. Это под кожей, видимо, остатки цинготной болезни. Цинга у нас у всех была жуткая, потому что сами понимаете, что сто двадцать пять граммов хлеба, которые мы имели в декабре месяце, это был не хлеб. Если бы вы видели этот кусок хлеба! В музее он уже высох и лежит как что-то нарочно сделанное. А вот тогда его брали в руку, с него текла вода, и он был как глина. И вот такой хлеб — детям… У меня, правда, дети не были приучены просить, но ведь глаза-то просили. Видеть эти глаза! Просто, знаете, это не передать… Гостиный двор горел больше недели, и его залить было нечем, потому что водопровод был испорчен, воды не было, людей здоровых не было, рук не было, у людей уже просто не было сил. И всё-таки из конца в конец брели люди, что-то такое делали, работали. Я не работала, потому что, когда я хотела идти работать, меня не взяли, поскольку у меня был маленький ребёнок. И меня постарались при первой возможности вывезти из Ленинграда: ждали более страшных времён. Не знали, что всё пойдет так хорошо, начнётся прорыв и пойдут наши войска, пойдёт всё очень хорошо. Нас вывезли в июле месяце сорок второго года.
— А третья — ваша младшая?
— Да. Как видите, она пытается прыгнуть, хотя её колено вот такое было: оно было всё распухшее, налитое водой. Ей четыре года. Что вы хотите? Солнышко греет, она с мамой идёт, мама обещает: вот погуляем, придём домой, сходим в столовую, возьмём по карточке обед, придём домой и будем кушать. А ведь слово «кушать» — это было, знаете, магическое слово в то время. А дома она, бывало, садилась на стул, держала в руках кошелёк такой, рвала бумажки — это было её постоянное занятие — и ждала обеда. Животик у неё был, как у всех детей тогда, опухший и отёкший. Потом, когда мы покушаем, она снова садится на свой стул, берёт эти бумажечки и снова рвёт, наполняет кошелёк.»
Это очень страшно..У меня напарник по работе ему 70 лет рассказывал когда по молодости работал в 60-е годы на больших стройках (он самый настоящий работяга из тех которых называли «шестидесятники») у них в бригаде было довольно много уже зрелых мужиков 40-45 лет участники войны,фронтовики и еще пару человек из так называемых «блокадников» которые чудом пережили блокаду. Вот он на всю жизнь запомнил как эти люди относятся к хлебу и пище в общем ни крошки мимо съедали всё до чиста,это видели многие но относились с пониманием потому что еще очень были свежи в памяти военные годы, ну и еще про то… Читать далее »
Меня поражает сила духа ленинградцев. При голоде и дистрофии, когда встать-то тяжело и ноги передвигать, они гуляли и при этом старались достойно выглядеть — девочка причесана, с бантом и т.п. Это непостижимо.
Город празднует 70 лет снятия блокады. На улицах висят плакаты. На одном – эта фотография. По улице блокадного города идет женщина с детьми… Для большинства прохожих, это просто один из многих блокадных снимков… Для меня – нет. У Вероники Александровны был муж, Михаил Александрович, замечательный музыкант и дирижер. Он прошел Финскую войну, воевал на Лужском рубеже, получил тяжелую контузию. Зимой 1942, в составе группы выздоравливающих командиров требовавших отправки на фронт, был направлен в часть. Вскоре Веронике Александровне пришло извещение, что ее муж пропал без вести. О том, что значит потерять любимого человека, я промолчу. А штамп «пропал без вести» стал… Читать далее »
Galil Galindo на Казнь словенского партизана солдатами Ваффен-СС [3]: Казнь двух 20-летних партизан в словенской деревне Идриская Крнице (Idrijske Krnice) горными егерями из батальона СС.
Двух молодых партизан перед казнью...
Это очень страшно..У меня напарник по работе ему 70 лет рассказывал когда по молодости работал в 60-е годы на больших стройках (он самый настоящий работяга из тех которых называли «шестидесятники») у них в бригаде было довольно много уже зрелых мужиков 40-45 лет участники войны,фронтовики и еще пару человек из так называемых «блокадников» которые чудом пережили блокаду. Вот он на всю жизнь запомнил как эти люди относятся к хлебу и пище в общем ни крошки мимо съедали всё до чиста,это видели многие но относились с пониманием потому что еще очень были свежи в памяти военные годы, ну и еще про то… Читать далее »
У меня родители детьми войну пережили — тоже такое же отношение …
Меня поражает сила духа ленинградцев. При голоде и дистрофии, когда встать-то тяжело и ноги передвигать, они гуляли и при этом старались достойно выглядеть — девочка причесана, с бантом и т.п. Это непостижимо.
Город празднует 70 лет снятия блокады. На улицах висят плакаты. На одном – эта фотография. По улице блокадного города идет женщина с детьми… Для большинства прохожих, это просто один из многих блокадных снимков… Для меня – нет. У Вероники Александровны был муж, Михаил Александрович, замечательный музыкант и дирижер. Он прошел Финскую войну, воевал на Лужском рубеже, получил тяжелую контузию. Зимой 1942, в составе группы выздоравливающих командиров требовавших отправки на фронт, был направлен в часть. Вскоре Веронике Александровне пришло извещение, что ее муж пропал без вести. О том, что значит потерять любимого человека, я промолчу. А штамп «пропал без вести» стал… Читать далее »