"Работа" sIG33B из 244-го дивизиона, разбитые трубы мартенов. Хорошо заметна оставшаяся целая труба, старший канонир Кретц тут не насвистел.
На аэрофото ниже отмечена вторая цель - школа в Спартановке, единственное 4-х этажное здание в поселке, НП Горохова.
Одно из этих "сталинградских" тяжелых пехотных орудий представлено в Кубинке.
Приветствую !
Небольшой обзор по боям на заводе "Красный Октябрь" с 23 по 31 октября 1942 года. Этот завод был единственный из всех крупных предприятий в северной части города Сталинграда, который пока целиком оставался в руках Красной Армии.
22 октября штаб немецкого 51-го армейского корпуса составил план атаки на завод "Красный Октябрь", ширина атакуемого фронта составляла 2.5 км. По ранее разведанным позициям советских войск были установлены слабые участки обороны, через которые решено проводить наступление. Основной целью было преодоление железной дороги, захват цехов с 1 по 10 и выход к берегу Волги. Однако быстрое продвижение было запрещено командующим 51 АК Зейдлицем, пока все советские защитники, находящиеся в полосе продвижения немецких частей не будут ликвидированы. Немецкому продвижению мешали железнодорожные составы с различной техникой и грузами, находящиеся на путях перед заводом.
23 октября немецкие части в 6.00 начали обстрел и бомбардировку позиций Красной Армии, через час немецкие части 79-й пехотной дивизии, недавно переброшенной в Сталинград пошли на штурм. В атаке принимал участие так же 54-й егерский полк 100-й дивизии. Позиции 193-й стрелковой дивизии у хлебозавода атаковала 14-я танковая дивизия и полк( боевая группа) 94-й пехотной дивизии.
Первая линия советской обороны находящаяся на железнодорожной насыпи между заводами "Красный Октябрь" и "Баррикады" была прорвана, в 9.00 немцы захватили железнодорожную станцию у завода, и в 11.00 сломали основную линию обороны советских защитников. В час дня атака застопорилась, так как было трудно применять артиллерию и авиацию из-за проблем с связью с наблюдателями и корректировщиками, которые находились в наступающих подразделениях.
На данное время самые подробные воспоминания о боях 39-й гвардейской стрелковой дивизии в Сталинграде оставил Ионов Владимир Михайлович в своей книге "Неприступный бастион", изданной в Волгограде в 1977 году. Так же приводятся выдержки из книги А. В. Морозова: "39-я Барвенковская" (книга о боевом пути 39 гв.сд).
Воспоминания Ионова В. М., начальника отделения штаба 39-й гв.сд:
"Штабы полков донесли о положении своих подразделений. Из донесений было видно, что правее завода «Красный Октябрь», фронтом на север, в районе улицы Долинской, помогая 193-й дивизии, держит оборону 117-й полк. Левее его, от улицы Уманской, на западной окраине завода дерется 120-й полк Горячева. И, наконец, на юго-западной окраине завода, упираясь левым плечом в Банный овраг, стоит 112-й полк Лещинина. Его батальоны располагались так: первый — в районе Русской деревни, второй — в зданиях промкомбината и третий — в районе райвоенкомата.
На следующий день (20 октября)нами был получен приказ выровнять фронт. По этому приказу отдельные наши подразделения, оказавшиеся в полуокружении, мы отвели метров на двести ближе к Волге.
Выравнивание фронта позволило нам несколько уплотнить боевые порядки. Это было очень кстати, так как на 19 октября общее количество людей, принимающих непосредственное участие в бою (количество «активных штыков»), в трех наших стрелковых полках составляло всего 800 человек. Однако полки не потеряли своей способности не только удерживать занимаемые рубежи и оказывать помощь соседям, но и тревожить врага активными действиями.
После некоторого затишья с 21 октября бои за завод начали разгораться с новой силой. Оказывается, фашисты получили подкрепление. В этот день и к нам в дивизию на усиление прислали ранцевые огнеметы, которые мы распределили по подразделениям и в этот же день довольно успешно использовали. Отбивать атаки врага стало легче.
Но утром снова все вокруг гремело и стонало. Снаряды всех видов и калибров опять валились на наши позиции и делали свое черное дело. Поверхность заводской территории и прилегающей местности постоянно меняла свой вид. Мелкие овражки сравнивались, крупные становились мелкими. Многоэтажные здания превращались в бесформенные груды развалин.
Постоянно терялась связь с полками. Покрытые пылью, закопченные связисты бросались в пекло искать повреждения. К концу дня на месте линий оставались обрывки проводов, и их приходилось прокладывать заново.
Подошедшие к нашему переднему краю гитлеровские танки наткнулись на расставленные ночью нашими саперами мины. Несколько машин подорвалось, остальные остановились. Этого было достаточно, чтобы гранатами и бутылками с зажигательной смесью поджечь еще несколько танков. Пехота, шедшая за танками, залегла.
Но и опять ненадолго. Вскоре начался новый огневой налет. А вслед за ним атака. Наступающие фашистские солдаты были пьяны. А пьяному человеку, как говорят, море по колено. Они с остервенением лезли буквально напролом. Наши бойцы метким прицельным огнем били их. Часть из них, та, что атаковала 120-й полк у железной дороги, наткнулась на «мзп» (малоза-
метные препятствия, сделанные из очень тонкой спутанной проволоки, прикрепленной колышками к земле) и путалась в них.
От Лещинина поступило донесение, что в стыке между его полком и полком Горячева в Банный овраг просочились немецкие автоматчики, овладели баней, находящейся южнее завода, над штабом полка нависла угроза захвата. А защитить его некому, так как все подразделения были «прикованы» к переднему краю.
В этот критический момент, уже в четырнадцатый раз за этот день, прекратилась связь с полками, и мы вынуждены были перейти на управление через нарочных и связных. Связные уходили и под огнем им одним известными путями быстро доставляли приказания и донесения.
Вот некоторые из этих донесений:
«Лещинину. Автоматчиков уничтожить, положение восстановить. Сзади подпирает учебный батальон. Гурьев».
«Командиру учебного батальона. Прочесать овраг Банный до командного пункта 112-го полка. Уничтожить фашистских автоматчиков в бане. Выяснить обстановку и срочно донести. Гурьев».
Прибежал раненый посыльный из 117-го полка. Передав записку, он, обессиленный, упал. В записке было сказано:
«Колонна машин с пехотой сосредоточивается в северной части улицы Краснопресненской. Убит командир 1-го батальона. Ранен начальник штаба полка Сергиенко. Низамов».
Пишу распоряжение артиллеристам:
«Начальнику артиллерии. Дать срочно огонь по северной части улицы Краснопресненской».
Поступали все новые и новые донесения. Они говорили о напряженности обстановки. К концу дня пришло донесение от Лещинина о том, что подразделения его полка, совместно с учебным батальоном, при поддержке артиллерии и минометов выбили противника из бани и, преследуя его, ворвались в поселок севернее райвоенкомата.
А в это время на нашем правом фланге противник продолжал атаковать, нанося удар вдоль Центральной и Карусельной улиц. Враг продвинулся за железную дорогу. Начался бой в цехах завода. Через смятый левый фланг соседней дивизии на территорию завода с севера прорвалось до батальона пехоты противника. 120-й и 117-й гвардейские полки, которые стояли на западной окраине завода «Красный Октябрь», оказались в полукольце. С некоторыми батальонами была потеряна связь. Нависла угроза захвата противником огневых позиций артиллерии и минометов, а также командных пунктов и узлов связи.
Группа разведчиков артиллерийского полка, найдя укромное место на печи разрушенного чугунолитейного цеха, устроила там наблюдательный пункт, с которого корректировала огонь батарей, стоявших на огневых позициях за Волгой. В составе этой группы был разведчик Ваня Божесков, молодой паренек из Средней Ахтубы. До войны он учился в школе ФЗУ на «Красном Октябре». Отличился Ваня Божесков и в тот день, когда шел бой у центральной лаборатории и в районе чугунолитейного цеха. Разведчик вдруг заприметил гитлеровца, судя по его поведению, лазутчика, появившегося в чугунолитейном цехе. Тот крался вдоль стены к печи, на которой, как мы уже говорили, находились наши корректировщики. Ваня подал рукой сигнал товарищам, чтобы они были настороже, а сам подобрался к краю печи и замер. Когда фриц поравнялся с ним, Ваня бросился сверху ему на плечи. Фашист от неожиданности и страха упал, а когда опомнился и увидел, что ноша очень легкая, было уже поздно. Его окружили Ванины друзья, которые стояли рядом и хохотали.
— Смотри, какой маленький, а какого дурня поймал.
Гитлеровец бросился было бежать, но его успели схватить, «успокоили» и привели в штаб. При допросе пленный показал, что он из 212-го пехотного полка 79-й пехотной дивизии. Так мы узнали, что на нас наседает новая, пришедшая из глубокого тыла, пополненная до штатного состава дивизия и что личный состав на ее пополнение прибыл из резервных частей, расположенных в оккупированной Франции."
В 16.00 Паулюсу доложили о выходе к Волге штурмовой группы, однако прорвавшейся группе немцев пришлось отступить назад из-за опасения окружения и уничтожения. Есть упоминание о немецкой группе. которая прорвалась по Банному оврагу и была уничтожена. В выше приведенных воспоминаниях Ионова упоминается, что группа немцев прорвалась в районе 117-го гв.полка Лещинина.
Другая группа немцев численностью около роты проникла уже на сам завод, видимо сплошной линии обороны уже не было. Немцы пытались захватить мартеновский цех, но были выбиты разведротой дивизии и ополченцами завода.
Из наградного листа на участника этого боя гвардии старшего сержанта Стрелкова Степана Парфеновича, ранее награжденного орденом ,,ЛЕНИНА", командир взвода отдельной разведывательной роты 39 гв.сд. :
«За время боев в Сталинграде т.Стрелков показал себя бесстрашным и смелым воином. 23.10.42 г. т.Стрелкову с его отделением было приказано выбить пр-ка из цеха з-да ,,Красный Октябрь", приказ был выполнен пр-к отступил оставив до 75 трупов, 2 станковых пулемета, 1 рацию, пять ящиков гранат и много гранат по одиночке. Лично т.Стрелков из трофейного пулемета уничтожил 15 солдат и прислугу второго станкового пулемета.
28.10.42 г находясь в обороне с группой 5 человек подпустил пр-ка на 20-30 метров забросал гранатами и пошел в атаку, пр-к оставил на поле боя до 30 солдат, т.Стрелков уничтожил 2-х офицеров и забрал их документы.»
Из воспоминаний ополченца, работника завода «КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ» Сисерова Е. Т. как немцы проникли на завод:
"23 октября немецкие автоматчики просочились на территорию завода, вышли в цех блюминга, чуть было не прорвались к штабу дивизии. В этот день мы сидели в насадках: нельзя было вылезти из-под печей - немецкие самолёты летали низко над разбитой крышей цеха и стреляли из пулеметов. Ночью наступило затишье. Распространился слух: Немцы на заводе.
Мы не верили этому, так как передовая была там же, где накануне я пошел в новосреднесортный цех, посмотреть, что делают наши люди размещавшиеся в тоннеле этого цеха. По дороге услышал стрельбу Стреляли в сторону Волги а потом одна очередь была дана как будто по мне. Вернувшись, я сообщил командиру, что в новосреднесортном цехе какая-то подозрительная стрельба. Стоим, смотрим из-за печи на немцев. Мы — в тени; они нас не видят, прямо на нас идут. Я думаю: как же это так — передовая за трамвайной линией, а немцы уже на мартенах. Одна только мысль: скорее командиру дивизии сообщить, а то всё погибнет. Немцы были уже у самой печи, когда я кинулся в противоположную от них сторону, за шихту, и помчался к Волге. За мной — парень Моргай и еще несколько бойцов, успевших выбраться из насадки. Другие под печью остались.
Прибегаю к генералу Гурьеву в блиндаж, докладываю:
— Немцы на мартене!
Он сидел у столика, осанистый такой, небольшого роста. Смотрит на меня снизу вверх, прищурившись, говорит:
- Надо сейчас же выбить.— И кому-то приказывает: — Пошлите разведчиков на мартены.Бегите все к водокачке, к разведчикам, проводите их на мартены и выбейте немцев, а то они еще укрепятся там.
Когда мы прибежали на водокачку, разведчики уже выскакивали из подземелья.Человек пятьдесят их было. Развернулись цепью и пошли на мартены.
— Ну, показывайте же, где вы их видели! — говорили они.
Немцы, должно быть, собирались уже осматривать насадки и дымоходы. Мы увидели их в нижнем пролёте цеха, под рабочей площадкой, с которой печи загружаются шихтой. Они уже не цепью шли, а кучками. Красноармейцы ударили из автоматов, и немцы рассыпались по цеху, скрылись за печами, изложницами, стали с боем отходить с новых мартенов на старые.
После этого боя осталось заводских при дивизии всего двадцать четыре
человека. Почевалов был ранен, за командира я стал. Передовая наша еще несколько дней держалась за трамвайной линией в окружении. Но и немцы, прорвавшиеся на завод, тоже были в окружении, пока наши с трамвайной линии Банным оврагом не отошли к Волге.
На новых печах, начиная с восьмой печи, заняли оборону красноармейцы. А на первых печах немцы засели. Передовая проходила теперь по мартеновскому цеху между старой и новой группами. В других цехах немцы пробрались еще ближе к Волге. Командир дивизии приказал мне занять рубеж у лесопилки, окопаться на берегу, над самым обрывом.
С 25 октября держали мы оборону у лесопилки. Справа от нас был учебный батальон. Он несколько дней подряд геройски отбивался от немцев. Они всё время на него наступали, а потом увидели, что им тут не пройти, и пошли в наступление на нас, забросав минами. Мы отстреливались из одного ручного пулемёта и винтовок. Немцы шли во весь рост, но, не дойдя метров сорока-пятидесяти, залегли.
Я попросил поддержки у генерала. Он ответил:
— Держитесь, пока получим пополнение из-за Волги."
В здании ЦЗЛ( Центральной заводской лаборатории)в подвале находился штаб 120-го гвардейского полка, на чердаке был артиллерийский НП.
Немцы на правом фланге обороны 39 гв.сд 24 октября прорвали позиции остатков 685-го сп 193 сд и 2-го батальона 1053 –го стрелкового полка ( 300 –я стрелковая дивизия) и по Краснопресненской улице к северо-западным воротам завода «Красный Октябрь» прорвалось около двух батальонов пехоты и около 17 танков и штурмовых орудий противника. Часть атакующих прорвалась к административным зданиям завода, к зданию центральной лаборатории, захватила его. Группа бойцов и командиров 39-й гв.сд отошла в подвал и там забаррикадировалась.
Один из связистов сумел подняться на поверхность и восстановив связь с дивизией, сообщив, что здание захвачено немцами, и попросил нанести огневой налет по зданию. После обстрела артиллерией здания ЦЗЛ, нашей штурмовой группе 120-го гв.сп под командованием гвардии лейтенанта Мирошниченко в ночь на 25 удалось отбить здание обратно, но ненадолго. Лаборатория еще несколько раз переходила из рук в руки.
Немцы снова начали атаковать с помощью штурмовых орудий, атака была отбита батареей гвардии лейтенанта Серебрякова( В ОБД не найден –прим.), он погиб в этом бою. Бои развернулись на территории завода. Командир 120-го гвардейского стрелкового полка гвардии майор Алексей Яковлевич Горячев был ранен и отправлен в госпиталь.
Основные силы немецкой 79-й пехотной дивизии Шверина, находящейся в середине линии наступления состояли из 208-го пехотного полка и 179-го саперного батальона. Собранные в штурмовые группы они должны были атаковать и захватить укрепленные административные здания завода КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ" в том числе : 3-й, 4-й, 5-й и 7-й - основные цехи завода.
212-й гренадерский полк атаковал улицу Карусельную и юго-западную часть завода: цех ЛОЦ, калибровочный и сортовой цехи. Третий полк дивизии - 226-й, по некоторым данным начал боевые действия только 26 октября.
208-й пехотный полк и часть 54-го егерского полка 100-й дивизии и успели захватить 3-й (бронепрокатный-?) и мостовой цехи и захватить северную часть 4 цеха. Южную часть 4 цеха оборонял 120 гв.сп Горячева.
Далее командующий 79-й немецкой пехотной дивизии генерал Шверин решил полностью сосредоточится на захвате мартеновской печи в 4 цеху, так как советские защитники могли находясь в дымоходах и проникнув в трубы вести прицельный огонь по противнику на большом расстоянии. Было решено для захвата печи сформировать две группы из 208-го гренадерского полка и 179-го саперного батальона.
Авиацию было опасно применять из-за близости позиций, поэтому было решено применять пехоту, собранную в сильные штурмовые группы, обеспечив превосходство в живой силе и в тяжелом вооружении в направлении главных ударов.
Мартеновский цех был длиной более 100м и шириной около 60 метров. В середине возвышались восемь мартеновских труб, дымоходы опускались вниз на большую глубину, под самим цехом были подземные помещения с тоннелями проходящими к другим зданиям завода и выходом к Волге.
Из книги Ионова В. М. :
"К концу дня осложнилась обстановка в 120-м полку, отбивавшем атаки со стороны улицы Центральной. Сообщили, что ранен в голову командир полка Горячев, ранило его заместителя по политической части и еще четырех штабных командиров. Полк возглавил гвардии капитан Кухаренко Евгений Георгиевич .
А противник продолжал со свежими силами рваться на завод. Им снова захвачены гараж и центральная заводская лаборатория. И не потому, что не выдержали наши солдаты, а потому, что стоять было некому, в неравных схватках умирали бойцы. Поставленная на этом направлении на прямую наводку артиллерийская батарея под командованием лейтенанта Серебрякова подбила четыре танка и истребила много пехоты. Лейтенант Серебряков погиб, но батарея стояла, и дальше позиции, где укрепились артиллеристы, враг не прошел.
К исходу дня над тылами частей опять нависла угроза со стороны противника, захватившего заводскую лабораторию. Выбить оттуда фашистов поручили командиру роты 120-го полка Мирошниченко. Бывший студент Харьковского педагогического института, он, идя со своей ротой на штурм здания, сказал командиру батальона Вениамину Кочеткову:
— Сейчас мы им, этим свежим, прибывшим к нам на обучение из Франции фрицам прочтем лекцию на тему «Гранатоведение». Об усвоении ее ими доложу на заре."
Из наградного листа на гвардии старшего лейтенанта Кочеткова Вениамина Родионовича, командира 3-го батальона 120-го гв.сп, 39-й гв.сд :
«В боях за Сталинград тов.Кочетков проявил себя бесстрашным и волевым командиром. 23 октября в районе завода ,, Красный октябрь" немцам удалось прорваться в тыл 1и 2 бат-нам и отрезать их от командного пункта полка.
Тов.Кочетков находясь во втором эшелоне, смело вступил в бой с превосходящими силами силами противника и соединится с отрезанными подразделениями.
31 октября тов.Кочетков искусно провел операцию по очистке Мартеновского цеха завода ,, Красный Октябрь" от вражеских войск. В это бою фашисты потеряли до 120 убитыми и ранеными. Захвачены трофеи 8 ручных и станковых пулеметов, 3 миномета, 3 автомата, 27 винтовок, 12 ящиков пулеметных лент, 200 кг. тола и взято 2 пленных.»
Гвардии старший лейтенант Кочетков был ранен в Сталинграде и умер 10.01.1943, похоронен хут.Тутовый.
Приветствую!
Александр спасибо за новые сведения!
Сводки 62-ой армии за двадцатые числа октября я уже приводил на стр. 8, а фотографии и схемы завода "Красный Октябрь" - на 9 стр, повторяться не буду.
Фото ниже в теме еще не было, довоенный вид на завод, старые и новые мартены.
Фотограф спустился чуть ниже и снял в сторону центральной проходной. С правой стороны здание центральной заводской лаборатории (с трубой), чуть дальше - здание главной конторы завода и сама проходная.
На переднем плане - ЦЗЛ, в двадцатых числах октября - штаб 120 сп 39 гв сд и артиллерийский НП дивизии
Здание лаборатории до войны
... и после. Мимо руин лаборатории идет колонна грустных военнопленных, на заднем плане видны трубы восстановленных печей. Мартены восстановили и первую сталь по плану должны были дать 31.07.43 г. И несмотря ни на что плавку дали в срок, поздним вечером в 22:15 31 июля.
Строй веселых пацанов идет мимо все тех же руин. Видно что советские пацаны шагают куда более организованно чем бывшие солдаты вермахта.
Еще откопал у себя вот такую немецкую схему "Красного Октября" с разграничением зон ответственности частей
Продолжение из книги ,,Неприступный бастион :
«И за ночь лаборатория, переходившая из рук в руки, в третий раз была очищена от врага. Убегая, фашисты оставили на этот раз 53 трупа, 2 пулемета и много винтовок. Сдержал свое слово храбрый командир Мирошниченко, проучили фашистских вояк его солдаты.
Ожесточенные бои продолжались и в следующие дни. Потеснив к Волге 193-ю стрелковую дивизию, противник, обойдя 120-й и 117-й полки, пробился к мартеновскому цеху. Но от берега туда была брошена разведывательная рота дивизии, а со стороны западной окраины завода повернут 120-й полк. Не выдержали напора враги, даже побросали свои автоматы. Цех был очищен.
После этого 117-й полк был поставлен фронтом на запад, к сортовым цехам завода, еще занятым противником. На правом фланге полка за листопрокатный цех бой вел пулеметный батальон.
Командир батальона Трофимов, заступивший на место раненого Пальчикова ( гв.старший лейтенант Пальчиков Сергей Дмитриевич ранен 25.10.1942г –прим.), донес:
«Батальон своим огнем в течение дня уничтожил живую силу и огневые точки противника. За день сам потерял 12 человек: трое убиты, остальные ранены. Сильно устали. Не спали трое суток. За товарищей отомстим. Действую в составе пяти бойцов и двух командиров...»
Больше донесений из пулеметного батальона не поступало.
Часто наши бойцы, обороняя какую-нибудь группу развалин, использовали для боя не только свое личное оружие, но и оружие вышедших из строя товарищей. Так удерживал со своим отделением подсобное здание модельного цеха сержант Сенкин. Он лежал у пролома в стене и наблюдал за группой фашистов, которая пробиралась по развалинам к линии внутризаводской железной дороги и накапливалась в канаве. Рядом с сержантом на куче камней лежали приготовленные к бою автомат и противотанковое ружье. Сенкин и его бойцы понимали, что с минуты на минуту фашисты бросятся атаковать их позицию. До канавы было 100—150 метров открытого пространства. Бойцы отделения вели по гитлеровцам редкий и малоэффективный огонь.
«Патронов мало. Надо бить наверняка»,— подумал Сенкин и подал команду:
— Не стрелять! Подпустить поближе!
Фашисты, обманутые молчанием, двинулись в атаку.
Все ближе и ближе продвигалась вражеская цепь. Пальцы бойцов, лежащие на спусковых крючках оружия, едва подчинялись их воле. Гитлеровцы прошли уже половину пути, когда заработал автомат командира отделения. За ним открыли огонь и его солдаты. Дико орущие фашисты начали падать и метаться, ища укрытия на гладкой, покрытой булыжником мостовой. Потеряв больше половины своего состава, они, устилая двор трупами, бросились назад. Навстречу им из канавы выскочили два офицера. Сенкин направил огонь своего автомата на них.
Дорого заплатили гитлеровцы за свои попытки овладеть рубежом, обороняемым отделением Сенкина.»
Из наградного листа на гвардии сержанта Сенькина Владимира Павловича, командира отделения взвода связи 112-го гв.сп :
«23 .10. 42г лично ходил в атаку, в упор расстреливая фашистов уничтожил до 30 солдат и офицеров и минометный расчет с материальной частью.»
Обозначения цехов на заводе " Красный Октябрь".
Воспоминания гв.полковника Кокорина (Из книги «Битва за Волгу») из 112-го гвардейского стрелкового полка 39-й гв.сд о начале штурма завода Красный Октябрь :
"23 октября, в 6 часов утра, гитлеровцы начали сильную артподготовку. Она длилась час, и в окопах земля тряслась. Ровно в 7 часов пьяные, с засученными выше локтей рукавами, с дикими криками и завыванием гитлеровцы пошли в атаку. Фашистские цепи шли несколькими эшелонами. Пехоту поддерживало до пятидесяти танков. Завязался тяжелый и неравный бой. Немцы имели большое
превосходство в живой силе и технике. Несмотря на это, батальоны нашего полка несколько раз заставляли гитлеровские цепи залечь и нанесли им большие потери. Фашистское командование несколько раз вводило свежие резервы пехоты и танков и продолжало наступление, не считаясь с потерями.
Бой длился до позднего вечера. По нескольку раз переходили из рук в руки дома, блиндажи и окопы. Многие наши солдаты и офицеры, получив ранения, не покидали поля боя. И только вечером гитлеровцам удалось прорваться на территорию завода «Красный Октябрь» и овладеть баней, которая была возле южной проходной.
В этот день боя отличились многие наши воины. Комсомолец сержант т. Камардин, находившийся при штабе батальона, поставил автомат на одиночные выстрелы и перестрелял 48 фашистов. Рядовой Вася Ганичев огнем автомата и гранатами перед своим окопом истребил больше двух десятков гитлеровцев. Рядовой т. Афонькин, не допуская фашистов в здание штаба (промкомбинат), огнем, штыком и прикладом уничтожил 10 фашистов.
И многие другие воины стояли насмерть, отстаивая каждый метр родной земли.
Ночью, с 23 на 24 октября, роте автоматчиков, которой командовал ст. лейтенат Максимов, была группы домов перед штабом 3 батальона (штаб помещался в домике райвоенкомата) , освободить школу им. Совнаркома, закрепиться и удержать ее.
Всю ночь и днем 24 октября продолжались бои с переменным успехом. Школу освободить не удалось.
С 24 октября фронт обороны 112 полка очень сократился, и подразделения наши находились на бросок гранаты от гитлеровцев. Даже штаб полка был в непосредственной близости от противника: фашисты — в цехах завода, а штаб полка — в овраге Банном, юго-восточнее завода. С этого времени нам пришлось день и ночь драться за каждый окоп и каждый дом, потому что за спиной была уже Волга. Но к Волге мы так и не пустили фашистских захватчиков в районе завода «Красный Октябрь».
Действовали наши воины преимущественно небольшими штурмовыми группами, по 7—40 человек, вооруженных ручными гранатами, бутылками с горючей смесью, ампулометами, огнеметами, противотанковыми ружьями, пистолетами и ножами (даже применяли вручную ампулы от ампуломета). Эти группы нападали на дома, блиндажи, окопы и уничтожали в них противника.
Ввиду напряженной обстановки, мы заминировали в районе своей обороны все места, где только можно было спрятать мину. Минировали даже те дома, в которых держали оборону, и без нашего проводника к ним подойти было невозможно. Ставили фугасы бризантного типа, которые разрешалось подрывать только командиру роты или по его приказу. Такой фугас подрывался тогда, когда немцы атаковали нас превосходящими силами."
Ночью 24 октября некоторым подразделениям из 79-й немецкой пехотной дивизии удалось просочиться по балке между заводами Красный Октябрь и Баррикады выйти к Волге. Штабу 39-й гвардейской дивизии угрожало окружение.
Решительными действиями роты автоматчиков по командованием старшего лейтенанта Бурякова штурмовых групп под командованием лейтенанта Шкарупы удалось окружить уничтожить прорвавшегося противника. Из батальона охраны штаба 62-й армии была срочно сформирована рота и брошена на помощь 39-й гв.сд, потом эта рота так и осталась в дивизии Гурьева.
После боя в балке насчитали 82 фашистских трупа. После этого случая командующий 62-й армией В. И. Чуйков приказал перенести КП 39-й гвардейской дивизии в район Банного оврага.
На 25 октября в боевых частях немецкой 79-й пехотной дивизии еще числилось 2500 человек под командованием полковника Вольфа.
Чтобы продолжать атаки на завод нужны были необходимы новые подразделения и саперные части. С этой целью боевые группы были реорганизованы и подполковник Вольф сформировал боевую группу "Бухгольц" (капитан Бухгольц, из 212-го гренадерского полка).
Так же в атаках на мартеновский цех принимал участие 369-й хорватский пехотный полк под командованием полковника Павичича, который находился в составе 100-й немецкой егерской дивизии. На 21 октября 1942 года в полку числилось 983 человека, из которых 447 находились в боевых частях.
По всей видимости хорватский полк сначала действовал на южном участке завода, вместе 212-м гренадерским полком.
Схема расположения хорватского полка на 24-25 октября ( спасибо участнику форума furma за карту !).
На схеме обозначены : 5- калибровый цех, 6- ЛОЦ.
25 октября 1942 года немцами был назначен очередной штурм завода, особое внимание снова уделялось цеху № 4. Цех обороняли советские защитники из 120-го гвардейского стрелкового полка и рабочие-ополченцы завода, включенные в состав дивизии. Их позиции находились в основном в верхних точках мартеновского цеха и они держали под контролем всю прилегающую местность, включая территорию находящуюся за заводом с северной стороны.
Немецкий командир 208-го полка 79-й пехотной дивизии полковник Вольф вспоминал:
"Разрушенные обломки металла, завалы, и блуждающее среди развалин гражданское население дезоринтировало немецких солдат. К тому же постоянные обстрелы с обеих сторон: было не ясно немецкие снаряды падают на нас или русские."
Цех №4 был атакован с южной и западной сторон, западная сторона была быстро захвачена немцами. К северу от мартеновской печи были захвачены печи 1 и 2, и здесь была основная линия сражения. Немецким штурмовым группам саперов из 179-го саперного батальона на короткое время удалось прорваться в середину мартеновского цеха, но во время ночной советской контратаки, они были отброшены обратно . Через подземные каналы бойцам 120-го гвардейского полка пришла помощь и враг был отброшен назад.
Воспоминания полковника Вольфа из 79-й пехотной дивизии:
" Мы начали продвижение с западной части, при поддержке заградительного огня тяжелой артиллерии на печь в мартеновском цеху и сначала добились хорошего успеха. Мы продвинулись до половины цеха 4, в то время как в нем были захвачены 1-я и 2-я печи. С тех пор переднюю границу наших войск проходила вдоль восточной стороны завода. К сожалению, этот успех в зале 4 был временным. Наши войска подвергались постоянным контратакам 120-го гвардейского стрелкового полка. "
В этот же день немецким штурмовым группам из 226-го и 208-го гренадерских полков после мощного огневого налета при поддержке штурмовых орудий удалось ворваться в чугунолитейный цех и выбить защитников из 1-го батальона 120-го гвардейского стрелкового полка."
С 26 октября 1942 часть 226 гренадерского полка так же участвовала в атаках в течении следующих трех дней в борьбе за мартеновский цех.
Добавлено: 08.02.2015 23:46:33
26 октября с юго- западной стороны завод атаковал 212 гренадерский полк( группа Бухгольц) с приданным 369-м хорватским полком, и захватив листоотделочный цех, немцы начали распространяться по юго-западной части завода.
Продолжив наступление и в течение дня они заняли новосреднесортовой цех, блюминги и начали атаку в направлении водокачки, в этом районе находился передовой командный пункт 39-й гвардейской стрелковой дивизии. Контратакой 39-й гвардейской часть новосортового цеха был отбита. Так как боевые действия шли в цехах и зданиях завода в частях дивизии начали формирование штурмовых групп.
Особенно отличились своими решительными действиями группы лейтенантов И. К. Гордиенко, С. А. Шкарупы, В. Я. Пискунова.
В этот же день немецким штурмовым группам из 226-го и 208-го гренадерских полков после мощного огневого налета при поддержке штурмовых орудий удалось ворваться в чугунолитейный цех и выбить защитников из 1-го батальона 120-го гвардейского стрелкового полка.
Воспоминания гв. полковника Ионова :
«Вечером 26 октября из штаба армии к нам прибыл майор Юрий Макарович Мазный. После окончания курсов переподготовки командного состава «Выстрел» его назначили к нам командиром 117-го полка. Но так как 117-м полком уже командовал Низамов, а в 120-м полку после ранения Горячева командира не было, то генерал направил Мазного в 120-й полк.
Уже смеркалось, когда противник неожиданно, без всякой подготовки, при поддержке четырех танков бросил в атаку до батальона пехоты против 3-го батальона 112-го полка. Расчет противотанкового ружья, ведя огонь по подошедшим танкам, подбил одну машину, но остальные танки обрушили на смельчаков огонь, и расчет выбыл из строя. Тогда к оружию лег младший политрук Проценко и подбил еще один танк. В третий ворвавшийся на позиции батальона танк были брошены бутылки с зажигательной смесью, и он превратился в факел. А четвертый повернул восвояси. Спасло его то, что успел скрыться за стеной.
Утро началось опять с ожесточенного артиллерийского обстрела и бомбежки. Затем последовала мощная атака. Гитлеровцам удалось прорвать в нескольких местах наши ряды и занять крайние к северу цехи.
Во второй половине дня прекратилась связь со 120-м полком. Для ее восстановления майором Никоновым была выслана группа из восьми связистов под командой лейтенанта Слепухина.
(Из наградного листа на гвардии младшего лейтенанта Слепухина Ивана Егоровича, командира телефонного взвода 54 отд.гв.роты связи 39 гв.сд:
«24 октября 1942г. на участке частей, занимающих оборону в районе завода ,,Красный Октябрь" гитлеровцы повели наступление. Большой группе автоматчиков удалось просочиться через передний край обороны наших частей. Находящиеся вблизи переднего края на промежуточной телефонной станции связисты в кол-ве 8 человек, во главе с мл. л-том Слепухиным встретили наступающего противника.
Гвардии мл. л-нт Слепухин личным примером воодушевил бойцов, выдвинувшись вперед он уничтожил пулеметный расчет в кол-ве 4 чел.»)
Бой кипел. Стихало в одном месте, разгоралось в другом. Отовсюду доносились крики и стоны раненых.
Вот послышалась стрельба в том направлении, куда ушли наши связисты. Вскоре лейтенант Слепухин доложил, что связь со 120-м полком восстановлена, но сейчас около контрольной телефонной станции, расположенной на северной окраине цеха блюминг, появились немцы, с которыми его группа вступила в бой. Фашисты пытаются пройти к мартеновскому цеху, где слышна стрельба. Слепухин положил трубку.
Звуки перестрелки постепенно приближались. Мы поняли, что противник начал наступление непосредственно на наш командный пункт. В бой включились все, даже штабные работники.
Перед нами разрушенное здание новосреднесортного цеха. До него метров 100 небольшое пространство вздыбленной земли, заваленной грудами кирпича и железа и покрытой большими воронками. Я вижу, как перебегают и быстро прячутся в этих воронках гитлеровцы. Несмотря на потери, фашисты упрямо приближаются. Рядом со мной ведут бой воины комендантского взвода и командиры штаба. Из ближайших воронок, кувыркаясь, в нас летят немецкие гранаты, падают и рвутся вокруг. Появились раненые, но никто из них не уходит с позиций.
Впереди, несколько правее, чернеет здание мартеновского цеха. Там тоже идет бой. Волнует вопрос — какова там обстановка? Да и общая обстановка перед фронтом дивизии — тоже. Пользуясь тем, что к нам на помощь пришли саперы и музыкантский взвод, я хотел подойти к телефону, но в это время фашисты с диким криком бросились в атаку, и мне снова пришлось взяться за автомат.
Видя замешательство в рядах фашистов, наши бойцы бросились в контратаку. Первым поднялся и повел группу своих бойцов заместитель командира саперного батальона по политической части капитан Мишак. Едва он перевалил через бруствер окопа и бросился к ближней воронке, навстречу ему поднялся гитлеровский офицер. Завязалась рукопашная схватка, в руках у обоих заблестели ножи. Капитан Мишак заколол фашиста, затем из пистолета пристрелил еще пятерых гитлеровцев, спешивших на помощь своему офицеру. Одновременно с группой Мишака в контратаку бросились и бойцы комендантского взвода. Их возглавили начальник строевого отделения нашего штаба старший лейтенант Борис Зосимов, старшина Алексей Погодин и боец Борис Куликов. Рукопашная схватка разгоралась. В ходу было все — приклады, ножи. Раздавались короткие очереди и отдельные выстрелы. Возгласы «Ура!» смешались со злобными немецкими криками. И фашисты не выдержали и побежали. На их плечах мы ворвались в новосреднесортный цех и почти полностью очистили его от немцев.
В бою старший лейтенант Зосимов уничтожил семерых гитлеровцев, Погодин — четверых, а наш богатырь Куликов — десятерых.
Не менее храбро и самоотверженно дрались в этот день все бойцы и командиры штаба. Некоторые из них пали смертью храбрых, и среди них был капитан Мишак ( по данным ОБД : гв.старший лейтенант Мышак Павел Устинович, командир 45-го отд.гвардейского саперного батальона убит, похоронен у завода "Красный Октябрь.")
Бой длился до вечера. Фашисты еще несколько раз пытались атаковать наш командный пункт, но все их попытки не удались. Гитлеровцы оставили у наших позиций горы трупов, но к Волге так и не прошли, хотя до нее оставались считанные десятки метров.»
29 октября немцы снова штурмом снова ворвались в мартеновский цех, другие штурмовые группы захватили цехи ширпотреба и новосортовый и начали продвижение к Волге.
Немецкая авиация и артиллерия вновь сосредоточилась на печи в мартеновском цехе, как на главной цели, чтобы поддержать ночную атаку с приданными огнеметами и вновь прибывшего подкрепления из 226-го гренадерского полка.
Тем не менее, атака не удалась из-за сильного заградительного огня советских защитников. 369-й хорватский пехотный полк в очередной раз атаковал печи в мартеновском цеху и с поддержкой боевой группы "Бухгольц", которая в этот момент захватила середину цеха 4.
Остальная часть 226-го гренадерского полка должна была захватить шлаковую гору и "замок" к северо-востоку от мартеновского цеха.После прекращения боевых действий в цехах 7 и 10, главным источником опасности для немцев стала водокачка, советские снайпера наносили большие потери среди немецких офицеров атакующих подразделений.
Немцы в связи с нехваткой пехоты начали привлекать к штурму саперов из других частей.
Например 30 октября в боях за ,,Красный Октябрь" принимал участие 672-й взвод(6 унтер-офицеров 42 рядовых) саперов от 80-го саперного батальона 44-й пехотной дивизии, взвод был подчинен 79-й пехотной дивизии.
Днем ранее 226-й гренадерский полк 79-й пехотной дивизии, усиленный 1 и 3 ротами 179-го саперного батальона захватил мартеновские печи, но вторая группа продвинувшаяся до Волги была отрезана советскими защитниками и немцы отошли назад, понесла большие потери и группа находящаяся в мартеновском цехе.
Потери 226-го гренадерского полка были большие: 1 офицер убит,1 ранен, 40 унтер-офицеров и рядовых были убиты, 116 ранены, 14 пропали без вести. Потери саперов был легкими: 2 убитыми 5 раненых. Но немцы не отказались от захвата мартеновских печей и прибывший 672-й взвод саперов из 44-й пехотной дивизии был включен в новую штурмовую группу.
Чтобы проложить путь для атаки 30 октября немецкие самолеты сбросили в 10.15 зажигательную смесь, которая горела в течении 45 минут. Началась операция по захвату северной части мартеновского цеха. Саперы из 672-го саперного взвода, 3-й роты 179-го саперного батальона капитана Вельца и огнеметные подразделения из 2-й роты 179-го саперного батальона вместе с пехотой из штурмовых групп, выдвинулись на линию в 200-х метрах от цели, вне досягаемости своих самолетов наносящих удары. Но как оказалось даже в этой мертвой зоне огонь советских защитников был сильным. Они замедлили немецкую атаку на несколько часов, только лишь в 15.00 первые штурмовые группы достигли цеха. И здесь, несмотря на бомбежку и обстрелы сопротивление внутри цеха как и ранее было ожесточенным, и немцы не смогли попасть внутрь.
После перегруппировки атака возобновилась в 15.30. Бой продолжался до темноты и немцам пришлось отойти назад не достигнув своей задачи. Было взято всего 5 пленных.
Потери, несмотря на долгий бой был небольшими:
226-й гренадерский полк потерял 4 погибшими, 17 ранеными, 1 без вести. 179-й саперный батальон :1 убит, 2 ранено,1 без вести.
672-й саперный взвод: убит командир взвода, 5 рядовых убито,17 ранено.
(Информация взята из книги Джейсона Марка,,Огненный остров).
Признание полковника Вольфа из 79-й немецкой пехотной дивизии, что мартеновский цех невозможно захватить без особой поддержки :
"Во время атак 79-й пехотной дивизии на сталелитейном заводе "Красный Октябрь", стало ясно, что мартеновская печь является краеугольным камнем обороны Красной Армии. И цех №4, с его большими печами и прочными стенами самого здания цеха являются своего рода естественной крепостью, которую не возможно уничтожить пикирующими бомбардировщиками и артиллерией. Пехота не подходит для захвата таких сооружений. Из-за своей конструкционной особенности и способами защиты, эту задачу должны решать специальные саперные подразделения."
Действительно мартеновский цех был главным объектом обороны Красной Армии, который отвлекал главные силы немцев на этом участке и не позволял перебрасывать их на другие. Цех № 4 являлся так же основным прикрытием тыловой части обороны 39-й гвардейской стрелковой дивизии со стороны Волги и его захват означал потерю всего участка местности обороняемого Красной Армией.
Схема боевых действий в районе завода "Красный Октябрь" с 23 по 27 октября 1942г.
Примерный состав боевых частей :
Части Красной Армии в районе от южного края завода "Баррикады" до оврага Банный(южная часть завода "Красный Октябрь") с 23.10.1942 -27.10.1942г.
339-й стрелковый полк 308-й стрелковой дивизии
84-я танковая бригада
109-й гвардейский стрелковый полк 37-й гвардейской стрелковой дивизии
2-й батальон 1053-го стрелкового полка 300-й стрелковой дивизии ( придан 193-й сд)
193 сд:
685-й стрелковый полк
683-й стрелковый полк
и другие подразделения 193-й сд
39 гв.сд:
112-й гвардейский стрелковый полк
117-й гвардейский стрелковый полк
120-й гвардейский стрелковый полк
48-й отд.гв.пульбат
и другие подразделения 39-й гв.сд
78-й Армейский заградотряд
67-я отдельная штрафная рота
73-я рота ФОГ (Фугасных огнеметов)
506-й танковый батальон 235-й огнеметной танковой бригады ( с 27.10.42г-?)
С стороны Вермахта :
14-я танковая дивизия:
103-й танко-гренадерский полк
108-й танко-гренадерский полк
64-й мотоциклетный батальон
100-я егерская дивизия:
54-й егерский полк
369-й хорватский полк
79-я пехотная дивизия :
208-й гренадерский полк
212-й гренадерский полк
226-й гренадерский полк
и другие подразделения 79-й пд
244-й дивизион штурмовых орудий(-?)
245-й дивизион штурмовых орудий(?)
Приветствую !
Продолжение о боях за завод "Красный Октябрь."
30 октября 1942г подразделения 208-го пехотного полка гитлеровцев сумели прорваться на шлаковую гору. Она протянулась на 500 м вдоль Волги, расстояние от горы до реки Волги было всего100 м. Создалась очень тяжелая обстановка.
К 31 октября почти все печи в 4 цеху снова были в немецких руках и по всей видимости мартеновский цех 31 октября был окончательно занят немцами и возможно какая-то группа бойцов Красной Армии осталась в подземной части цеха.
Таким образом весь завод Красный Октябрь оказался захваченным немецкими частями, кроме цеха ширпотреба, отбитого назад 30 октября 39-й гв.сд.
Воспоминания Ионова В. М. :
"В 15.30 28 октября из штаба армии нам поступила радиограмма:
«Хозяин приказал оказать поддержку правому соседу огнем и живой силой. Крылов».
Мы уже знали, что к нам на правый фланг, на место измотанного в боях соседа — 193-й дивизии Смехотворова, приходит свежая 45-я имени Щорса дивизия под командованием Соколова. Сегодня начал переправляться 253-й полк этой дивизии. Для прикрытия переправы нами был выделен отряд под командованием старшего лейтенанта Ивана Алексеевича Тимофеева. Отряд, отбивая
атаки рвущихся к переправе фашистов, обеспечил высадку и выдвижение на позиции севернее завода «Красный Октябрь» 253-го полка.
Появление нового сильного соседа резко улучшило обстановку в нашем районе действий.
В конце дня 29 октября, отбивая со своим полком атаку противника, погиб Акзам Низамович Низамов. Всего семь дней командовал 117-м полком храбрый разведчик. Это уже третий командир полка.
Снова полк без командира. Приказом Гурьева полк возглавил майор Алексей Андреевич Усков.
31 октября совместно с вновь прибывшей 45-й дивизией, вставшей рядом с нами на правом фланге, мы впервые за время битвы в Сталинграде перешли в наступление и несколько улучшили свои позиции.
По приказу Чуйкова наш штаб перебазировали к Банному оврагу. Пока там все благоустраивалось, на прежнем месте продолжал действовать старый командный пункт, на котором была оставлена группа командиров. Охранять его приказали музыкантскому взводу.
Когда основные силы дивизии Соколова закончили переправу, мы, по приказу командующего армией, передали им небольшую часть заводской территории — к северу от мартеновского цеха, о чем в очередном нашем боевом донесении в штаб 62-й армии 3 ноября 1942 года было сказано: «Дивизия сгруппировалась в полосе согласно приказу. Стык справа, с 45-й стрелковой дивизией, проходит по цеху мартеновский, который наполовину (север¬ная часть) занят 45-й сд, а наполовину (южная часть) — 120-м полком 39-й гвардейской дивизии. Связь локтевая. Проверил командир 120-го полка капитан Кухаренко...»
С приходом к нам в соседи свежей дивизии обстановка резко изменилась. Прежде всего мы перестали беспокоиться за свой правый фланг. Освободившийся 117-й полк, который дрался на участке дивизии Смехотворова, мы поставили между 112-м и 120-м полками, против цехов, занятых противником в центральной части завода. В полках несколько увеличилось и количество личного состава, так как, кроме небольшого пополнения, поступающего в части за счет бойцов, возвращающихся после выздоровления из медсанбата и госпиталей, нашей дивизии были переданы бойцы расформированного батальона охраны штаба армии.
Все это было очень кстати, так как мы с часу на час ожидали новых ударов противника. Прибывшее пополнение было срочно распределено по полкам. "
Ход боевых действий 39 гв.сд по ЖБД 62-й армии :
24.10.42 г.
39 Гв.сд удерживает ранее занимаемые позиции. 117 сп ведет бой с противником на заводе "КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ", дальнейшем выходит в стык 112 и 120 Гв.сп. Бой продолжается.
1/34 Гв.сп 13 ГВ.сд обеспечивает стык справа, обороняя рубеж по ж.д. от ФУТБ до сев.-западной окраины завода"КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ".
( Интересно упоминание про 1-й батальон 13-й гвардейской, был он там или нет пока не известно-прим.)
25.10.1942 г.
39 Гв.сд накануне отражала неоднократные атаки противника силою свыше ПП. Группе автоматчиков удалось выйти в район САМАРКАНДСКАЯ и создать угрозу КП дивизии. Для обороны КП дивизии выброшена рота охраны Штаба Армии. К исходу дня бой продолжался.
26.10.42
39 ГВ.сд - результате ночного боя занимала рубежы : 120 Гв.сп от буквы "М" ул.МАЛАЯ, им ОРДЖОНИКИДЗЕ (до буквы "К") 117 Гв.сп по зап. и юго-зап. окраине завода.
112 Гв.сп - ул.им. ОРДЖОНИКИДЗЕ на СЕВЕРНАЯ и далее по вост.стороне линии ж.д до ов.БАННАЯ.
В течении дня - отражая атаки противника с фронта на прежних позициях вела бой с наступающим противником на правый фланг свыше батальона с танками. Частью сил вела бой по очистке территории завода "КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ" от проникшего туда противника.
Наши потери: за 23.10 и 25.10 - 39 Гв.сд имеет потери 223 чел.убитыми и раненными
Эвакуировано на левый берег р.ВОЛГА за 23 и 24.10 1894 человека раненных, за 26.10. - 764 чел.
27.10.1942 г.
В 15-00 введя бой резервы противник усилил атаки и к исходу дня овладел сев.западной частью завода "КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ".
28.10.1942 г.
39 Гв.сд продолжала вести бой с противником на территории завода "КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ" с 15.45 отражала атаки противника силою свыше ПП с танками наступавшего с северо-западного угла и в центре завода "КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ" к исходу дня бой продолжался.
29.10.1942г
39 Гв.сд - отбила ве атаки противника на правом фланге 112 Гв.сп и частью сил вела бой на территории завода "Красный ОКТЯБРЬ" в целях улучшения своих позиций овладела цехом Ширпотреба и закреплялась.
Основным противником Красной Армии на заводе "Красный Октябрь" была 79-я немецкая пехотная дивизия.
При освобождении завода оказалось, что в этой дивизии было фашистское зверье, издевавшееся над нашими бойцами, командирами и мирными жителями.
«Зверства
немецко-фашистских захватчиков
в районах Сталинградской области,
подвергшихся немецкой оккупации
д о к у м е н т ы
Под общей редакцией А.С.Чуянова,
АКТ (5)
«Мы, нижеподписавшиеся -- гвардии военврач третьего ранга Джафаров, гвардии старший лейтенант Бабенко, гвардии младший лейтенант Таранов, гвардии красноармеец Костин, гвардии майор Ерхов, младший лейтенант госбезопасности Чистяков и гвардии военфельдшер Щербаков -- составили настоящий акт о нижеследующем:
В Сталинграде, на заводе "Красный Октябрь", в подъёмной трубе мостового цеха найдено 12 убитых и зверски изуродованных командиров и красноармейцев, фамилии которых установить не удалось.
1. У старшего лейтенанта вырезана губа в четырёх местах, повреждён живот и вырезана на голове в двух местах кожа.
2. У красноармейца выколот правый глаз, отрезаны груди, вырезаны обе щеки до костей.
3. Девушка изнасилована и убита, у неё отрезана левая грудь, нижняя губа, выколоты глаза.
4. У красноармейца разбито лицо, выколот левый глаз, голова вбита между чугунной трубой и стенкой, правая рука вывернута, ноги обожжены.
5. У старшего лейтенанта отрезано левое ухо, выколоты оба глаза, перебита переносица.
6. У красноармейца выколоты оба глаза.
7. У лейтенанта выколоты оба глаза.
8. У красноармейца пробита голова, отрезано правое ухо.
9. У старшего лейтенанта отрезаны губы, выколоты глаза.
10. У лейтенанта и двух красноармейцев выколоты глаза, изуродовано холодным оружием лицо.
Акт подписали: все вышеперечисленные лица.»
По всей видимости этот акт подписан следующими бойцами и командирами( Найдены на «Подвиг Народа».) :
Гвардии военврач 3 ранга Джафаров Мамед Гасанович, командир санитарной роты 120 гв.сп 39 гв.сд( Сталинградский фронт с 8.08.42г-2.02.43г.), прошел всю войну в составе 39-й гв.сд.
Гвардии военфельдшер Щербаков Петр Егорович, фельдшер санитарного взвода 117 гв.сп 39 гв.сд.
«Тов. Щербаков во время наступления 24-25 декабря 1942 г. под ураганным огнем противника сам лично оказывал первую помощь раненым, одновременно доставлял боеприпасы до наступаюших бойцов, заряжал ленты и диски к пулеметам и ППШ,»
Батальонный комиссар 39 гв.сд Ерхов Федор Алексеевич, из наградного листа:
«25.10.42г. в момент когда группа немецких автоматчиков прорвалась на завод ,, Красный Октябрь" и угрожала выходу к Волге, т. Ерхов по заданию командования руководил очисткой немцев с завода. В результате решительных действий, немецкие захватчики были вытеснены с 2-х цехов завода.».
Ерхов Ф. А. проживал после войны в г.Воронеж.
Из письма гв.майора Ф. А. Ерхова в газету ,,Ульяновская правда" :
"За 29 месяцев войны много пришлось мне видеть страданий и мук советских людей, побывавших в лапах у фашистского отродья, у варваров-немцев. Все это неописуемо. В Сталинграде мне пришлось видеть 12 замученных бойцов и командиров, среди них была одна девушка. Мы освободили мостовой цех завода «Красный Октябрь» и там, в подземной трубе, лежали замученные немцами советские люди.
Дорогие товарищи! За все это мы мстим фашистам и отомстим сполна. Что ни новое издевательство, которое мы встречаем на пути нашего наступления, тем еще больше ненавидим мы немцев, тем крепче их бьем.
Мы185 дней отстаивали Сталинград и заслужили звание гвардейцев. А сейчас гоним врага на запад и очищаем Правобережную Украину. Уже далеко позади те дни, когда мы форсировали Днепр. Наше соединение дважды Краснознаменное.
В боях за Сталинград молодой по годам, старый по боям гвардии капитан командир батальона т. Кочетков удостоен награды орденом «Отечественной войны I степени». Под его командованием батальон уничтожил сотни фашистских мерзавцев. Он погиб смертью героев. Все бойцы поклялись отомстить за любимого командира.
Но уже идет великая расплата с фашистским зверем. Используя накопленный боевой опыт, мы беспощадно мстим ему за все страдания и муки советских людей, за грабежи и опустошения. Мы крепко сжимаем свое оружие в руках и еще сильнее будем обрушивать его на врага. Победа близка.
От имени коллектива земляков фронта Н-ского гвардейского дважды Краснознаменного соединения гвардии майор ФА.Ерхов.
Полевая почта 39375 «А» 4 марта 1944 г."
Еще один замученный красноармеец был найден бойцами 39-й гвардейской стрелковой дивизии в блиндаже :
«Мы, нижеподписавшиеся – командир батальона Вялых В.Г., красноармеец Сизов, санитарный инструктор Масленникова, командир роты Сотов Г.А -- составили настоящий акт о нижеследующем:
При освобождении от немецко-фашистских зверей механического цеха Н-ского завода г. Сталинграда нами в блиндаже был обнаружен труп замученного красноармейца, который подвергался кошмарным пыткам. У бойца перерезано горло, вырезана левая щека, ягодицы, отняты конечности ног, в верхней части бедра пулевое ранение. Фамилия замученного красноармейца не установлена.»
Подписи: Вялых, Сотов, Масленникова, Сизов
На сайте ,»Подвиг Народа» найдены :
Гвардии старший лейтенант Вялых Василий Григорьевич, командир 1-го батальона 120-го гв.сп 39 гв.сд
«За время боев на Сталинградском фронте в р-не завода ,, Красный Октябрь" показал себя смелым, решительным командиром.
24.12. 42 года умело организовал наступление штурмовой группы и с малыми потерями освободил механический и сортовой цеха от противника.
25. 12.42 ведя разведку боем овладел двумя блиндажами на улице Знаменской.» Прошел всю войну, награжден орденом Отеч.Войны в 1985 году.
Гвардии лейтенант Сотов Григорий Андреевич, командир роты 1-го батальона 120 гв.сп 39 гв.сд.
«За время боевых действий на Сталинградском фронте показал себя смелым и решительным. Под его личным руководством, действия штурмовых групп по очистке Сортового и Механического цехов, умело им подготовленные, действовали смело и решительно.»
В другом месте, чуть выше завода «Красный Октябрь» так же найдены свидетельства жестоких издевательств над нашими бойцами (здесь так же была 79-я немецкая пехотная дивизия), фабрику-кухню отбивали бойцы 45-й стрелковой дивизии.
«Мы, нижеподписавшиеся -- старший лейтенант Шариков, старший лейтенант Светличный, военфельдшер Паперно и санинструктор Фридман -- составили настоящий акт о нижеследующем:
При занятии нашим подразделением в Сталинграде здания фабрики-кухни было обнаружено 6 трупов красноармейцев. Осмотренные трупы носят следы жестоких пыток. У троих бойцов выколоты глаза, вырезаны языки, отрезаны уши, у двоих на лбу вырезаны звёзды. У всех замученных сожжены пальцы на руках, у некоторых вывернуты совсем. Трупы найдены в подвале, который, по-видимому, предназначался для специальных пыток.»
Подписи: всех вышеперечисленных лиц .
Старший лейтенант Светличный Василий Григорьевич, заместитель 1-го стрелкового батальона по политчасти 61 сп 45 сд.
«2.11. 42 г. ст. лейтенант Светличный в напряженные минуты боя, когда противник превосходящими силами контратаковал подразделения батальона, личным примером увлек бойцов в контратаку, в результате чего батальон продвинулся вперед. В этом бою тов. Светличный был ранен, но с поля боя не ушел.»
Военфельдшер Паперно Фишель Шмуйлевич, командир санвзвода 1-го стрелкового батальона 61 сп 45 сд.
« В боях за героический Сталинград проявил себя мужественным, смелым и находчивым командиром-военфельдшером.
За период с 1ноября 1942г. по 11декабря 1942 года вынес с поля боя 19 раненых юойцов и командиров с их оружием. За период с 12.12.42 по 28.12.42 по 28.12.42 - 5 раненых бойцов с оружием, и с 29.12.42 по 6.01.43 - 4 раненых бойцов с их оружием.»
Воспоминания артиллериста из 45-й стрелковой дивизии Виктора Бельфера об изуверских методах немцев в той же фабрике-кухне:
"Когда мы наступали на фабрику-кухню, засевшие в подвале этого здания гитлеровцы открыли сильный огонь. Мы не могли подавить их огонь, потому что рядом с пулеметом фашисты поставили у амбразуры русскую девочку лет пяти. Девочка кричала: "Дяденька, не стреляйте! Здесь мои мама, папа и бабушка! Не стреляйте, дяденьки!" Тогда один наш солдат, совсем молодой паренек, подполз к амбразуре, схватил девочку и потащил ее к своим. Фашисты стреляли в девочку, но не попали. Девочка была спасена. А в подвале раздалось несколько выстрелов - это фашистские звери расправились с семьей ребенка. Гранатами и огнеметами мы выкурили их."
О Бельфере В. Р. в мемуарах Чуйкова :
«Чтобы разгромить опорный пункт противника в главной конторе завода "Красный Октябрь", бойцы штурмовой группы дивизии Соколова вынуждены были пробить капитальную стену. Пробивали они стену с помощью 122-миллиметровой гаубицы, которую в разобранном виде по частям притащили в занятую часть здания. Там они ее собрали и пустили в дело. После нескольких выстрелов прямой-наводкой в стене образовалась брешь, на этом и закончилось здесь существование фашистского гарнизона.
Эту операцию со 122-миллиметровой гаубицей проделал командир 6-й батареи 178-го артиллерийского полка тов. Бельфер В. Р., который дошел до Берлина, остался жив и сейчас учительствует в Винницкой области.»
Из воспоминаний гв.полковника Ионова В. М. :
«Все эти дни в овраге Банном, в землянке укрывалась от бомбежек не успевшая эвакуироваться старушка с пятью детьми. Старшему было 9 лет, его звали Колей, младшему — 2 года. Коля помогал бабушке, и бойцы часто видели его бегущим по оврагу с бидончиком в руке к Волге за водой. Солдаты нередко делились с этой семьей своими скудными запасами пищи.
Колина сестренка, четырехлетняя Надя, довольно часто, когда стихал бой, пробиралась по оврагу к находящейся невдалеке землянке разведчиков 112-го полка, для которых она была всегда желанной гостьей. Когда бы она ни пришла, всегда находился гостинец: то затертый в карманах, сбереженный специально для нее кусочек сахару, то румяный сухарик. А однажды сорокасемилетний боец из Тамбова сержант Николай Котов, возвратясь с задания, принес ей найденную в развалинах куклу. Увидя ее, девчурка прямо-таки засияла от восторга.
Сколько радости приносила она, появляясь в солдатском убежище! Чтобы понять, что творилось в это время в душе у солдат, достаточно было взглянуть на их просветлевшие лица. Кто-нибудь из бойцов брал Надюшу на руки, заботливо укутывал ее бортами шинели, а она, похрустывая сухариком, доверчиво, как к родному отцу, прижималась к нему. Солдат, согревая девчурку своим дыханием, шептал ей на ушко нехитрую народную сказку.
Когда Надюша появлялась в землянке, солдаты встречали ее возгласом:
— Наша Надежда пришла!
29 октября бой немного стих. Коля, как всегда, побежал за водой. Вслед за ним выбежала девочка. Вырвавшись из темной землянки на волю, она немного побегала, уселась на бревно и, что-то приговаривая, стала укутывать свою куклу. Тут со стороны отрога оврага, уходящего в сторону противника, раздался короткий выстрел. Девочка, резко вскрикнув, опрокинулась навзничь. На крик из землянки выскочила встревоженная бабка. Глянув по сторонам, она увидела лежавшую около бревна внучку и бросилась к ней. Пробежав несколько шагов, она повалилась, сраженная второй пулей гитлеровского выкормыша-снайпера.
Через несколько минут к землянке подбежал возвратившийся с водой Коля. Увидя лежащую на земле бабушку, он замер и, выронив бидончик, плача, заметался между бабушкой и сестренкой. Располагавшиеся невдалеке солдаты услышали его плач. Они узнали голос Коли и, почуяв недоброе, бросились к нему. Недобежав совсем немного до места трагедии, они услышали, как взвизгнула пуля. И тут же Колин голос оборвался. Бойцы догадались, в чем дело. Осторожно подобравшись, они увидели рядом с разноцветными тряпицами и куклой девчурку, устремившую в голубое небо такие же голубые застывшие глазенки. Рядом лежали ее бабушка и братишка, а между ними из опрокинутого бидончика каплями сочилась вода. Раздались возгласы:
— Да как он мог?! В детей!..
Негодованию бойцов не было границ. Весть о зверстве в этот же день дошла до всех воинов дивизии. Воины поклялись отомстить за детей, зверски убитых фашистами. Своею жизнью заплатили многие из них. Политрук Гречаный, младший лейтенант Павлиев, красноармейцы Каплин и Дмитриев, отбивая атаки озверелых варваров, истребили 80 фашистов. В бою был взят как трофей пулемет, из которого было уничтожено еще несколько вражеских солдат и офицеров. Гречаный вечером второго дня, подводя с бойцами итоги боя, сказал:
— Это им за погубленных невинных детей!
Над оставшимися в землянке детьми взял шефство боец Котов. Затем сироты были переправлены за Волгу. За снайпером, совершившим гнуснейшее преступление, солдаты установили наблюдение, чтоб подкараулить его. Определив место, с которого гитлеровец вел огонь, они проследили путь и время выхода его на свою позицию. Гвардейцы Котов, Новак и семнадцатилетний боец Миша (фамилии его я не запомнил) устроили засаду и, когда фашистский снайпер полз к своей куче хлама, окружили, скрутили руки и, завернув в палатку, притащили в батальон…»
Приветствую!
Воспоминания ветеранов из 39-й гвардейской стрелковой дивизии и жителей г.Сталинграда.
Статных Мария Михайловна, 87-й гвардейский артполк 39-й гвардейской стрелковой дивизии ( на дату февраль 2013 проживала в г. Курган)
«Они переправлялись через Волгу в Сталинград на рыбацкой лодке впятером. Это было 1 октября 1943 года. Волга вся обстреливалась, вокруг то и дело поднимались фонтанчики от разрывов снарядов. Мария на всякий случай высвободила ноги из сапог, если вдруг придется добираться до берега вплавь. Сейчас Мария Михайловна шутит: «Переправились мы тогда удачно, видимо, потому, что в этой лодке была главная счастливица — я».
Дивизия защищала мартеновский цех завода «Красный Октябрь». Первое знакомство с городом оказалось запоминающимся. Мария с группой офицеров направилась в заводоуправление, в подвале которого находилось бомбоубежище. И тут начался авианалет. Немцы кидали на город связки по 5 6 бомб, что увеличивало силу удара. Раздался взрыв, Мария оказалась под балкой.
Иванов спросил:
— Маша, Маша, ты живая?
— Да.
Второй взрыв вырвал рядом с цехом воронку глубиной с трехэтажный дом. Маше и ее спутникам удалось вырваться из развалин, они пробежали по дороге. Маша до сих пор помнит оскаленное лицо немецкого летчика, стрелявшего по ним из пулемета.
Задачи дивизионного фельдшера были незамысловаты: немцы стреляли, она перевязывала. Легкораненых оставляла в строю, тяжелых переправляла в медсанбат. Руки от постоянных перевязок у нее почти всегда были в крови.
Когда возникала необходимость, подносила снаряды: семь килограммов для пушки и двенадцать — для гаубицы.
Однажды ей и самой довелось управлять огнем. В тот день ей передали, что командир третьей батареи легко ранен. Она пришла на позиции. Только закончила перевязку — командир взял стереотрубу, чтобы подняться на бруствер.
— Куда? — пыталась остановить его Мария.
— Надо проверить, где-то поблизости снайпер был.
Едва поднялся, разрывная пуля угодила ему прямо в голову. В это время зазвонил полевой телефон. Командир батареи Иванов передал:
— Прицел больше два, угол…, шкала…, уровень…
Мария записала. Ответила в трубку:
— А Петя убит снайпером.
— Кроме тебя, офицеров нет. Только спокойней. Записывай, что я говорю, и командуй батареей.
Мария передала слова командира:
— Батарея, четыре снаряда, беглым, огонь!
В ответ она услышала слова командира орудия:
— За родину, за Сталина, за нашу Машу!
За умелые действия в этом бою Марию наградили орденом Красной Звезды.
С немцами наши солдаты находилось по соседству. Бывало, они на первом, а враг на втором этаже или наоборот. 23 октября немцы взяли мартеновский цех, но красноармейцы по приказу командира дивизии Степана Савельевича Гурьева выбили их оттуда и больше не отступали. До Волги оставалось всего-то 600 метров…
Октябрь и ноябрь — это время массовой гибели людей, месяцы больших потерь. Однажды Марии позвонили из дивизии:
— Дальнобойный снаряд прямым попаданием накрыл штаб стрелкового полка. Иди, помоги.
Мария пришла к блиндажу, где находился штаб. Командир полка, заместитель по политчасти и несколько солдат были убиты. Начальника штаба ранило в грудь и ногу, связистку в живот. Мария собралась врачевать начальника штаба, но кто-то из офицеров крикнул:
— Перевяжи сначала девчонку, она вопит, мужчине-санинструктору не разрешает перевязывать себя.
Девушку удалось спасти.
Затем все же Мария взялась за начальника штаба. Она его хорошо знала. За неделю до взрыва Мария видела этого офицера плачущим. Тогда подошла к нему:
— Что случилось, Андрей Иванович?
— Третьего брата убили, четвертый — я. Моя очередь.
— Да вы что? Нельзя этого говорить. У вас трое детей и старики-родители.
Перевязывая офицера, Мария заодно приклеила к ране и упаковку пакета. Андрей Иванович пришел в полк через семь месяцев, разыскал фельдшера и поцеловал:
— Как же маленькие твои рученьки додумались до такого?
Оказывается, у него было проникающее ранение в легкое. Но пакет, который Мария приложила к груди, перекрыл доступ воздуха внутрь, дыхание восстановилось, и он благополучно добрался до операционного стола. Если бы не этот пустяк, его родители могли получить четвертую похоронку…
Заместитель командира полка по политчасти Лемешенко еще находил возможность любыми способами рассмешить солдат, поднять им настроение, а следовательно, и боевой дух. Однажды, присев отдохнуть, Мария услышала в его исполнении байку о себе:
— У нас Маша — оно.
— Почему оно, — возразил кто-то, — у неё вроде и тут, и тут есть.
— И все же я сомневаюсь. Бывало, лягу с женщиной рядом — меня всего трясет. А она вчера после боя легла рядом, мы спали вповалку, и еще ноги на меня сложила, и, представьте, меня не трясет. Значит, все-таки она не женского пола.
Маша и сама не могла сдержать улыбки: да, Степаныч — большой затейник. Наша пропаганда посильней немецкой будет.
Через много лет они встретились в Волгограде. Лемешенко стоял там, где они воевали, и плакал. Мария обняла его, попыталась успокоить:
— Товарищ замполит, вам же не положено плакать. Вам положено смеяться.
— Да, не положено, Маша. Но как научиться ходить по братским могилам, не плача?»
Автор : Анатолий Кузьмин.
Полностью на сайте : http://kikonline.ru/?newspaper_post=na-groznom-volzhskom-beregu
№12 02.02.2013
Тюкинеев Николай Николаевич, З9-я гвардейская стрелковая дивизия, живет в г. Магнитогорск, рисует картины на военные темы.
Из новостей г. Магнитогорска:
«Завтра, 20 февраля , в 16.00 в картинной галерее состоится торжественное открытие выставки живописи и графики к 90-летию участника Великой Отечественной войны Николая Тюкинеева.
Выставка будет открыта для посещения по 18 марта.»
Тюкинеев Николай Николаевич
"Мы все время отходили, потихонечку, и вышли к северной окраине Сталинграда. 23 августа, когда немцы начали бомбить город, мы с этой окраины все видели. Самолеты как галки летают, то в пике идут, то из пике, там дым, все серое. Ничего не видно, кроме пыли и силуэтов. Все в дыму. Дым и пыль. И так без конца. Бомбы сыплются, снаряды сыплются…Заняли мы оборону в районе завода «Красный октябрь». Сзади нас — Волга, метров 500, даже меньше. С левой стороны, за оврагом — Мамаев курган. И цеховые здания. Они уже разбомбленные, от них только «скелеты» остались.
Наша дивизия — между цехами. Там стояла посередине труба. За трубой — немцы, по эту сторону мы, а дальше уже Волга.
Но к тому времени я уже опытный был. Знал, когда стрелять, когда не стрелять. Если немец выстрелил — засекаешь это место, прицеливаешься, ждешь, когда он снова высунется. Потом он только показался — стреляешь, и если немец больше не показывается, значит, ты достиг цели.
Был у нас один офицер — майор «Дорогуша», мы его так прозвали. Однажды подзывает меня: «Дорогуша, подойди ко мне». Я подошел. Он говорит — «Видишь вон ту балку?» — «Вижу». — «Там снайпер сидит и постреливает. Слушай, дорогуша, шлепни его». Вот так просто — «шлепни», и все. А снайпер есть снайпер, он хитрый, опытный, он все видит, он выбирает такое место, чтобы кругом на сотни метров все разглядеть, кто идет, что идет, и стреляет только в нужное время. А ты получил задание, ты должен хитрее его быть. Подойти каким-то образом незаметно, взять на мушку и уничтожить.
Вот такие вот явления были. Казалось бы, так все просто и ничтожно, а в то же время нужна большая хитрость.
Огонь и с нашей, и с их стороны сумасшедший был. А иначе там удержать невозможно было. Немцы лезли, им нужно было до Волги. А у нас Волга прямо за спиной, даже шагу нельзя было сделать назад. Никуда нельзя было. Вот так вот и стояли и бились, сколько можно. Иногда стволы так накалялись, что патроны уже выплевывали, а не стреляли в цель. Вот такое было дело.
Иногда до того уставали, что на ходу спали. Бывает, очнешься — ага, спал, — и опять глаза закрываешь. Уставали сильно, от разных напряжений. Нервы, что ни говори, постоянно в напряжении. А потом уже отключаешься и думаешь — «ладно, что будет, то и будет». Если там на пять-десять минут передышка — это уже большое дело. Там же без конца лезли.
Знаете, мы озверевшие были. Ведь и нам внушили, что немцы звери. Не жалко их было. Конечно, по-разному бывает. Но когда идет горячий бой, тут уже не спрашиваешь. Тут только так: враг и никакой пощады. И он не щадил, и мы не щадили. Истребляли друг друга. По-страшному…
Конечно, ходили и на Мамаев курган. Там артиллерия немецкая обстреливала. Там как на ладони — куда нужно, туда и снаряд пускай вокруг. Надо было немцев вытеснить. Так дважды и вытесняли. А трижды они нас вытесняли…
Огонь, конечно, сумасшедший был. И наша, и немецкая артиллерия, и самолеты бомбили. Снаряды падают без конца, рвутся… Сплошные осколки. Дождь столько капель не выбросит, сколько там было осколков...
11 ноября 1942 года осколком меня и ранило в грудь. Снаряд разорвался неподалеку. Переправили на левый берег, в госпиталь. Потом эвакуировали. Вот такое дело. Я, значит, со 2 августа по 11 ноября участвовал в Сталинградских боях.
Автор :Мария Мясникова
Воспоминания жительницы города Сталинграда (проживет в г.Волгоград) Чмыховой Альбины Ивановны, о боях в районе «Оврага Смерти», находившегося рядом с заводом «Красный Октябрь» :
«Мне было 9 лет, закончила 1-й класс школы №78, которая находилась возле завода «Красный Октябрь», там, где сейчас ходит электричка. Учебный год пришлось заканчивать у нас дома, т. к. школу оборудовали под госпиталь. Фашистская Германия напала на нашу страну без объявления войны. Мужчины ушли на фронт. Папу оставили при заводе «Баррикады». Начались самые страшные дни в моей детской жизни. Отец и другие рабочее вырубили в стене оврага «гнезда»-укрытия, где мы прятались от бомбежки. Овраг потом назовут «Овраг смерти». Папа соорудил блиндаж во дворе нашего дома (ул. Матросская, д. 18).
Весь город горел, шла бомбежка. Мама тащила меня за руку, коленки были в крови. В образовавшейся воронке я увидела подружку Галю, ее головку с красными ленточками. Они погибли все, в их дом попала бомба. Это на Матросской улице, там, где мы жили. Город был весь в дыму и огне. Удалось добраться до своего блиндажа. Мы хотели перебраться на левый берег Волги. Вечером собрались, пришли к лодке, а она оказалась разбитой. Немец заметил нас и стал бить вдоль берега минами. Удалось вернуться живыми. Ужас охватил, когда загорелась Волга. Позже мы поняли, что это немцы пробили нефтебаки – нефть полилась от берега до острова. Своими глазами видели, как разбили снарядами катер с людьми и все стали тонуть – это ужас. Там были и дети. На остров из воды вышло 11 человек, а дальше что с ними было, не знаю.
Немецкие части подошли близко к Волге, и их дальше не пустили. Мы находились на нашем дворе, держали оборону 13 человек-бойцов. Немцы боялись спускаться на воду, из-за Волги била наша артиллерия. Подкрепления не было, кушать тоже было нечего. Вот и пригодилась папина селедка и немолотое зерно. Мы с братом (4 года) рушили зерно, другие ночью доставали воду. Мама с тетей (папина сестра) замачивали зерно, лепешки пекли на кирпичах. Резали на куски селедку. Готовили термос с кипятком и отправляли все на линию фронта бойцам, в траншею. Вот и пригодилось, что папа запас на тяжелый случай.
Переправу разбомбили, а раненых и детей пытались переправить на лодках, но это было делать трудно. После наступило какое-то затишье. И вдруг возле нашего входа в блиндаж мы услышали лязг лопат. Мы думали, что пришли немцы (они находились в метрах 20 – 30 от нас). Мама поползла к выходу, сдвинула крышку и услышала русские голоса. Пришло подкрепление 1000 человек. Среди них были моряки в черных шинелях. Немцы их очень боялись. Командовал капитан Светличный. В 4 часа утра пошли в атаку. К 12 часам, страшно сказать, но на нашем участке осталось 70 человек в живых.
К нам с горки бежали раненые и просили помочь. Мама собирала кишки мальчику, приложила подушку, перевязала простыней, и ребята потащили его в санчасть на берег. Рвали постельное белье и перевязывали других ребят. С ужасом, со слезами на глазах вспоминаю тот приказ моей мамы, когда она велела мне снимать сапоги с мальчика. Ему было 18 лет. Он плакал и просил: «Сестренка, помоги». Мне было очень страшно. У него вырвало икры ног, и кровь лилась прямо на меня. Сапоги были все разорваны, большие, а мне 9 лет. В окопе было темно. Веня-брат высекал кремнем огонь, все пытался зажечь гильзу, ему это удавалось. Я достала пододеяльник, разорвали его и обмотали бойцу ноги. Мама перевязывала голову Светличному и другим раненым, делала перевязки из подручного материала. Приказ мамы был выполнен, помогали, как могли в своем возрасте. Звали мою маму – Анисия Николаевна Воронщикова. Теперь ее нет с нами. Она умерла своей смертью в 1995 г. Несколькими днями позже погибли еще двое моих двоюродных братьев – Юрий (13 лет) и Анатолий, которые пошли в воронку на берег за водой. Зарыть их не удалось.
Вышел приказ Сталина - «Ни шагу назад». Был организован заградотряд. Кто пытался дезертировать – стреляли на месте. К нам в погреб пришел сержант Ваня из Ульяновска. У него была ранена рука. Мама обработала рану и просила его идти в санчасть. Он сразу не пошел. А утром его мама уговорила идти, и он ушел. Я вылезла из погреба и слышу, как капитан Волков командует: «По изменнику родины – огонь!». Ваню расстреляло его отделение. Он был раздет до нижнего белья и упал в воронке на нашем дворе. Он стрелял в себя сам, чтобы как раненый попасть на левый берег Волги. Таких называли «самострел», но их было мало. Были отважные, смелые, настоящие защитники своей земли, настоящие герои.
Немецкие снайперы все время стреляли трассирующими пулями, но я приноровилась и не давала им в меня попасть. Один снайпер находился в санатории (позднее — Дом техники «Красного Октября»), а другой — там, где сейчас «Лог смерти», то есть в противоположной стороне. Как-то командир огнеметной роты Виктор Малюков пополз на помощь раненому солдату. Когда ему удалось взвалить на себя бойца, Виктор рукой посигналил, что все в порядке. В это время немецкий снайпер выстрелил в него.
Виктор выжил, мы встретились в 1954 году, когда он, демобилизовавшись из армии, решил жить в Сталинграде. Позднее он стал крестным отцом моим детям.
Помню полковника Александра Емельяновича Серкова( командир 61-го Богунского стрелкового полка 45-й стрелковой дивизии –прим.), который принес нам с братом кусок рафинада. После войны он тоже приехал в наш город. Мы часто виделись: он работал на заводе помдиректора по гражданской обороне.
2 февраля немцев выбили из Сталинграда. Наступила относительная тишина, и мы вышли на улицу. Пленных немцев гнали через Волгу в затон. Нам, детям, пережившим этот ужас, воочию пришлось увидеть этих гадов, закутанных в лохмотья. Пленных сгоняли в тот самый «Овраг смерти». Дорога через Волгу, по которой их гнали, была зеленого цвета (на пленных были шинели зеленого цвета). Кто падал из них – уже не поднимался. Гнали немцев нескончаемым потоком.
Шла весна, надо было хоронить наших погибших ребят. Мама поделала из проволоки крючки, и я помогала ей тащить трупы в воронку. Мама снимала с шеи убитых ребят медальоны, где было описано все о погибшем, и ночью писала письма родителям, где лежат их дети. Таким образом, мы с мамой (еще помогала тетя – Артемьева Александра Дмитриевна и тетя Дуся) захоронили 72 человека. Только наших – немцев ели собаки. Мама собирала и определяла детей-сирот; создавали ремесленное училище. Затем раненый пришел папа, и стали детей из подвалов определять в детские дома. Также удалось установить памятник над той воронкой, где захоронили погибших. Правда удалось сделать памятник только из фанеры и покрасить. На это место приезжало много людей из разных городов. Под руководством старших дети собирали кирпичи из развалин, и на малой Франции построили первую школу №76 куда мы пошли учиться.
Ребята, все люди, попробуйте взяться за руки – в этом наша сила. В свои 9 лет я увидела и пережила такое, что хочу сказать так: «Чтобы не нашелся еще такой Гитлер (наверняка не найдется, не допустим), не теряйте время даром, учитесь хорошо, слушайте старших: учителей, родителей, любите друг друга, свой народ, не обижайте тех, кто младше вас, кто слабее, помогайте им. Нам нужные крепкие, моральноустойчивые ребята. Вся надежда на Вас, а мы уже старики и больные. Прошу всех – любите свой город, гордитесь им, он – герой. Любите свою Родину.
Писала Чмыхова-Воронщикова Альбина. Мне было в 1942 г. – 9 лет. Сейчас я прабабушка и мне 77 лет. 8мая 2011г.»
http://www.volgogradru.com
В рассказе Чмыховой упоминается, что командиры Серков и Молюков приехали жить после войны в Сталинград. Действительно, некоторые бойцы и командиры по многим воспоминаниям давали клятву во время боев в городе: если останусь здесь жив, после войны буду жить в Сталинграде.
— Дальнобойный снаряд прямым попаданием накрыл штаб стрелкового полка. Иди, помоги.
Мария пришла к блиндажу, где находился штаб. Командир полка, заместитель по политчасти и несколько солдат были убиты. Начальника штаба ранило в грудь и ногу, связистку в живот. Мария собралась врачевать начальника штаба, но кто-то из офицеров крикнул:
— Перевяжи сначала девчонку, она вопит, мужчине-санинструктору не разрешает перевязывать себя.
Девушку удалось спасти.
Девушка даже не разрешила мужчине себя перевязывать - в это верю. В фильме Михалкова девушка показывает сиськи танкисту - в это почему-то не верю(находка режисёра - едрит его за ногу!).
Продолжение воспоминаний ветеранов 39-й гвардейской стрелковой дивизии :
Пивоваров Владимир Титович, 87-й гвардейский артполк 39-й гвардейской стрелковой дивизии ( в 2013 году проживал в г.Рязань)
"Первое знакомство со Сталинградом произошло у меня 30 сентября 1942 года. Темной осенней ночью, после боев на подступах к Сталинграду, наш 1-й дивизион 87-го гвардейского артиллерийского полка в составе 39-й гвардейской стрелковой дивизии погрузили на деревянную баржу и переправили на правый берег Волги.
Дивизия после переправы заняла оборону в Краснооктябрьском заводском районе города. Нам надо было поддержать 120-й гвардейский стрелковый полк. Рано утром командир поставил передо мной задачу: найти командира этого полка, уточнить обстановку и расположение немцев, выбрать наблюдательный пункт и место для огневой позиции минометов.
Я взял с собой разведчика ефрейтора Володю Глухова. Это был смелый, отчаянный парнишка 16–17 лет, бывший детдомовец с Украины. Поднялись мы с ним на крутой берег, прошли завод “Красный Октябрь”, перемахнули через железнодорожную насыпь, подошли к заводскому поселку, где уже были немцы. Ползком и перебежками от дома к дому стали искать командный пункт 120-го гвардейского стрелкового полка. На переднем крае в водосточном колодце мы нашли командный пункт и командира полка.
Представление, знакомство, уточнение обстановки. Выяснил, какие огневые точки немцев больше всего беспокоят. Свой наблюдательный пункт выбрал на чердаке дома, недалеко от командира полка, а огневую позицию – в сквере около заводоуправления. А дальше донесение своему командиру дивизиона, команда на установку связи. Вскоре дивизион занял боевую позицию, и я начал с наблюдательного пункта вести пристрелку. Так начинались сталинградские будни.
Второго или третьего ноября немцы ворвались в наш мартеновский цех. Что тут было!.. Я даже не смогу сейчас толком об этом рассказать. Одно помню: если хочешь жить, то стреляй, пока можешь.
— Только мы выбили немцев из цеха — и что вы думаете? Дня через два приказ: переправиться на левый берег …в баню! С момента высадки в сентябре на правый берег мы не только забыли слово “баня”, но и толком-то не умывались. Поплюешь на палец, протрешь слюной глаза — и все дела. Про вшей и вспоминать не хочется. Но вот вечером добрались до берега, где причал. Нас человек пятнадцать ребят — все, что осталось от нашего дивизиона. Да еще сестрички наши — Капа ( Капитолина Николаевна Бродягина –прим.) и Маша ( Мария Михайловна Статных –прим.)... Сидим мы в каких-то ровиках. Немец методично бьет из артиллерии. Подходит военный катер. Сначала грузят раненых. Солдаты-санитары бегают с носилками. Раненых сваливают на палубу, как дрова. Тут разрыв снаряда на причале — и нет ни санитаров с носилками, ни раненых. Все в воде. На эту картину жутко было смотреть. Тогда я подумал: лучше пусть меня убьет, чем ранит.
Дали свисток — это нам. Бегом, цепочкой погрузились на катер. До левого берега добрались благополучно. На батарее затопили походные кухни, и нас стали отмывать конскими щетками. На открытом воздухе, в ноябре! Потом по сто грамм, чтобы не простудились. Ну, а девчата, конечно, где-то в сарайчике мылись… Когда мы катера-то ждали, Капа говорит: “Мальчики, а у меня день рождения сегодня — восемнадцать лет!”
Всем теперь известный Мамаев курган был для нас тогда просто высотой 102,0. С северных склонов кургана начинался и шел до самой Волги Банный овраг. Был он настолько глубокий и большой, что в нем ютились домики рабочих завода. Что касается самого заводского поселка, то вначале еще встречались целые дома, существовал какой-то порядок с улицами, но жителей уже не было. Через неделю поселок было не узнать. Кругом груды развалин и огромные воронки от бомб. Начиная с рассвета и до шести вечера ежедневно, без единой минуты перерыва, в течение 12 часов нашу оборону бомбили “музыканты” “юнкерсы-87”. При пикировании они включали сирену с душераздирающим воем, свистели бомбы, сотрясалась земля, рушились остатки кирпичных зданий. Весь день в воздухе стояли клубы дыма и пыли.
На фоне этой страшной симфонии слышались винтовочные выстрелы наших бойцов, пулеметные очереди, короткие удары противотанковых ружей по наступающим немцам, стрельба зениток и нашей артиллерии. В шесть часов бомбежка прекращалась, и потому все ждали этой минуты. Однако с наступлением темноты на всю ночь немцы вводили в действие тяжелую артиллерию и минометы, шел методичный артобстрел наших позиций. И все же ночью было легче. Как тогда говорили: “Ну вот, до утра будем живы”.
Ночью хоронили товарищей, запасались водой, посылали к Волге солдат с котелками. Порой не знали, вернутся они обратно или нет, хотя до Волги всего-то было метров 600, а потом и того меньше. Ночью же получали с переправы (с боевых катеров) боепитание и продукты, новое пополнение. Это были ребята, совсем мальчишки, лет семнадцати. Глядя на них, сердце сжималось.
На территории завода “Красный Октябрь” за каждый метр шли кровопролитные, необычайно жестокие бои. Мы не знали, где хоронить погибших товарищей. Ночью хоронили, а завтра смотрим – захороненный уже на поверхности. Редели ряды гвардейцев, но завод врагу отдан не был…
Награждали там мало кого. Ребята говорили, что у штабных сгорел блиндаж с наградами. Потом получили “За оборону Сталинграда”, да и то не все, кто там был.
Конец января 1943 года. Был отличный солнечный день. Пушки наши тогда стояли на прямой наводке у Банного оврага. Наше главное направление было – это Карусельная улица и далее на высоту 107,5. (Ныне улица Карусельная переименована, названа в честь 39-й гвардейской стрелковой дивизии. Там же стоит школа № 43, в которой вот уже 35 лет действует Народный музей боевой славы 39-й гвардейской стрелковой дивизии.)
С раннего утра за Мамаевым курганом шел бой. До нас доносилась с нарастающей силой канонада. Потом все стихло. И вот днем из-за Мамаева кургана появились танки, они двигались медленно и не стреляли, а впереди их бежала пехота. Чьи это танки и пехота – было трудно различить. Я позвонил командиру дивизиона, приказал развернуть пушки на всякий случай на танки. Мы ждали подходящего момента. Но вот передний танк остановился, и над его башней появилось красное знамя. Это были наши танки, а впереди себя они гнали немцев. Навстречу танкам поднялась наша пехота по ту сторону оврага. Все ликовали, кричали “Ура!”. Это был момент соединения Донского фронта с нашим Сталинградским."
Доброволец из Сталинграда Юдина Н. Я. ( из книги « Сталинградцы» 1950г.)
"Я ухаживала за ранеными и брила их перед операциями. О том, что делалось в Сталинграде, узнавала от раненых. Так проработала я до октября.
Как-то я обратила внимание на одного раненого. Уж очень он был нетерпеливый, и чувствовала я, что он что-то хочет мне сказать, но всё откладывает. Это был майор Мазный. Он потом получил звание Героя Советского Союза.
— Если вы не боитесь смерти, я могу вас забрать с собой в Сталинград,— как-то заявил он мне. И сказал, что ему надоело лежать в госпитале. Он просил врачей, чтобы его выписали, но врачи не соглашались; тогда он решил удрать.
Госпиталь готовился переехать в другое место, а мне не хотелось уезжать из родного города, и я решила принять предложение майора. Ночью мы были у переправы. На берегу толпилось много людей, спешивших в Сталинград.
- С Мамаева опять бьёт,— сказал кто-то в темноте.
Мы переправились. Вместе с майором Мазным я сошла на берег, и мы пошли в сторону Банного оврага. По дороге нас окликали, но всюду пропускали. Майор привёл меня в какой-то блиндаж, а сам ушёл. Через некоторое время меня позвали. Боец ввёл меня в другой блиндаж, вырытый в овраге.
— Так вы и есть та самая девушка, которая хорошо знает Сталинград? - обратился ко мне военный.
Как я потом узнала, это и был сам командир дивизии, товарищ Гурьев. Вначале он пожурил меня за то, что я помогла бежать майору Мазному из госпиталя, а потом сказал, что я буду служить в полку, которым командует Лещинин. Мне было всё равно, где служить. Я довольно смутно представляла себе, что меня ожидает впереди. Но я была очень рада, что снова в Сталинграде. Вскоре меня вызвал к себе командир полка.
— Вы местная? — спросил он.
Я сказала, что да.
- Наши бойцы на «Красном Октябре». Можете туда пробраться?
-Конечно, могу, — вырвалось у меня.
- На первый раз с бойцом пойдёте,— сказал он.
Когда стемнело, мы поднялись вверх по Банному оврагу. Вышли из оврага и поползли по траншее. Я была без оружия. Признаться, мне было жутко. А боец меня всё учил, где надо пригнуться, где прыгнуть в окопчик. Мы пробирались мимо дома Русской деревни, в которой жила моя подруга; потом пролезли через окна какого-то разбитого дома, снова ползли по траншейке и укрылись за какими-то колёсами. Мой спутник полз первым. Я не всегда за ним поспевала. Тогда он начинал ворчать: — Экая ты неповоротливая. Так будешь ползти, тебя сзади немец возьмет.
А поползу я быстрей, он опять недоволен:
— Ты оглянись, остановись; а то поползёшь за «языком», сама «языком» станешь.
Так мы подползли к «Красному Октябрю». Немцы уже занимали часть завода. В одном из цехов расположился батальон нашего полка, которым командовал Горячев. Цех весь был разбит; часть бойцов находилась наверху, другие же отдыхали в подвале.
Немцы были совсем рядом. В минуты затишья они начинали переговариваться с нашими бойцами.
— Рус фрау, давай закурим,— кричали они...
Ползли мы однажды на высотку вдвоём, разведчика убило, а я жива осталась, поставила флажок. Это означало, что на высотке никого нет
Стала я повсюду лазить — и по водосточным канавам и по трубам. А бывало, возьму и наставлю трупов немецких; они замёрзшие, как куклы, стоят. Немцы начнут бить по трупам, а я в это время отползу в сторону и пробираюсь туда, куда мне надо. Бойцы прозвали меня «шпулькой».
После боев, когда в городе снова мирная жизнь началась, пошла я весной в Банный овраг, разыскала полуразрушенный блиндаж погибшего генерала Гурьева и на память о нём сорвала цветок, который у самого входа в блиндаж рос. Этот цветок я засушила и храню до сих пор. Увидишь его и вспомнишь, как разговаривал командир дивизии Гурьев с командиром полка Лещининым.
- Вася, друг,— кричал он ему в телефонную трубку,— держись за камень. Знай, что это наша земля.
— Шапок ( «ШАПКИ» - закодированное название бойцов на передовой – прим.)мало,— отвечает ему Лещинин. А потом слышу я, как он передает Гурьеву: Двадцать семь метров от воды осталось.»
Приветствую !
После потери завода " Красный Октябрь" в помощь 39-й гвардейской стрелковой дивизии из-за Волги была переброшена 45-я стрелковая дивизия, находящаяся в резерве.
45-я стрелковая дивизия 20 октября 1942 года прибыла по железной дороге эшелонами на станцию Заплавное, которая находилась за Волгой . В дивизии было 10 372 человека личного состава. По списку всего числилось: 1016 человек старшего и среднего комначсостава, 2441 чел. младшего комначсостава и 6915 чел. рядового состава.
Дивизия Соколова была распределена на левом берегу Волги, вероятнее всего на случай попытки прорыва немцев на другой берег реки. Поэтому при переброске дивизии в район завода" Красный Октябрь" возникли трудности. Дивизию пришлось вновь собрать со всех участков обороны, примерно протяженностью 15-20 километров за Волгой ( участок обороны дивизии был от центра г.Сталинграда до поселка Сарепта, если смотреть по правому берегу). Переброску дивизии приходилось вести в сжатые сроки, она велась вверх по реке на баржах. 45-ю сд наверное можно было перебросить и сухопутным путем, но видимо время было очень дорого. 45-я стрелковая была последней из новых дивизий, которую перебросили в Сталинград на участке обороны 62-й армии.
Из книги Филоненко С. И. «Воронеж – Сталинград – Берлин», о боевом пути 45-й стрелковой( 74-й гвардейской Нижнеднепровской ордена Богдана Хмельницкого II-й степени) дивизии :
«2 октября 1942 года 45-я стрелковая дивизия получила приказ об отправке на фронт. Дивизия была включена в состав Сталинградского фронта.
Командиром дивизии был полковник Василий Павлович Соколов. Комиссар дивизии – полковой комиссар Николай Александрович Гламазда. Заместитель командира дивизии по строевой части – подполковник Дмитрий Евстигнеевич Баканов, начальником штаба подполковник Иван Васильевич Милеев, начальником политотдела - батальонный комиссар Яков Алексеевич Серов.
Командующим артиллерией дивизии был подполковник Александр Михайлович Смирнов, начальником оперативного отдела майор Тихон Ильич Рахманин, начальником особого отдела - майор Александр Георгиевич Гуськов, начальником медслужбы - подполковник медслужбы Нуритдан Асаметдинович Шарафутдинов.
253-м Таращанским полком командовал майор Бочаров Федор Петрович, 61 -м Богунским - полковник Александр Емельянович Серков, 10-м Донецким - майор Карл Карлович Можейко, 178-м артполком - майор Георгий Семенович Ростовцев. Отдельным пулеметным батальоном ( Номер пулбата не найден – прим.) командовал капитан Александр Васильевич Ипполитов, медсанбатом - капитан медслужбы Владимир Михайлович Гладышев.
18 октября командир дивизии получил приказ командующего Сталинградским фронтом генерал-полковника Еременко, согласно которому 45-я стрелковая дивизия заняла оборону на островах Голодный, Сарпинский и Безымянный, на Волге напротив центра Сталинграда. 61-й стрелковый полк с 3-м дивизионом 178-го артполка занимал участок на островах Голодном, Купоросном и части острова Сарпинского,
253-й стрелковый полк с 1-м дивизионом 178-го артполка и отдельным пульбатом и 69-м ИПТД - на острове Сарпинский. 10-й стрелковый полк был переброшен непосредственно в район города Сталинграда. ПАХ и медсанбат расположились в районе колхоза им. 3-й пятилетки».
Трудность переброски по Волге заключалась в том, что самый опасный участок перехода был между центром города и заводом «Красный октябрь», там не было островов за которыми можно спрятаться от обстрелов немецкой артиллерии. Тем не менее героическими усилиями волжских речников удалось выполнить эту задачу.
Ранее сообщалось, что первыми в бой из 45-й стрелковой дивизии вступили два батальона : первый и второй батальоны 10-го стрелкового полка, под командованием К. К. Можейко, в полосе обороны 193-й стрелковой дивизии, который находился в районе между заводами «Красный Октябрь» и «Баррикады».
Однако, судя по воспоминаниям, был еще один – третий батальон 10-го стрелкового полка, который высадился днем ранее в районе оврага «Банный» и был придан 39-й гвардейской стрелковой дивизии.
Планировалось вначале высадить весь 10-й стрелковый полк, однако две баржи из трех были поражены огнем противника и не достигли берега. В книге « Поименно в памяти» написанной ветераном 45-й сд Козякиным С. Г. написано, что первым из 45 сд вступил в бой 26 октября 3-й батальон 10-го стрелкового полка под командованием Ивана Васильевича Сакуненко. Этот батальон был в подчинении 39-й гвардейской стрелковой дивизии.
Следующие два батальона ( 1-й и 2-й)10 сп высадились между заводами «Баррикады» и «Красный Октябрь» 27 октября в количестве 1588 человек, были приданы 193-й стрелковой дивизии. За два дня боев батальоны понесли 70% потерь( сведения даны в «Журнале боевых действий 62-й армии»- прим.), т.е потери составили более 1000 человек общих потерь ( убитыми, ранеными, без вести). Потери 3-го батальона не известны, но вероятно они так же были тяжелыми.
По воспоминаниям наших ветеранов, основные потери частей оборонявших этот участок приходились на бомбежку и минометный огонь. Нашей авиации практически не было, а поддержка из-за Волги артиллерией была затруднена, боялись поразить своих. Огонь открывался когда немцы были уже в 10-20 метрах от берега Волги, в большинстве случаев вызывали огонь на себя.
31 октября основные силы 45-ой сд, сдав участок обороны на островах частям вновь пополненной матросами с Дальнего Востока 95-й сд, переправились на правый берег Волги и сразу вступили в бой с целью выбить противника с завода «Красный Октябрь».
В приказе № 217 указывалось, что в совместной атаке с 39-й гвардейской дивизии Соколова следовало освободив завод «Красный Октябрь» выйти на железнодорожную линию перед заводом.
«ЧАСТНЫЙ БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 217, г. СТАЛИНГРАД. 31.10.42.
« 1. Противник после ряда безуспешных атак с [целью] прорвать фронт и выйти к Волге поспешно закрепляется на достигнутом рубеже и подводит резервы, готовясь возобновить наступление.
2. Армия, с подходом дивизии Соколова, 31.10.42 частью сил переходит в контрнаступление с задачей: уничтожить противника, действующего на участке улиц Стальная, Карусельная, и выйти на главную (западную)магистраль железной дороги.
3. Я решил: главный удар силами 45-й стрелковой дивизии (Соколова) нанести в полосе между заводами «Баррикады» и «Красный Октябрь» и силами 39-й дивизии (Гурьева) полностью очистить от противника территорию завода «Красный Октябрь» с последующим выходом на линию железной дороги.
4. Частям 45-й дивизии (Соколова) наступать в полосе: справа — Мезенская, Гончарская улицы, слева —овраг 500 м западнее пристани, улица Джанкойская.
Задача: после 30 минут артподготовки, тесно прижимаясь к огневому валу, не задерживаясь на отдельных огневых точках и мелких группах противника, первыми наступающими эшелонами выйти на линию железной дороги «Тупиковая». Очистку позиций от оставшегося противника производить полковыми и дивизионными резервами.
Поддерживает: северная артгруппа Сталинградского фронта.
5. Частям Гурьева наступать в границах полосы своей обороны.
Задача: после 30 минут артподготовки, тесно прижимаясь к огневому валу, не задерживаясь на отдельных огневых точках и мелких группах противника, выйти на линию железной дороги в пункте Северная. Очистку позиций от оставшегося противника производить полковыми и дивизионными резервами.
Поддерживает: артподгруппа армии.
6. Артиллерии в период артподготовки:
а) подавить огневые точки перед передним краем;
б) подавить минометные и артбатареи в глубине
боевых порядков противника; .
в) в период наступления стрелковых подразделений
сопровождать огневым валом;
г) подготовить заградительный огонь по южной части завода «Баррикады», не допуская подхода резервов и атак противника с севера по ул. Карусельная».
Из книги ветерана 45-й стрелковой дивизии дивизии Козякина Сергея Григорьевича (1912 – 1991) « Поименно в памяти» :
«Батальону капитана Сакуненко удалось преодолеть речную быстрину, благополучно проскочить опасную зону. А вот двум другим паромам не повезло. У катера, который вел баржу с батальоном капитана Пинчука, осколком пробило борт. Пришлось возвращаться в протоку и заделывать пробоину. На пароме батальона Максима Лысенко перебило трос. Тоже произошла заминка. Эти батальоны пересекли Волгу лишь на следующую ночь.
Не сумев потопить паромы во время погрузки и на быстрине Волги, гитлеровцы прилагали все усилия к тому, чтобы помешать их высадке, сбросить с узкой береговой полоски. Вдоль берега группами, одна за другой, носились штурмовики, сбрасывая бомбы.
...Катер подвел баржу с батальоном Сакуненко к берегу где-то недалеко от Банного оврага. Гитлеровцы в эту ночь уже хозяйничали в мартеновском, сортовом и калибровом цехах «Красного Октября», заняли блюминг, склад готовой продукции. Местами они находились от береговой кручи не более чем в пятидесяти метрах. Там, на горе, трещали автоматные очереди, то и дело раздавались хлопки ручных гранат.
Но враг не отказался от намерения любой ценой пробиться к берегу. Бойцы еще не успели оправиться, привести в порядок свои позиции, как снова налетела авиация. И опять выползли из-за укрытий танки противника а за ними врассыпную — группы автоматчиков.
Рядом со стрелками заняли места в боевых порядках командиры взводов и рот, командиры батальонов капитан Григорий Пинчук( Правильно – старший лейтенант ПИНЧУК ГАВРИИЛ СПИРИДОНОВИЧ - комбат 1-го батальона 10 сп 45 сд. Убит 28.10.1942г.- прим.) и капитан Максим Лысенко ( Лейтенант ЛЫСЕНКО МАКСИМ СТЕПАНОВИЧ, комбат 2-го батальона 10 сп). Отделение сержанта Хомякова недосчитывало уже трех человек. Остался у пулемета и Яков Дергунов.
Шесть ожесточенных атак противника отразили батальоны Пинчука и Лысенко в этот день. Они не уступили врагу ни пяди родной земли, не пропустили его к Волге.
Вечером, когда накал боя спал, Дергунова нашли у пулемета без сознания. Струйка алой крови сползала с его головы на шею, прячась где-то за воротником гимнастерки. Он отстаивал свой рубеж до последних сил. Товарищи береж¬но подняли его, положили на шинель, снесли под кручу берега. Ночью комсорга переправили с очередным катером через Волгу и эвакуировали в госпиталь».
Сведения из наградного листа на ДЕРГУНОВА Якова Ивановича:
«Во время боя 28 октября немцы повели наступление на наш район обороны, вывев из строя наших пулеметчиков, пулемет остался без расчета. Тов. Дергунов лег за пулемет и подпустив немцев на 100 метров начал расстреливать в упор. В этой схватке он уничтожил около 50 немцев, несмотря на ранение т.Дергунов отказался выйти из строя и продолжал вести борьбу с фашистами защищая г. Сталинград».
«Три дня шла упорная борьба батальона Сакуненко за узкую береговую полоску земли в южном районе «Красного Октября». Три дня подряд непрерывно штурмовали гитлеровцы боевые порядки советских воинов и на участке между «Красным Октябрем» и «Баррикадами», стремясь пробиться к Волге. Около двадцати яростных атак 79-й немецкой пехотной дивизии с участием более трех десятков танков отразили за эти дни батальоны Лысенко и Пинчука. Свыше полутора тысяч бомб и снарядов обрушил враг на их позиции.
Эти бои стоили нам жизни многих замечательных людей — командиров и солдат. Вслед за Дергуновым пришла весть о смертельном ранении командира 1-го батальона капитана Григория Спиридоновича Пинчука.
Его так и не успели отправить в госпиталь. Комбат умер на руках у своих товарищей, когда они несли его в санчасть. Геройской смертью погибли парторг полка старший политрук Кирпичников и младший политрук Иван Дурницкий, командир роты К. П. Воронцов, пулеметчики Александр Чистов и Илья Солонов, рядовые Н. Б. Тунтарев, Н. М. Томилин, Г. Т. Куликов, П. Т. Коржиков, сержант А. М. Фролов, многие другие.
Тяжелое ранение получил командир 3-го батальона капитан Иван Васильевич Сакуненко.
Подразделения потеряли более половины своего состава».
Из наградного листа на командира 2-го батальона 10-го стрелкового полка ЛЫСЕНКО Максима Степановича :
«Тов. Лысенко при защите гор. Сталинграда проявил себя мужественным, отважным командиром батальона в борьбе с немецкими оккупантами.
27 октября противник с превосходящими силами и при поддержке 4 танков пытался прорвать нашу оборону в районе завода КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ. Тов. Лысенко с группой бойцов 15 чел. из противотанкового ружья сжег 2 танка и подбил 2, при поддержке нашего танка пошел в атаку и занял дом, в который просочились немецкие автоматчики и держал его до следующего дня.
Тов. Лысенко с 28.10.42г. оставшись с группой бойцов 8 чел. упорно удерживал рубеж от сил противника пытавшихся проникнуть к реке Волге».
Атака в районе завода « Красный Октябрь» 31 октября 1942 года.
Атака на завод силами 39-й гвардейской стрелковой дивизии ( 120-й и 117-й гв.сп) и 45-й стрелковой дивизии ( 253-й сп) началась 31 октября в 12ч 30м. Возможно в этой атаке участие принимали части 193-й стрелковой дивизии, 67-я отдельная штрафная рота и танки 506-го огнеметного батальона.
Из ЖБД 62 армии :
« 253 сп /45 сд/ в 12.30 после 30 мин. арт.подготовки перешел в контрнаступление, с задачей уничтожить противостоящего противника и выйти на линию жел.дороги ТУПИКОВАЯ, СЕВЕРНАЯ. Встретив сильное сопротивление противника полк улучшив свои позиции, к исходу дня вышел на рубежи зап.части НОВОСЕЛЬНАЯ- зап.опушка сада, что южнее ДОЛИНСКАЯ,
39 Гв.сд имела задачей выйти на линию жел.дор. по СЕВЕРНАЯ. Преодолевая сильное сопротивление, части к исходу дня овладели МАРТЕНОВСКИЙ, КАЛИБРОВЫЙ, СОРТОВЫМ цехами и складом готовой продукции.
Выдвижение мелкими группами с боем продолжается.
ПОТЕРИ ПРОТИВНИКА : по неполным данным уничтожено до батальона пехоты .
Эвакуировано на левый берег р. ВОЛГА раненных : за 30.10.42 - 631 чел; и на 31.10.42 - 314 человек.
ОСНОВАНИЕ ЗАПИСИ : ОПЕРСВОДКА № 246, 247
Боевое донесение № 216.»
Во время переправы в Сталинград пропал командир 1-го батальона 253-го полка, командование батальоном принял на себя старший политрук Ромашкин Тимофей Алексеевич.
Продолжение книги Козякина С. Г.:
«Батальону ставилась исключительно ответственная и сложная задача. Против мартеновского цеха и цеха № 3 в сторону Волги завод испокон своего существования ссыпал отходы мартеновских печей — шлак. Это самая большая открытая площадка на заводской территории. Она лишь частично использовалась для складирования пришедшего в негодность оборудования. Называлось это место Шлаковой горой. Батальону предстояло преодолеть эту открытую площадку, очистить Шлаковую гору от противника, достичь мартеновского цеха, ворваться в цех и закрепиться в нем.
Положение осложнялось тем, что почти на самой кромке Шлаковой горы против мартеновского цеха прилепилась бетонированная трансформаторная будка. А в ней засели фашисты. Они непрерывно простреливали из пулемета крутые скаты берега так, что головы не поднять. Минометчики лейтенанта Константина Удалова пытались подавить огневую точку, но мины ротных минометов никакого вреда трансформаторной будке не причиняли».
Командир полка Бочаров и заместитель командира дивизии Баканов Д. Е. проверяли подготовку 253-го полка к штурму завода.
«В тесном блиндаже, пропитанном каким-то своеобразным запахом сырого камня и смолы, исходящим из железнодорожных шпал, которыми саперы накрыли блиндаж, навстречу поднялся уже немолодой, небольшого роста худощавый человек с простодушным угловатым лицом, с прямоугольником в петлице.
Это и был старший политрук Ромашкин.
Замполит, который добровольно взвалил на свои плечи обязанности командира батальона, видимо, обрадовался приходу командира полка. И сразу стал докладывать обстановку, свое решение:
- Слева действую ротой лейтенанта Мыльченко, справа — пулеметной ротой старшего лейтенанта Несукая.
- Подожди, подожди, — останавливает его майор. — А что же будут делать две другие стрелковые роты?
Ромашкин пытается что-то объяснить, но командир полка остается недоволен.
— Стрелковая рота — ударное ядро. Пулеметчики — их огневая мощь, — говорит он.
Они вместе уточняют расстановку сил, вносят поправки в боевое распоряжение. Потом командир полка спрашивает:
— А как же с трансформаторной будкой? Оттуда ведь перекосят все твои роты!
На лбу у Ромашкина, от переносицы до самых корней волос, моментально взбугрилась суровая складка. Лицо стало напряженным. Было ясно: этот вопрос волновал и его, но окончательного решения еще не нашел…
...Где-то за Волгой блеснули вспышки орудийных выстрелов и в следующую минуту перед мартеновским цехом вздыбились разрывы снарядов, загоняя гитлеровцев в укрытия. И сейчас же из-под кручи берега к заводскому двору, к цеху устремились роты таращанцев.
Впрочем, слово «устремились» для Сталинграда, пожалуй, не совсем подходит, это понятие сугубо относительное. Дело в том, что от мартеновского цеха наших бойцов отделяли всего каких-нибудь 150—200 метров. В условиях полевого боя это два-три стремительных броска. Но в городе, на заводской территории... На пути этих 150 метров — десятки различных препятствий, сооружений, строений, завалов, и в каждом из них — огневая точка, узел сопротивления, которые надо преодолеть, уничтожить.
Выскочив по ходу сообщения из-под береговой кручи на заводской плац, лейтенант Мыльченко подал команду:
— Рота, в атаку, у-р-р-р-а-а!
И сейчас же в сторону огневых точек противника полетели десятки гранат, широкими прыжками, с криками «ура!» ринулись вперед бойцы. Впереди, с поднятым в руке пистолетом — лейтенант Масленников, немного левее — политрук Павел Крамзин.
Бой нарастал, ширился, ожесточался с каждым метром, с каждой минутой. Вот застрочили пулеметы роты лейтенанта Федора Солода. На Шлаковой горе появились бронебойщики старшины Фофанова, автоматчики сержанта Леонида Ляхи.
Только на правом фланге, в роте старшего лейтенанта Баранова, произошла заминка. Артиллеристам так и не удалось сбить эту проклятую трансформаторную будку. Вражеский пулемет не давал роте выбраться на заводской плац. Если бы минуту-две пулемет помолчал, бойцы мигом бы оказались на горе, а там уж сумели бы себя показать. Но пулемет не смолкал.
Первым пополз к будке рядовой Арзавин. Но через минуту скатился с откоса назад — пуля полоснула его по правой руке. Рана небольшая, а гранату уже не метнуть.
Не смог добраться до будки и Бетмульчин.
- Разрешите мне, товарищ сержант, моя очередь, — просит Волнухина рядовой Андрей Пивоваров. Но его останавливает парторг роты старшина Юдаев: - Не добросишь. Давай-ка лучше я.
Как ему удалось пробраться к будке, никто точно сказать бы не смог. Взрыва гранаты не было. Но вражеский пулемет строчить перестал. И этого было достаточно, чтобы и отделение сержанта Волнухина, и бойцы роты старшего лейтенанта Баранова оказались на горе.
Когда бой перешел вглубь заводского двора, солдаты нашли Кондратия Давыдовича мертвым в окопчике у трансформаторной будки. Он лежал на фашистском пулеметчике, вцепившись руками в его горло, Гимнастерка на спине старшины в нескольких местах пропиталась бурыми пятнами крови от штыковых ран.
По данным ОБД :старшина ЮДАЕВ КОНДРАТИЙ ДАВЫДОВИЧ погиб в бою 4.11.1942г.
...Юдаеву удалось вплотную подобраться к будке. Но он понял: гранатой ее не возьмешь. Никакой амбразуры в будке не было: пулемет бил через узкую щель—лопину. Парторг обогнул будку, дополз до узкой двери. Раздумывать некогда, подняться нельзя — кругом фашисты, сразу заметят. Юдаев рванул дверь на себя, ввалился в будку. Помещение маленькое, тесное, ни штыком, ни гранатой не развернешься. От неожиданного появления советского бойца гитлеровцы на мгновение остолбенели. И тогда Юдаев бросился на наводчика, вцепился ему в горло, потянул из будки, сполз в окопчик.
Но силы были неравные. Подоспевшие на помощь фашисты вонзили в тело старшины свои штыки. А он, советский боец, вожак ротных коммунистов, как навалился на гитлеровца, так и умирая не выпустил горла врага из своих рук.
Все труднее становилось разобраться, что происходит на заводском дворе, на Шлаковой горе: где свои, где противник, — трескотня автоматов, разрывы гранат, крики «ура!», стоны, свалки.
У блюминга бой ведут таращанцы старшего лейтенанта Алексея Балыкова, у Дома техники — богунцы батальона Павла Волкова, на каменной лестнице, что спускается к водокачке, — в рукопашной схватке с врагом бойцы капитана Анатолия Макарова...
Первыми стен мартеновского цеха достигли автоматчики лейтенанта Дмитрия Тихонова. Но как проникнуть вовнутрь? Со стороны Волги цех забаррикадирован, что называется, наглухо. Порушенные массивные конструкции завалены покореженным оборудованием, стальными балками, чугунными слитками. Из-за них хлещут огнем пулеметы.
Лейтенант подал команду: «За мной!»—и стал взбираться по обрушившимся балкам наверх. Бойцы сразу поняли своего командира. Через минуту они опередили его. Вот, метнув гранату, с проворством кошки карабкается наверх комсорг роты младший сержант Семен Кучеров, вслед — его отделение. С высоты бойцы бросают гранаты, потом прыгают сами. Гитлеровцы встречают их шквальным огнем. Но бойцы уже в цехе.
Бой не утихает, не ослабевает. То в одном месте, то в другом гитлеровцы бросаются в контратаки. Но со стороны блюминга на помощь подоспели бойцы старшего лейтенанта Анатолия Сухарева, справа к мартеновскому цеху вплотную подошли богунцы Петра Переднего и Николая Михайленко. Они настойчиво теснят противника в глубь цеха, шаг за шагом продвигаются к мартенам.
И вот таращанцы уже в одной мартеновской печи, во второй, в третьей.
В первый день контрнаступления таращанцы заняли только 4 мартена из 14. На второй день отвоевали еще 6 печей, на третий мартеновский цех был полностью очищен от противника…
Десятки раз под жесточайшим обстрелом выходил на линию связи сержант Андрей Елпатьевский. Вместе с другими курсантами Ульяновского военного училища связи, пополнившими перед Сталинградом подразделения дивизии, он с первых дней
боев на «Красном Октябре» обеспечивал телефонную связь командования дивизии с Таращанским полком. Вражеские снаряды и мины то и дело рвали телефонные провода, но каким бы сильным ни был огонь врага, Андрей и его напарник находили порывы, восстанавливали связь.
Таким же отчаянно храбрым связистом был рядовой Александр Иванютин. И после ранения в голову он продолжал обеспечивать связь, под огнем устранял порывы провода.
Эти первые бои, эти метры и мартены стоили нам многих жизней и большой крови. Пали смертью героев командир роты Николай Федорович Мыльченко, командиры взводов Иванов и Кобзев, командир батальона Алексей Маркович Балыков и старший политрук Лаврушенко, многие солдаты и сержанты.
Был тяжело ранен и командир Таращанского полка майор Федор Петрович Бочаров. (Командование 253-м полком принял на себя комиссар полка Непомнящих Трофим Афанасьевич -прим.)
Командующий 62-й армией Василий Иванович Чуйков впоследствии скажет об этих днях боев такие слова:
«Наша контратака... принесла нам большие успехи. Мы кое-где продвинулись на 100 метров вперед, заняли западную часть Новосельской улицы, западную опушку садов; на заводе «Красный Октябрь» вернули мартеновский, калибровый, сортовой цехи и склад готовой продукции. А самое главное — мы показали себе и врагу, что можем не только обороняться, но и атаковать и отвоевывать ранее потерянное. ...Это была наша моральная победа, которую принесла нам 45-я Щорсовская дивизия»
Потери... Они были велики. Каждый отвоеванный метр омывался большой кровью. В Таращанском (253-й) и Донецком (10-й) полках в строю осталось лишь по одному батальону. Меньшими были потери в Богунском (61-й) полку — здесь удалось сохранить все три батальона, хотя и они заметно поредели».
Извиняюсь, если открываю Америку, АФС Сталинграда
http://warfly.ru/?lat=48.772483&lon=44.577370&z=12
Приветствую!
Продолжение описания боев за завод "Красный Октябрь" силами 45-й стрелковой дивизии, по книге ветерана дивизии Козякина С. Г. «Поименно в памяти». Фотографии с командирами и бойцами 45-й стрелковой приведенные здесь - так же опубликованы в этой книге.
«Если смотреть со стороны Волги на мартеновский цех, то справа вам бросится в глаза трехэтажное здание из красного кирпича. Впрочем, уже не трехэтажное, а всего лишь груда кирпича вместо этих этажей — артиллеристы постарались уменьшить высоту этого здания.
Увлеченные боем за мартеновский цех, ни командир батальона, ни командиры рот как-то не обратили внимания на груду кирпичной крошки, засыпавшей первый этаж, старались обойти развалины этого здания стороной. И чуть было не поплатились за это потерей всего, что было завоевано в первый день нашего контрнаступления: под кирпичной крошкой находилась замаскированная бетонированная долговременная огневая точка с амбразурами на три стороны.
И когда 1 ноября таращанцы продолжали очищать мартеновский цех от остатков фашистов, неожиданно из развалин этого красного кирпичного здания, во фланг нашим подразделениям ударили гитлеровцы. Фашисты пытались отрезать вырвавшиеся вперед штурмовые группы от основных сил, лишить их поддержки, а затем уничтожить по частям.
Атаку удалось отбить. Но противник предпринял вторую, затем третью... Всего за день было отбито шесть ожесточенных атак, предпринятых фашистами из этого красного здания.
«Откуда у фашистов в этой кирпичной крошке такие силы?» — гадали командиры. Оказалось, что под зданием большие подвальные помещения. В них-то противник и концентрировал силы для атак.
Хотя все атаки 1 ноября были отбиты, командир Таращанского полка майор Бочаров ломал голову: как обезвредить это «осиное гнездо»? Было принято решение: для уничтожения опорного пункта гитлеровцев создать штурмовую группу во главе с сержантом Волнухиным.
В открытую к доту с тремя амбразурами не подступишься. А не уничтожив дот, не проникнешь в здание. Решили прорыть ход сообщения. Группу Волнухина усилили саперами, бронебойщиками и несколькими бойцами, специально практиковавшимися в метании противотанковых гранат.
Попросили артиллеристов ударить покрепче по красному зданию, саперы зажгли шашки, устроили дымовую завесу, благо ветер дул в сторону противника. Под прикрытием этой завесы и закипела работа.
И вот ход сообщения, обогнув дот, вплотную приблизился к лазу, связывавшему огневую позицию с подвалом здания.
Волнухин вытер руками вспотевший лоб, обвел взглядом товарищей и, как бы благословляя их на подвиг, еле заметно кивнул головой. В лаз одна за другой полетели несколько гранат. Другие бойцы метнули «подружек» (так солдаты любовно называли противотанковые гранаты) по амбразурам. А Андрей Пивоваров, Николай Бочаров, Василий Саплин во главе с сержантом Волнухиным, действуя по закону «граната — вперед, я — за ней», бросились тем временем в здание.
Удар был настолько внезапным для противника и так стремителен, что гитлеровцы не успели оказать существенного сопротивления.
Группа захвата быстро овладела первым этажом здания, блокировала подвальные помещения, закупорив в них более полусотни вражеских солдат и офицеров. Впоследствии все они были пленены. И все-таки, как говорится, первый блин получился комом.
Ослепленные гранатами амбразуры дота быстро ожили и группа закрепления, возглавляемая младшим лейтенантом Сергеем Чичериным (Гвардии лейтенант ЧИЧЕРИН СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ убит 19.07.1943г ) , не смогла вовремя прийти на помощь Волнухину.
Из наградного листа на младшего лейтенанта Чечерина Сергея Павловича, командира взвода 253 стр.полка, 45 стрелковой дивизии :
«Младший лейтенант Чечерин в боях за Сталинград против немецко-фашистских захватчиков проявил доблесть, геройство и мужество. 27 и 28 декабря 1942г в боях за цех № 3 и мостовой цех завода ,,Красный Октябрь", руководя мелкими группами бойцов, одним из первых ворвался в цех, гранатами и из автомата сам лично уничтожил 15 гитлеровцев; будучи раненым с поля боя не ушел...»
Таким образом, группа захвата, блокировав дот и вражеский гарнизон в подвалах красного здания, сама оказалась блокированной в этом здании.
Гитлеровцы пытались уничтожить смельчаков. Но Волнухин умело организовал оборону, бойцы держались мужественно, отбивая непрерывные атаки.
Двое суток горстка отважных держала здание, так и не выпустив из подвалов и из дота ни одного фашиста. К исходу дня 3 ноября нашим подразделениям удалось соединиться с группой Волнухина и окончательно закрепиться в красном здании.
Из наградного листа на старшего сержанта Волнухина Павла Петровича, командира отделения 1-й пулеметной роты 253 сп, 45 сд :
«Тов. Волнухин П. П. на Сталинградском фронте во время наступления немцев на высоту в районе завода ,, Красный Октябрь" со своим расчетом отбил шесть атак немцев и удерживал свой участок в течении 10 часов.
2 ноября занимая участок обороны около завода ,,Баррикады" вошел со своим пулеметным расчетом в немецкий ДЗОТ, выбил немцев из ДЗОТа и удерживал его три дня. При отражении атак тов. Волнухин был тяжело ранен, но с поля боя не ушел, несмотря на то, что его немцы стремились взять в плен...»
Соколов просит начальника разведки майора Медведева доложить разведданные по цеху №3. Выслушав его, командир дивизии несколько минут молча рассматривает лежащую перед ним карту, потом говорит:
— Беспокойство Дмитрия Евстигнеевича, пожалуй, имеет основание. А из этого вытекает третья задача: нужен «язык», очень нужен контрольный пленный, товарищи.
Пленного привели разведчики Донецкого полка утром 5 ноября.
-Кто взял? — интересуется Соколов, обращаясь к батальонному комиссару Круглякову.
-Поисковая группа младшего лейтенанта Алексея Ушакова, — докладывает Кругляков.
-Пленного немедленно ко мне, — распоряжается комдив, - участников поиска представить к наградам.
Те пленные, которых приводили раньше, выглядели совсем иначе: как правило, были обросшие, в грязном, обтрепанном обмундировании, в дырявой обуви. А этот — прямо огурчик.
— Из какой части?
- 161-я пехотная дивизия, — бодро отвечает обер-ефрейтор, нагловато осматривая окружающих.
Соколов вопросительно смотрит на начальника разведки майора Медведева. Мы знали, что после неудачного наступления 14 октября гитлеровское командование перебрасывает в Сталинград резервные части из глубокого тыла. Однако 161-я пехотная дивизия, по нашим разведанным, находится пока в Миллерове. Как же оказался здесь этот обер-ефрейтор?
— Да, два дня назад мы находились в Миллерове, — показал пленный, — но вчера на самолетах были доставлены сюда, в город.
Далее пленный рассказывал, что батальон, в котором он служит, ночью был сосредоточен в каком-то заводском цехе, в подвальных помещениях. Там есть большой тир, стреляют по каскам.
Командир дивизии просит начальника штаба узнать в полках, есть ли у них бойцы из местных, заводских жителей. Такие нашлись: Дронов Иван Григорьевич и Багрянцев Георгий Ильич.»
Из наградного представления на красноармейца взвода пешей разведка Багрянцева Георгия Ильича :
«В боях за город Сталинград проявил мужество и смелость при выполнении заданий по разведке. Участвуя при захвате трех огневых точек тов.Багрянцев лично убил 6 солдат противника.»
( БАГРЯНЦЕВ ГЕОРГИЙ ИЛЬИЧ 1915г.р (1923-ОБД) погиб 28.12.1942, похоронен в братской могиле №2, на проспекте Металлургов, г. Волгоград –прим.)
Солдаты рассказали: такой тир есть в третьем цехе.
— Цех, — рассказывал Дронов, — кроме всего прочего изготовлял каски для фронта, а в подвалах их испытывали на прочность, стреляли по ним из винтовок.
Из наградного листа на сержанта Дронова Ивана Григорьевича, пом.ком. 2-го взвода, 2-й роты 235 сп,45 сд :
«Сержант Дронов Иван Григорьевич в борьбе с немецко - фашистскими захватчиками 23 ноября в ночном бою с бойцами первым насыпь ж.дороги завода ,,Красный Октябрь", забросав гранатами дзот и пулеметную точку противника. В блиндаже гранатами уничтожил 3 немца и 1 застрелил...»
«Командарм одобрил решение комдива: атаковать цех № 3 ранним утром 6 ноября.
В предыдущих боях наши роты и батальоны основательно поредели. Времени на подготовку боевой операции было мало. Поэтому весь руководящий состав дивизии ночь провел в полках: замкомдив Баканов — в Таращанском, начальник оперативного отдела майор Рахманин — в Богунском, полковой комиссар Гламазда — в Донецком. Надо было на месте помочь командирам в подготовке к операции.
Баканов поднялся метров на 10—12 по трубе мартеновской печи № 12 к батальонному комиссару Непомнящему, который обосновал здесь свой НП. С тех пор как командир полка Бочаров был отправлен в госпиталь, Дмитрий Евстигнеевич днюет и ночует в этом полку, помогает батальонному комиссару управлять подразделениями.
Из пробитого снарядом проема с НП хорошо просматривались заводской поселок, Шлаковая гора, подступы к переправе и, что особенно важно, главный объект наших предстоящих атак — бронепрокатный цех № 3.
После того как таращанцы овладели последней сталеплавильной печью, мартеновский цех теперь клином врезался в расположение врага и как кость торчал у него в горле. Отдельные оставшиеся в цехе очаги гитлеровцев, хотя и сковывали некоторую часть наших сил, серьезной опасности уже не представляли. Таращанцы держали их под постоянным пулеметным огнем, блокировали, вынуждая сдаваться в плен.
Но зато цех № 3 таил в себе большие опасности. Отсюда враг в любое время мог нанести удар и по мартеновскому цеху, и по Богунскому полку, оборонявшему Шлаковую гору и подступы к переправе.
Третий цех стоит небольшим уступом справа, перпендикулярно мартеновскому. Их разделяет двор шириной метров 100. Обе стороны ощетинились всеми огневыми средствами, ни на минуту не спускают глаз друг с друга. И стоит лишь кому-нибудь сделать попытку высунуться за пределы цеховых стен, как эта узкая полоса заводского двора вдоль и поперек прошивалась очередями десятков пулеметов.
И все же наши бойцы ночами ухитрялись подбираться к самым стенам третьего цеха: выдвинет солдат впереди себя бетонный брусок, спрячется за него, а потом и переворачивает с ребра на ребро, продвигаясь шаг за шагом к намеченной цели. Действуют бойцы парами, тройками — на случай, если понадобится помочь друг другу, поддержать огнем.
Или, скажем, действовали так: завяжут на одном конце цеха перестрелку, отвлекут внимание противника, а тем временем на другом конце цеха бойцы — к самой стене, да гранатами по пулеметным гнездам. А однажды разыскали где-то бочку с мазутом, подожгли ее, пустили наискосок вдоль двора, к тому месту, где у гитлеровцев пушки стоят. Фашисты, конечно, по бочке бешеный огонь открыли, даже авиацию вызвали. Да разве пулями или бомбами потушишь горящий мазут! Густой дым весь двор застелил. А в это время Тимофей Филипкин и Аксен Семеника, два отважных таращанца, — к цеху, да и выкрали у фрицев пулемет.
Но все эти вылазки были лишь разведкой. боем. Наши воины изучали огневую систему противника, возможные проходы, охотились за «языками».
Продолжение о боях за завод " Красный Октябрь" по книге ветерана 45-й стрелковой дивизии Козякина С.Г.
Атака цеха № 3 завода " Красный Октябрь"
«Атаковать цех № 3 решено двумя штурмовыми отрядами усиленного состава — по одному со стороны таращанцев и богунцев. В качестве группы захвата назначались отделения, усиленные гранатометчиками и бронебойщиками, групп закрепления — от таращанцев рота старшего лейтенанта Анатолия Григорьевича Сухарева, от богунцев — рота лейтенанта Ивана Денисовича Бречко.»
Из наградного листа на лейтенанта Сухарева Анатолия Григорьевича, командира стрелковой роты 253 стр.полка 45 стр.дивизии :
«Лейтенант Сухарев в боях за Сталинград против немецко-фашистских захватчиков проявил образцы мужества, героизма и умения руководить боем роты. 27,28 декабря в боях за 3-й и мостовой цеха завода ,,Красный Октябрь" рота уничтожила 70 гитлеровцев, захватила 7 пулеметов и другие трофеи. Тов. Сухарев в бою был ранен, но руководил ротой до конца операции.»
Из наградного листа на лейтенанта Бречка Ивана Денисовича, командира 7-й роты 61 стр.полка 45 сд: «Занимая оборону в районе гор.Сталинграда, перешел от обороны к наступлению, в результате чего выбил противника из заводского здания. Несмотря на то, что противник бросил превосходящие силы для обратного захвата здания лейтенант Бречка И. Д. со своей ротой не отступил.»
Лейтенант ИВАН ДЕНИСОВИЧ БРЕЧКО(БРЕЧКА) погиб в Сталинграде 28.12.1942.
«Противник уже привык к тому, что наши бойцы подбираются к стенам цеха, делают несколько бросков гранат и, не ввязываясь в бой, отходят, — инструктировал командиров подполковник Баканов. — Вот и надо воспользоваться этим. Пусть гитлеровцы думают, что и на этот раз мы предприняли обычную вылазку. А мы тем временем — прямо в цех.»
Из наградного листа на подполковника Баканова Дмитрия Евстигнеевича, заместителя командира 45 стрелковой дивизии :
«В период 3-х месячных боев за город Сталинград ежедневно находился в частях. В период тяжелых боев за завод,,Красный Октябрь" имея ввиду слабость врид.командира 253 стрелкового майора Самодай - полковник Баканов по существу командовал полком.»
Небольшое отступление: 235-й стрелковый полк во время боев в Сталинграде сменил много командиров, в наградном листе Баканова указано, что майор Самодай не справился с командованием полка. Вероятнее речь идет о Самодае, бывшем командире 92-й стрелковой бригады. Получается это уже 4-й командир полка за время боев в городе. Первым командиром был Бочаров Федор Петрович(ранен 31.10.42), затем командование принял майор Непомнящих Трофим Афанасьевич, заместитель по политчасти 235 сп. После него, судя по подписанным наградным листам был майор Саленко (подписывал 19 ноября 1942 наградной на Волнухина), после него был майор Самодай Василий Иванович ( комполка с 28.11.42-30.12.42), после него командование полком принял вернувшийся после ранения Карл Карлович Можейко.
Продолжение из книги Козякина : «Первым завязал бой штурмовой отряд богунцев. В глухой кирпичной стене цеха множество пробоин, которые давали возможность противнику контролировать все подступы. Некоторые проломы внушительных размеров, через них можно проникнуть во внутрь цеха. Лейтенант Бречко внимательно изучил каждый пролом, на один указал командиру группы захвата.
Вначале противник вроде бы не принял всерьез атаку богунцев: отстреливался как-то неохотно, лениво. То один пулемет прострочит, то другой. Но когда наши бойцы стали вплотную подбираться к проломам, гитлеровцам пришлось вступить в бой по-настоящему. В небо одна за другой стали взвиваться ракеты, указывая артиллеристам и минометчикам местоположение атакующих. Судя по нарастающей силе огня, противник подтягивал к восточным и южным стенам цеха подкрепления. И тогда с западной стороны к цеху устремились таращанцы. Группу захвата повел старшина Василий Трофимович Кузнецов.»
Из наградного листа на старшину Кузнецова Василия Трофимовича, командира взвода 1-го стрелкового батальона, 253-го сп, 45 сд «Тов.Кузнецов в боях за цех № 3 завода ,, Красный Октябрь" г.Сталинграда 25,26.27 и 28 декабря 1942 г. проявил мужество, отвагу и героизм. Он первым во главе своего взвода ворвался в цех. Гранатами и автоматом уничтожил ряд огневых точек и закрепился, ведя упорный бой...»
«Первым с противотанковыми гранатами, как заводной, работая локтями и коленями, быстро-быстро пополз Александр Кириченко. Вслед за ним ефрейтор Иван Таханов, рядовые Чектауров, Чехлов, Петрушный, другие бойцы. Каждый имеет свою цель, свою конкретную задачу. Вот и стена. Воины преодолели заводской двор очень удачно. Отвлеченные богунцами, гитлеровцы не заметили их продвижения. В группе ни раненых, ни убитых.
Старшина Кузнецов поднял руку. На условном языке это означало: «Приготовиться! Занять свои места!» Бойцы, соблюдая осторожность, где ползком, где стремительным рывком, растеклись вдоль стены. Новый сигнал старшины. И сейчас же по амбразурам, в проемы полетели гранаты. Вслед за разрывами в цех бросились бойцы. Схватка у пулеметных гнезд, и вот таращанцы уже в центральном пролете. Чектауров, Кириченко, Таханов быстро установили ручные пулеметы, отсекли огнем гитлеровцев, дерущихся с штурмовой группой лейтенана Бречко.
А еще через несколько минут в цех ворвалась и группа закрепления старшего лейтенанта Сухарева. После короткой рукопашной схватки взвод лейтенанта Алексея Гончарова взял под обстрел левый пролет, взвод лейтенанта Федора Шишкина — правый. Зажатые с двух сторон, гитлеровцы стали укрываться в подвалах, наскоро создавать очаги сопротивления в металлических завалах, стараясь не допустить красноармейцев в центральную часть цеха. Завязалась упорная борьба буквально за каждый метр, за каждый станок и агрегат. Наше положение осложнялось тем, что в штурмовых группах, ворвавшихся в цех, не было артиллерии.
Минометчики старшего лейтенанта Голубкова и батарея противотанковых пушек лейтенанта Александра Зегера, которые поддерживали группу Сухарева, со своей материальной частью пробраться в цех не могли.
На первых порах у бронебойщиков не было возможности подбросить туда даже противотанковые ружья. Противник же, развернув находившиеся в обороне легкие пушки, наносил атакующим серьезные удары. И все же всю первую половину дня преимущество было на стороне наших бойцов. Они все больше и больше сжимали противника в центральной части цеха.
Гитлеровцы стали прятаться в подвальных помещениях. Как их оттуда выкурить? Бойцы забрасывали лазы гранатами. Но они, видать, не причиняли врагу большого вреда. Судя по всему, подвальные помещения в цехе большие, просторные, гитлеровцам есть где укрыться. Ворваться в подвалы? Слишком дорогую цену пришлось бы заплатить за это. Да и сил для этого у нас было недостаточно. Некоторые смельчаки пробовали подбираться к входам, но фашисты встречали их таким шквальным огнем, что без больших потерь проникнуть в подвал и мечтать было нечего.
Тогда бойцы из группы сержанта Глухова соорудили из шинели и фуфайки нечто вроде чучела. Внутрь положили две противотанковые гранаты, поставили их на предохранители, ниточку-петельку от предохранительной чеки набросили на пуговицу. Подтолкнули шестом чучело к входу в один из под¬валов, выдвинули немного над лазом. Сейчас же из подвала хлестнуло несколько автоматных очередей. Тогда солдаты толкнули чучело и оно свалилось вниз: вроде бы убит солдат. Наступила напряженная тишина. Бойцы ждали: удалась или не удалась их хитрость? И вот двойной взрыв!
Бойцы от радости даже запрыгали и чуть было не поплатились за это жизнью, так как укрывшиеся где-то в станинах агрегатов гитлеровцы сейчас же ударили по ним автоматными очередями. Терять бдительность в бою, оказывается, нельзя ни на секунду. Позднее, когда подвал был нами занят, красноармейцы увидели: на месте, где упало чучело, лежало десять трупов вражеских солдат. Гитлеровцы, видимо, сгрудились посмотреть что за чудо свалилось к ним в подвал. Возможно, кто-то дернул за шинель, а может, пихнул ногой. И гранаты сделали свое дело. Бой внутри цеха продолжался весь день. Противник оставил в его пролетах около трехсот трупов.
Наши воины захватили 12 пулеметов и две пушки, много боеприпасов. Александр Сапожников сжег врытый в землю танк, охранявший подступы к цеху. Но закрепиться в цехе, удержать его нашим подразделениям не удалось. Во второй половине дня противник предпринял из центральной части цеха контратаку сразу в двух направлениях: восточном и западном, — ив отдельных местах потеснил наши штурмовые отряды. Затем последовала еще одна контратака, за ней — еще.
Для многих наших командиров это было неожиданностью. — Каким путем противник подбрасывает в цех подкрепление? — недоумевал и подполковник Баканов.
А причина крылась в том, что мы недостаточно хорошо знали расположение цеха. Между тем цех № 3 представлял собой довольно хорошо оборудованный противником узел сопротивления. Его подвальные помещения соединялись коридорами и переходами с Центральной лабораторией, мостовым цехом и некоторыми другими заводскими сооружениями. По этим коридорам и переходам гитлеровцы и перебрасывали сюда резервы, к середине дня сосредоточили достаточные силы для контратаки. 6 ноября мы не сумели закрепиться в цехе № 3. Но намеченной цели достигли — планы противника были расстроены, его возможный удар упрежден. К тому же наши бойцы лучше познакомились с самим цехом, что очень пригодилось в последующих боях.»
На участке Богунского полка 3 ноября упорные бои развернулись с раннего утра. Противник пытался прорваться к Волге в районе водокачки. Вслед за неудавшейся первой атакой гитлеровцы предприняли вторую, затем третью.
«Сорокапятка» Михаила Маликова, замаскированная в обломках какого-то рухнувшего строения, стояла у самой кромки берегового обрыва. Маликов стрелял почти беспрерывно. Заряжающий Степан Куницын еле успевал закладывать снаряды. Порой ствол пушки накалялся до такой степени, что до него нельзя было дотронуться.
Противник еще не вводил в бой танки. Маликов стрелял по пулеметным гнездам. Находившийся поблизости командир стрелкового отделения сержант Куликов указывал, откуда хлещет вражеский пулемет. Маликов тщательно наводил пушку и после первого или второго выстрела пулемет замолкал.
Фашисты засекли расположение пушки. Разрывы их мин все плотнее ложились вокруг огневой позиции. Но артиллеристы не обращали внимания на это, продолжая мужественно отражать натиск противника.
Когда была отбита четвертая атака, Маликов прокричал оглохшему от выстрелов и разрывов Степану:
— Кажется, и шестой замолчал!
Вражеские танки появились, когда гитлеровцы перешли в атаку в пятый раз. Маликов сразу увидел головной, когда тот выполз из-за заводской стены (завод «Красный Октябрь». — Авт.). Какое-то мгновение Михаил тщательно прицеливался. Он знал, что если бить по лобовой броне, то 45-миллиметровым снарядом большого вреда танку не причинишь. Надо сначала остановить его, сбить гусеницу, а потом заклинить башню.
Руки работали как заводной механизм. Выстрел, еще выстрел, еще... Удача. Танк развернулся на девяносто градусов, уперся пушкой в кирпичную кладку. Через оптический прицел хорошо было видно, как обвисла, сползла с ведущего катка правая гусеница.
Во время шестой атаки немцев Маликов остался у пушки один. Пал смертью героя его школьный товарищ и напарник по расчету Степан Куницын. Поредели ряды стрелков, которые располагались неподалеку. А фашистские танки снова пошли вперед.
И вот выпущен последний снаряд. А танки все ближе, ближе... Их пять или шесть. Один из них, тот, что впереди, держит направление прямо на пушку.
Если его не остановить, через минуту—две танк навалится на пушку, раздавит, разомнет ее. И тогда... Танки подойдут вплотную, развернутся вдоль берега и начнут утюжить наши ячейки и окопчики.
Бросившись к стоявшему в нише, недалеко от пушки ящику с зажигательными бутылками, Маликов схватил несколько штук и лихорадочно стал запихивать их за ватник, две или три сунул под поясной ремень, по одной взял в руки. Смело шагнул навстречу танкам.
Он почти вплотную подбежал к головному. И в этот момент осколок сразил его. Падая, Маликов выбросил руки вперед, словно пытаясь остановить бронированное чудовище. Бутылки ударились о булыжники, вспыхнула самовоспламеняющаяся жидкость. Потекли в разные стороны, веером, огненные струйки, образуя непроходимый барьер. Танк, уткнувшись в пламя, торопливо стал пятиться назад. Вот так сраженный советский воин повернул вспять вражеские танки, не пропустил их к волжскому берегу...
Противник упорно пробивался к берегу. На участке дивизии он ввел в бой несколько групп танков — по 3—5 машин в каждой. Борьба с ними осложнялась тем, что крупнокалиберная артиллерия находилась на левом берегу. Здесь же, в городе, вся тяжесть ложилась на «сорокопятки», на противотанковые ружья да на бутылки с горючей жидкостью. Нужны были исключительное мужество, стойкость, солдатское мастерство, чтобы с таким вооружением остановить и уничтожить вражеские танки. К концу дня на Шлаковой горе, на межцеховых площадках стояли окутанные дымом, со сбитыми гусеницами 12 немецких танков. Четыре из них поджег расчет сержанта Георгия Дюдюкина.
Вот как описывалось это в донесении командира Отдельного истребительно-противотанкового дивизиона капитана Корчагина.
В середине дня вражескому танку удалось подавить нашу ПТРовскую точку, которая взаимодействовала с «сорокопяткой». Танк стал заходить справа во фланг пушке Дюдюкина, а в это же время другой танк устремился прямо в лоб на пушку. Как на беду, ранило наводчика. Дюдюкин еле успел отстранить товарища от прицела и, почти не целясь, выстрелил по танку. Он не промахнулся. Танк задымил, остановился, по броне поползли язычки пламени.
Развернув пушку вправо, он почти в упор выстрелил по другому танку. Но тут слева появилась третья вражеская машина. Всей тяжестью навалилась она на пушку и раздавила ее. Но сержант был жив и в танк полетели зажигательные бутылки. Он так и остался догорать на подмятой под себя дюдюкинской «сорокопятке».
Георгий Константинович вскоре получил новую, более мощную противотанковую пушку. На пути от Сталинграда до Берлина Дюдюкин был дважды награжден орденом Славы, удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Воспоминания из книги Козякина С. Г. о командире Богунского полка Серкове А. Е. :
« В девятнадцатом, семнадцатилетним юнцом, Саша Серков вступил добровольцем в Красную Армию. И только успел получить винтовку и клинок, сразу в бой, в погоню за Колчаком. Потом дрался с Врангелем, гонялся за Махно. Через полгода он был уже помкомвзвода, а через год — командиром взвода. Затем командовал эскадроном, в 30-х годах — полком.
Война застала Александра Емельяновича в Прибалтике — командиром Латышского стрелкового полка. Враг прорвался к Ленинграду. На грузовых транспортах и торговых судах полк спешил на помощь осажденному городу. В открытом море караван подвергся бомбежке вражеской авиации. Полковник очнулся в море. Болела грудь, плетью висела левая рука. Но правой рукой он крепко держался за обломки парохода. Только к концу третьего дня его подобрал сторожевой катер. Кронштадт. Госпиталь. И снова — полк, снова — бой, снова — ранение.
Но еще большую рану нанесло ему письмо: в осажденном Ленинграде погибли Шурик и Гена — сыновья.»
Из наградного листа на полковника Серкова А. Е. :«Полковник тов.СЕРКОВ участвует в Отечественной войне с 22.6.1941 года. 29 .6.1941 года был контужен, но строй не покинул, а 8.7.1941 года был тяжело ранен. При эвакуации из г. Талинн тов.СЕРКОВ своим полком прикрывал погрузку частей на транспорт. В пути движения Финским заливом до Кронштадта транспорт был подвержен сильной бомбежке, в результате чего сгорел. Тов. Серков был подобран катером. В последующих боях под Ленинградом был тяжело ранен вторично.
В боях под Сталинградом полк, которым командует тов.СЕРКОВ оборонял порученный ему рубеж и невзирая на ежедневные атаки противника в период с 1 по 15 ноября ни одного метра земли оставлено противнику не было.»
После окончания войны Серков приехал жить в Сталинград, устроился работать там, где воевал его полк - на завод "Красный Октябрь". По воспоминаниям часто ходил на Шлаковую гору, где сражались его бойцы.
Воспоминания командира пулеметного взвода 61 -го Богунского полка Бурносова о боях за завод "Красный Октябрь" :
«01.10.1942 г. получен приказ №1 Приволжского военного округа об отправке нашей 45-й стрелковой Щорсовской дивизии на фронт.
На следующий день дивизия погрузилась и двинулась в путь железнодорожным эшелоном. К середине октября выгрузились в 50-60 километрах от Волги и Сталинграда. Это расстояние прошли за чуть больше двух суток с остановками на отдых и прием пищи. 20 октября 3-ий батальон занял оборону на острове Голодный, а через 3-4 дня нас перебросили на соседний остров Сарпинский, что почти напротив центра Сталинграда.
К этому времени южнее Мамаева кургана в районе устья реки Царица на пространстве в несколько километров немцы вышли к Волге и расчленили наши части, оборонявшие город. На склонах Мамаева кургана, обращенных к Волге, сражались полки и дивизии 62-й армии Чуйкова. Шли ожесточенные бои за каждый квадратный метр земли.
Нам строго запрещалось вести огонь по неприятелю из пулеметов, чтобы не демаскировать наше расположение и не вызвать на себя налет вражеской авиации, которая могла причинить много бед, ненужных потерь от бомбежки. Разрешалось поражать фашистов только прицельным индивидуальным снайперским огнем, который, кстати говоря, был малоэффективен.
Наши позиции отделены от цели широкой, метров 700-800 водной протокой Волги. На водной глади в любую погоду, даже безветренную, существует дуновение, отклоняющее полет пули от прицельной линии оружия. Это явление подтверждали полеты трассирующих пуль. На этих островах мы находились до конца октября.
В ночь на 31 октября 1942 года 61-й Богунский полк со второй попытки с интервалом в одни сутки переправился на правый берег Волги в город в районе завода «Красный Октябрь». 3-й батальон осуществил причаливание несколько правее Шлаковой горы, где тогда находилась пешеходная лестница от Волги. А чуть правее находилась в разрушенном состоянии небольшая кирпичная церковь, которая значилась на топографической карте. Переправа прошла сравнительно благополучно. Видимо немцы этого не ожидали.
Выгрузившись, мы в составе нашего батальона с ходу двинулись на позиции немцев. Завязалась ожесточенная схватка. Мы от Волги продвинулись и потеснили немцев на 200-300 метров, а местами еще больше. Мы шли напролом. Неприятель на нас, атакующих их позиции, обрушил невиданной мощи шквал огня: артиллерийского, минометного, пулеметного и ружейно-автоматного. Мы действовали в непосредственной близости от противника, всего на бросок гранаты. Наши штурмовые мелкие группы в три-пять-семь человек стали просачиваться и вклиниваться в их боевые порядки, уничтожая огневые точки, нанося противнику большие потери.
Применение авиации с немецкой стороны было практически невозможно. Это намного облегчило наше положение. Немцы встретили наше продвижение с особым упорством и ожесточением. Потери с обеих сторон были огромные. Непрерывные бои длились почти круглосуточно на протяжении 31 октября, первого, второго ноября и в последующие дни.
Когда на отвоеванном участке нашего батальона тактическая обстановка несколько стабилизировалась, командир полка разместил свой наблюдательный пункт в вагончике на кромке Шлаковой горы. Я же получил приказ командира батальона: всеми четырьмя пулеметными расчетами обеспечить прикрытие наблюдательного пункта полка. Одновременно взвод прикрывал и штаб батальона, расположившегося рядом с наблюдательным пунктом полка. Таким образом, мой взвод в полном составе оказался вроде бы во втором эшелоне, в 100-120 метрах сзади наступающих штурмовых групп. Я даже затрудняюсь объяснить, почему комбат принял решение - выбрать именно мой взвод для такого прикрытия. Такая доля могла выпасть на любой взвод батальона.
Тактическая обстановка способствовала нам оборудованию и маскировке пулеметных гнезд и укрытий для людей на случай прорыва противника к нашим тылам. Мы были готовы встретить его губительным кинжальным огнем всеми расчетами и расстреливать противника в упор. Взвод оказался в более выгодном положении перед атакующими бойцами, которые прогрызали немецкие позиции.
Однако никакого затишья у моего взвода не было, т.к. немцы подвергли позиции шквалом огня и накрывали им на всю глубину отвоеванного у них пространства. Поэтому и во взводе были людские потери, хотя не такие значительные как у других. Ранения получили пулеметчики братья Богословские, которых пришлось отправить в санбат.
Дивизия в ожесточенных боях отстояла завод и его поселок. А после общего наступления 19 ноября освободила Краснооктябрьский район города. Многие из нас навечно остались в Сталинградской земле в братских могилах.
В 1978 году я впервые приехал в город Сталинград на встречу ветеранов-щорсовцев, приуроченной к 35-летию разгромы немцев в Сталинграде. Прибыл на пару дней ранее 2-го февраля и остановился у своего бывшего командира полка Серкова А. Е., по его настоянию и просьбе. Мы с ним прошлись по былым местам, где воевал наш полк в районе завода «Красный Октябрь» и его рабочего поселка. Вспомнили былые события, удачи и невзгоды. Вспоминая наши потери, ожесточенные бои, которые мы пережили, я так расчувствовался, что не смог ночью сомкнуть глаз.
И тогда о былом родились вот такие строчки:
Богунцы в бою.
Набухла потом и кровью
Земля в одном из ноябрьских дней.
Двенадцать часов без отбоя
Снаряды и мины "считали" людей.
Казалось - места живого
Война не оставила нам.
Хватило и чёрту и богу,
А сколько досталось нам!
И только, как дикие звери,
Кидались на нас немчура.
Навстречу – отважно и смело –
«Катилось» богунцев -- УРА!!!
Когда утром я прочел эти строки своему командиру, он меня по-богатырски обнял и долго держал в объятьях и расцеловал. Затем на встрече ветеранов - щорсовцев я повторил вслух эти строки.
Опубликовано Сергеем Яковлевым на сайте : http://soldaty-pobedy.ru
Из наградного листа на Бурносова Илью Терентьевича :«Ранен 17 ноября 1942 г. в голову в гор.Сталинграде, при обороне завода "Красный Октябрь". Находился в должности командира пульвзвода 61 СП 45 СД 62 Армии Сталинградского фронта.
Ранен 13 января 1943 года в руку и живот в гор.Сталинграде, при наступлении на фабрику- кухню завода "Красный Октябрь".»
Приветствую!
Из книги "Поименно в памяти" о 43-м медико - санитарном батальоне 45-й стрелковой дивизии :
«Полковой комиссар Гламазда позвал пройтись с ним в подразделения. И как всегда, повел по своему излюбленному маршруту - сначала к блиндажам медико-санитарного батальона.
- Проведаем раненых, а заодно и наших девчат.
«Девчата» — это ведущий хирург Мария Георгиевна Мочалова, хирурги Софья Михайловна Пащенко, Матрена Ивановна Смирнова, медицинские сестры Зина Пучкова, Рая Троян, Маруся Гламазда — жена полкового комиссара, которые оказывают сейчас помощь раненым здесь, на правом берегу. Хотя все в дивизии, отдавая должное мужеству и самоотверженности, называют их по званию или имени-отчеству, Гламазда не находит в обращении другого слова, как «девчата».
Да они и на самом деле были обыкновенными девушками, в другой обстановке никто бы и не рискнул величать их по имени-отчеству, уж слишком молоды они были и звали бы их просто Маша, Соня, Мотя — девушки задорные, полные неутомимой энергии и жизненной непосредственности. Они только что окончили медицинские институты: Соня Пащенко — Ташкентский, Мотя Смирнова — Второй Московский. Окончили — и сразу на фронт. И только Маша Мочалова была уже «со стажем»—после окончания Уфимского мединститута она успела пройти специализацию в Ленинградской Военно-Медицинской академии имени С. М. Кирова, была зачислена в кадры Вооруженных Сил и стала военным врачом еще до начала войны.
Из наградного листа на МОЧАЛОВУ МАРИЮ ГЕОРГИЕВНУ, военврача 3-го ранга, хирурга - ординатора 43 МСБ:
«Военврач 3 ранга Мочалова Мария Георгиевна, работая старшим врачом - хирургом перевязочного отделения операционно - перевязочного взвода проделала огромную работу по оказанию помощи раненым неотложной, квалифицированной, , хирургической помощи. В результате чего многим сотням тяжело раненым бойцам и командирам была спасена жизнь.»
Нельзя было назвать девичьим лишь их безмерный труд, то бремя, которое возложила на их плечи война. Шестьсот операций! Арифметически получается, что по десять операций в день делали эти «девчата» под разрывами бомб и снарядов, в 100—150 метрах от линии фронта, под постоянной угрозой прорыва врага к Волге. Но дело не только в арифметике. Шестьсот операций — это шестьсот соприкосновений с болью и страданиями людей, защищающих Родину, шестьсот соприкосновений со смертью, которую надо было преодолеть, победить. Это шестьсот пар глаз, устремленных на тебя с мольбой и надеждой. Это судьба шестисот бойцов, которым надо было, ох как надо, дойти до Берлина, чтобы воочию убедиться: фашизм раздавлен, с фашизмом покончено, — и вернуться домой. А для этого требовалось не только мастерство врача, но и большое мужество, хладнокровие и самоотверженность. И, конечно, душевная теплота к каждому человеку.
Медсанбат на правом берегу — это три вгрызшихся в каменистую кручу блиндажа, над входом в которые полыхали на ветру красные кресты и торчали написанные химическим карандашом таблички: «Перевязочная», «Операционная», «Госпитальная».
Смотрю на Гламазду, жду, что же он расскажет. И узнаю: в тот день, 1 ноября, после нашей контратаки около этого валуна причалил катер. Погрузили раненых. А когда катер отплыл уже метров на 200—300, у борта поднялся фонтан чуть ли не до самых облаков — то ли тяжелый снаряд разорвался, то ли мина ухнула, — и катер так тряхнуло, что он на борт лег. У командира дивизии и у Гламазды, наблюдавших за отплытием катера, мурашки по коже побежали. «Ну, — думают, — конец, в бою не погибли наши солдатики, в Волге утонут». Но обошлось, не перевернулся катер, справился, устоял.
Гламазда сказал тогда Соколову: «Как хочешь, Василий Павлович, а у меня рука больше не поднимется отправлять раненых в такую дорогу». Вот тогда и приехали хирурги оказывать помощь раненым непосредственно здесь.
Мы были уже совсем близко, когда над берегом появились вражеские самолеты, простреливая из пулеметов наше «мертвое пространство». Но у блиндажей на самолеты никто не обращал внимания. Из перевязочной в операционную то и дело сновали санитары. Вот пронесли еще одни носилки.
- Кто? — спрашивает полковой комиссар.
- Лейтенант Бурковский, — отвечает санитар. — Герой! Один подвалом овладел. Да только и самому вот крепко досталось.
Тяжело переносили боль раненые. Но во сто крат тяжелее переживали ее врачи, потому что у них боль не унималась и не кончалась никогда, потому что соприкасались они с нею постоянно, многократно, ежедневно, ежечасно.
Ранило командира роты дивизионных разведчиков старшего лейтенанта Александра Кудрявцева — человека отважного, большого мужества. Одно из наших подразделений, которым командовал лейтенант Пожарский, попало в беду. Оно прорвалось в тыл противника, но немцы отрезали его от основных сил. Кудрявцев со своими разведчиками был послан на выручку. Завязался упорный бой. И когда вражеское кольцо было уже разорвано, осколок мины врезался ему в руку.
Из наградного листа на КУДРЯВЦЕВА АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА, старшего лейтенанта, командира 10-й отдельной стрелковой разведроты 45 сд :
«Командир Отдельной разведывательной роты 45 стрелковой дивизии старший лейтенант тов. Кудрявцев А. М. за время своего пребывания на Сталинградском фронте в борьбе с оккупантами показал себя храбрым, решительным и смелым командиром.
Сам лично ходил более двадцати раз в разведку, добывал ценные данные для частей дивизии...
В результате проведенной операции 23.12.42 года группой были выбиты немцы из 2-х сильно укрепленных блиндажей. В бою 27.1.43 года за завод "БАРРИКАДЫ" был тяжело ранен от разрыва вражеского снаряда в руку, в результате чего рука ампутирована.»
Из наградного листа на врача - хирурга Пащенко С. М. :
«Военврач 3-го ранга Пащенко Софья Михайловна, работая врачом-хирургом операционно-перевязочного взвода в период напряженной работы МСБ безотказно днем и ночью, без
сна и отдыха в течении многих суток отдавала все свои силы и знания на дело спасения людей. Она лично, за короткий срок (до1 мес.) обработала свыше 700 человек раненых.»
Оперировала Кудрявцева Софья Михайловна Пащенко. Руку пришлось ампутировать — была сильно раздроблена кость, начиналась гангрена. После нескольких напряженных часов у операционного стола Софья Михайловна вышла из блиндажа передохнуть, опустилась на волжский голыш. Воспаленные глаза заволокло слезами, губы подергиваются дрожью.
- Устала, Соня? — сочувственно спрашивает подошедшая сестра. А она уткнулась ей в плечо и разрыдалась, успокоиться не может.
- Как он сокрушался, как переживал, как умолял сохранить ему руку, — сквозь слезы рассказывала Софья Михайловна. — Но сохранить было нельзя.»
Приветствую !
Немецкое командование всеми силами стремилось завершить окончательный захват Сталинграда (особенно оставшуюся заводскую часть) к началу зимы. Как раннее сообщалось 6-я армия Паулюса начала планирование операции "Хубертус", первоначальной целью которой был химический завод "Лазурь" и выход к Волге у бензобаков, на южном конце завода "Красный Октябрь", т.е. отрезать все части Красной Армии которые находились от Банного оврага до завода "Баррикады" Но уже в ноябре во всех немецких дивизиях, которые находились в на этом участке был большой некомплект в боевых частях. В лучшем случае в пехоте на передовой было около 500 человек на дивизию. Поэтому приходилось создавать боевые группы из наиболее сильных подразделений, смешивая их из разных дивизий. Одной из таких групп был отряд из 24-й танковой дивизии, которая была переброшена 3-го ноября 1942г из района Баррикады в южную часть завода "Красный Октябрь", в полосу обороны 79-й пехотной дивизии.
С нашей стороны были подразделения 39-й гвардейской стрелковой дивизии. Так же у немцев упоминаются одиночные танки атакующие район обороны 24 тд. Возможно это была часть 504-го танкового огнеметного батальона, вооруженная танками КВ-8, другая часть действовала в полосе 45-й сд, в районе пристани и ул.Машинная. Однако из приведенных ниже документов следует, что танки как огнеметные не применялись, а вели бои как обычные танки.
С сайта "ТАНКФРОНТ" :
" ОТЧЕТ СТАРШЕГО ИНЖЕНЕРА 1 -го ОТДЕЛА ТУ ГБТУ КА О КОМАНДИРОВКЕ НА СТАЛИНГРАДСКИЙ ФРОНТ
2 января 1943 г.
Цель командировки: собрать сведения о боевых действиях 235-й огнеметной танковой бригады, Командование Сталинградского фронта, в распоряжение которого поступила 235 ОТБ, оценило специфичность бригады, вооруженной огнеметными танками, и держало ее в резерве фронта, стремясь использовать специальные танки с наибольшим эффектом.
10 танков 506-й танкового батальона были переправлены через р. Волга в г. Сталинград, где только один танк был применен как огнеметный. Огнеметанием был уничтожен гарнизон двух бетонированных дотов. Остальные танки не применяли огнеметов из-за того, что местность, на которой им приходилось действовать, была вся в воронках от снарядов и авиабомб, благодаря чему танки не могли свободно маневрировать."
http://forum.tankfront.ru
Небольшой обзор боевый действий 24-й танковой дивизии( т.н. "боевая группа Шееле), которая вела бои за цех ширпотреба. Из книги Джейсона Марка " 24-я танковая дивизия в Сталинграде" :
«Отряд танково-гренадерского подразделения во главе с полковником фон Бюлов, будет принят 4 ноября полковником фон Шееле, командующим 26-го танково-гренадерским полком. В 13-00 24-я танковая дивизия выпустила дивизионный приказ № 82, для защиты южного района сталелитейного завода «Красный Октябрь». Основная часть приказа в основном требовала предоставления утренних и вечерних отчетов, линий коммуникации и изучение подробных карт местности и помощь, которую они могли бы получить.
Дальнейшая помощь пришла от 1-го батальона 212-го гренадерского полка 79 пд (без его 3-й роты), которая стала в подчинении в течение дня к " группе Бюлов".
На карте 79-й пехотной дивизии четко показан захват русскими цеха № 10. Сектор группы Шееле начинался к югу от этого места. К счастью для гренадеров группы Шееле, русских быстро вытеснила из цеха "группа Собботка" из 79 пехотной дивизии. Один из вопросов, поднятый в приказе № 82 гласил, что вражеские танки, которые подбиты непосредственно перед главной линии фронта должны быть полностью уничтожены, иначе русские будут эвакуировать их ночью, ремонтировать, а затем снова вводить в строй.
Было замечено, что за несколько последних дней среди русских танков, участвующих в штурме немецких позиций были машины, которые уже были подбиты в предыдущих атаках. Генерал фон Ленски также издал новый приказ в течение дня. Это начиналось так: "На основе докладов я получил сведения, что русские могут использовать газ(???- так в книге Марка- прим.) . Таким образом, следует осмотреть как можно скорее все устройства, которые могут применить газ ".
Неясно, что за сообщение получил генерал фон Ленски и что заставило его выпустить этот тревожный приказ ( Возможно это идет речь как раз об огнеметных танках, которые как указано выше не смогли применить огнеметную смесь, т.к не смогли подобраться близко к немецким позициям - прим.)
Потери:
2 человека убитыми
8 раненых (2 из них остались в части)
1 человек без вести.
4 ноября 1942:
Утром командование группы Бюлов изменилось. Полковник фон Шееле, командир 26 Танково-гренадерского полка принял на себя командование боевой группой, которая в настоящее время стала известный как "группа Шееле". Полковник фон Бюлов, освобождается от командования этим подразделением и направляется в тыловые части дивизии. Большая часть его 21-го танково-гренадерского полка так же убыла в тыл для замены и ремонта поврежденной техники.
В 14-15 выпущен приказ по дивизии № 83, который приказал образовать ""группу Шверин" и образование штурмовых подразделений. Основная цель в приказе была- удержание текущей позиции. Участок граничащий справа от 100-й егерской дивизии был следующим: северо-восточный край квадрате в 53c2 - узловая широкая улица с центром в квадрате сетки 52 на запад угол сталелитейного завода с линией фронта - жд развилка к юго-востоку от химической Фабрики. Участок граница слева был установлен в смену: в ночь с 4/5 ноября группа выдвинится, чтобы занять позиции в цехе № 10.
В 08-00, на следующее утро вновь образованной группе Шверин, во главе с командиром 79-й пехотной дивизии генерал- майором Рихардом фон Шверином, было предложено установить тактический контроль над 24-й танковой дивизией. У нее на этом участке находились :
Танково-гренадерские полки 21,26, 4-й мотоциклетный батальон; 89-й Танково-артиллерийский полка, танковый эскадрон из 10 танков группы Винтерфельд. Этот эскадрон остался в непосредственной близости у полковника фон Шееле, возле его командного пункта. Все единицы, не названные выше оставались в подчинении и под непосредственным командованием 24-й танковой дивизии.
В 23-00 гренадеры из 26-го танково-гренадерского полка собраны, чтобы оставить свои окопы и двигаться на север, занимая оборонительные позиции внутри цеха № 10 ( Цех Ширпотреба). Подробная информация о замене были разработаны их начальниками в командной должности гренадерского-полка 212 (в квадрата сетки 53а южная). Части 79-й пехотного дивизии, подлежащей замене в в цехе №а 10 была " боевая группа Собботка" от 79-й пехотной дивизии, в количестве 2 офицеров, 14 унтер-офицеров и 91 рядового. После 23-00 , операция по замене была успешно проведена без единого несчастного случая.
Вместе с этим приказом для передачи частей 24 тд, группе Шееле также было приказано сформировать одну штурмовую роту. Это будет достигнуто путем снятия с второго эскадрона 26 -го танково-гренадерского полка части людей, детали его формирования были включены в приложения к приказу по дивизии № 83. Он гласил, что до 7 ноября 26 танково-гренадерский полк должен образовывать усиленную штурмовую роту с численностью около 150 человек (в том числе отряд саперов), оснащенную тяжелыми пулеметами и тяжелыми минометами. В то же время 14.-я танковая дивизия и 79-я пехотная дивизия будут формировать свои штурмовые роты самостоятельно.
Вначале предполагалось, что все эти три роты будет подчиняться 100-й егерской дивизии, для атаки на следующей неделе в районе завода" Лазурь".
Состав штурмовой группы был следующим:
- Kompanietrupp :командир подразделения ( офицер), Kompanietruppfuhrer(Унтер-офицер )8 посыльных и медик.
-Три Stosszug (штурмовых взвода), состоящих из командира взвода(унтер-оф.), Zugtruppfuhrer(унтер-оф.), 3 посыльных и медик.
Каждый из взводов состоит из трех отрядов, в каждом: 1 унтер-офицер и 7 рядовых. Всего в этой группе: 1 офицер, 17 унтер-офицеров и 83 рядовых.
Было также тяжелое пулеметное отделение, тяжелый минометный взвод, противотанковая пушка и 10 человек из отряда саперов. Всего в этой роте должно быть около 150 человек. В дополнение к этому, был отдельный отряд саперов - 10 человек. Обучение было запланировано в штурмовых отрядах. Для каждого отряда выделен 1 ручной пулемет- остальная часть подразделения будет с винтовками, автоматами, ручными гранатами, взрывчатыми веществами, русскими траншейными перископами, дымовыми шашками и дымовыми гранатами.
В дополнение к тяжелым минометов и крупнокалиберным пулеметам была так же включена 3.7см противотанковая пушка, и два подствольных гранатомета.
Саперы же будут находится в качестве отдельного подразделения от 40-го танково-саперного батальона, они будут снаряжены специальным оборудование для боевых действий в городе, в том числе огнеметами. Это команда прибудет в штурмовую роту рано утром 6 ноября и были изданы строгие инструкции для её использования: это подразделение саперов только для использования в качестве целой единицы. Саперы не будут разбросаны среди гренадеров. Человек, избранный руководить этой хорошо вооруженной штурмовой ротой ( эскадроном) был обер-лейтенант Эберхард Бейерсдорф, командир 6-го батальона 26-го танково-гренадерского полка, он прибыл в дивизию в качестве замены 8 сентября.
Потери:
2 человек убитыми
5 раненых (3 из них остались с войсками)
6 ноября 1942:
В районе подразделений дивизии у сталелитейного завода "Красный Октябрь" , в настоящее время известной как " боевая группа Шееле", было тихо ночью и утром. Артиллерийский и минометный огонь иногда вспыхивал спорадически в секторе боевой группы, иногда поднимаясь на более жестокий обстрел.
В 09-40, однако, русские возобновили свои нападения на цех № 10, атакуя большими штурмовыми группами. Непосредственно к востоку от цеха № 10 была группа из шести небольших зданий и овраг, что приводил прямо к Волге. Там проходил небольшой участок железной дороги, который огибая южную окраину этого оврага, ответвляясь шел прямо к цеху №10. Русский штурмовой отряд появился из этого оврага и южной части домов, вблизи от восточного фасада цеха №10, на его южном конце. Гренадеры видели десятки красноармейцев, которые пробирались в утреннем тумане...
Цех 10 был лидером атак противника за прошлую неделю.
Гренадеры дали залп гранатами, в результате чего более десятка нападавших уже пали на открытом пространстве. Остальные, перетаскивая убитых и раненых, отступили в овраг. Атака была успешно отбита за 15 минут. Размер вражеской группировки, по оценкам, был не более 30 человек. Враг остался спокойным за все утро.
Предварительные потери были следующими:
10 раненых
2 пропали
1 Хиви убит
Вскоре после 15-00, один танк T-34(по донесениям-прим.) был замечен движущимся от обрыва берега Волги к краю восточной части цеха № 10. Доклад был быстро перешел к одной из рот 40-го танкостребительного дивизиона противотанковых пушек, которые поддерживали гренадеров. Быстрое изменение позиции противотанковой пушки поставило её в отличное положение, чтобы подбить русский танк, если он продолжит двигаться в этом направлении. Появился танк, орудийный расчет спокойно начал действовать, и вскоре после двух выстрелов танк остановился. Но дыма не было видно, он возможно не мог быть полностью разрушен.
В 19-00 было отбито нападение противника силой около одного отряда, опять же на цех №10. Пять минут спустя, сообщили о большом паромном сообщении по Волге. Кроме того яростный огонь вражеской артиллерии начался в это время на сектора боевой группы. В 22-00 вражеская атака против цеха №10 снова была отбита.
Боевой состав от 24 тд на Красном Октябре :
21-й т.гр.полк : 5 оф., 34 унтер-оф, 150 ряд.
26-й т.гр.полк : 3 оф., 21 унтер-оф., 115 ряд.
К4 (мотоцикл.б-н) : 3 оф., 24 унтер-оф., 98 ряд.
40-й противотанковый : 5 оф., 25 унтер-оф., 148 ряд.
Группа Шульце : 5 оф., 14 унтер-оф., 104 ряд.
40-й т.сап. б-н : 2 оф., 3 унтер-оф., 25 ряд.
Итого: 784 чел.
7 ноября 1942:
Утром из 21-го танково-гренадерского - полка сообщили, что враг перед цехом № 8 был неизменным. В этом правой части сектора обороны, враг оказался относительно слабым. На протяжении первой половине дня, наблюдатели в цехе № 10 отметили сбор существенных сил противника (в квадратах 71a4 и 71c2) на высокой скале над Волгой, непосредственно к востоку от их наблюдательных постов. Информация был принята офицером связи от артиллерийского полка, который передал координаты целей в артполк. В 15-40, враг количеством180-200 человек и 2-х танков пытался атаковать, но был разбит артиллерией. В 21-30 дивизия выпустила приказ № 84 в отношении дальнейших намерений на 8 ноября.
Потери: 2 раненых
8 ноября 1942
Помимо беспокоящего артиллерийского огня, ничего особенного не произошло в первой половине дня. В правом крыле сектора, занятого 21 танково-гренадерским полком массированный ружейно-пулеметный огонь обрушился на оборонительную линию и опорные пункты расположенные в цехах 8 и 8а, но вражеских атак не последовало. Бомбы упали на передней линии и в тылу. Потери понесенные 21-м танково-гренадерским полком из-за взрыва были: 1 убит, а 3 получили ранения. Один дезертир перебежал к позициям полка. 21 танково-гренадерский полк также потерял одного из своих наиболее способных и смелые командиров эскадрона в одной из этих бомбардировок.
Его потеря для полка была особенно тяжелой, потому что 6-й эскадрон был запланирован на главную роль в предстоящей атаке - захватить "теннисную ракетку ".
В 13-45 , враг предпринял очередную атаку (20 человек) на цех 10, она была отбита. Один танк (тип не определен) был подбит тяжелым пехотным орудием из 26-го танково-гренадерского полка.
Окончательные потери для грыппы Шееле 8 ноября:
1 человек убит
1 офицер ранен
6 раненых (один умер на след.день)
9 ноября 1942
Враг был спокоен на правом фланге. На левом крыле, однако, противник атаковал численностью около 200 человек, нападение началось около 12-15 против цеха № 10. Небольшой группе русских удалось проникнуть в здание. Пара гренадеров были оставлены на позициях, но большая часть людей в этом секторе была в состоянии отступить и сохранить прочную защиту вокруг вторгнувшегося врага, в это время другая часть 2-го батальона 26-го танково-гренадерского полка отбивалась от остальной части вражеской штурмовой группы. Перестрелка была с близкого расстояния. Среди груд гофрированного железа, балок, кирпичей, станков и разрушенного бетона обе стороны бросали гранаты и расстреливали друг друга из пулеметов. Русские были численно слабее, но упорно сопротивлялись.
Контратака во главе с парой опытных унтер-офицеров началась на небольшой вражеский плацдарм, на русских обрушился шквал гранат и они разрывались среди них. Несколько выживших врагов выпрыгнули из окна и убежали на восток, под прикрытием огня их тяжелого оружия. Старая фронтовая линия была восстановлена, и гренадеры заняли свои прежние опорные пункты.
В 15-45 уже другая, но слабая атака противника на цех 10 - не такая яростная, как полуденная - также отбита. Тем временем наблюдателями, в верхних укрытиях цеха №10 были замечены четыре русских танка. Они двигались вверх по оврагу к востоку от цеха 10, без сомнения для наступательных действий против группы Шелле. Один из русских танков сам попал в бедственное положение, когда он выскользнул в гигантскую воронку, и, несмотря на все его старания, он там и остался.
Погода : минус 15 ° и с этого вечера меньше не опускалась.
Потери:
1 человек убит
4 ранено
Награждения в дивизии от 2 ноября по 8 ноября:
33 Железный крест первого класса
135 Железный крест второго класса
Пленные и трофеи принятые со 2-го ноября по 8 ноября:
17 пленных (из них, 6 были перебежчики)
1 самолет
2 противотанковых ружья»
Пленные и трофеи принятые со 2-го ноября по 8 ноября:
17 пленных (из них, 6 были перебежчики)
1 самолет
2 противотанковых ружья»
интересно, где это фрицы самолет отыскали
интересно, где это фрицы самолет отыскали
Как вариант - ПО-2 сел (запланировано или вынужденно) - они его и захватили.
Приветствую!
Далее речь будет идти про бои на "Острове Людникова" по книге Джейсона Марка "Огненный Остров". Ранее в сообщениях № 280 и 281 данной темы было начало этого описания.
Паулюс планируя атаку на химический завод "Лазурь" или как еще называли немцы этот район -"Теннисная ракетка" обратился с просьбой о предоставлении ему 29-й моторизованной дивизии для решающего штурма. Однако ему было отказано, т.к эта дивизия была единственным полноценным подвижным соединением. 29-я моторизованная дивизия находилась в резерве на случай прорыва фронта, в южной части Сталинграда. Вместо этой дивизии Паулюсу предоставили пять саперных батальоном общим количеством 1500 человек.
Штабы 6-й армии и 51-го Армейского Корпуса уже начали планирование операции для захвата района химзавода "Лазурь" и выходу к Волге на этом участке. В случае если бы эта операция состоялась, то под удар попал бы штаб 62-й армии Чуйкова, штабы 284-й стрелковой и 39-й гвардейской дивизий, и все части Красной Армии находящиеся от Красного Октября до северной части завода "Баррикады" были бы отрезаны от основных сил 62-й армии и центральной переправы.
Но тут вмешался Гитлер - его наоборот беспокоил участок находящийся у завода "Баррикады", который обороняла 138-я стрелковая дивизия Людникова. С южной стороны оборону держал 241-й полк 95-й дивизии Горишного, северную часть этого участка обороняли остатки 118-го гвардейского полка Колобовникова из 37-й гвардейской стрелковой дивизии Желудева.
Гитлер предложил сначала ликвидировать этот, как казалось маленький участок, а после этого приступить к захвату участка "Лазурь". Паулюс был вынужден уступить.
6 ноября
«В 18.25 предыдущего вечера, 6-я Армия издала приказ атаки для 51-го Армейского Корпуса. Эта цель была определена на северном участке химического завода "Лазурь".
«Армейские и саперные батальоны будут подчинены к особенно квалифицированным штабам полков.»
На данный момент, срок нападения был назначен на 9 или 10 ноября. 51-му армейскому корпусу пришлось перегруппировать свои силы, чтобы выполнить эту задачу. Перед этим , в 07.00 4 ноября, 51 Армейскому Корпусу выдается приказ № 105 для подготовки к операции "Хубертус" (Hubertus.) Это был самый первый раз, когда было использовано это кодовое слово. В первом пункте говорится: «51 АК первоначально будет переходить к обороне в течение короткого времени при подготовке нападения на район вокруг химзавода "ЛАЗУРЬ" на вражеский плацдарм (кодовое слово" Hubertus ").
Была ещё одна инструкция «ввести противника в заблуждение с помощью тщательно подготовленных операций, в частности, хорошо подготовленными штурмовыми группами ...»
Таким образом немцы первоначально планировали атаку всеми силами, в том числе включая прибывшие саперные батальоны и новые штурмовые орудия на завод "Лазурь" - район так называемой "Теннисной ракетки".
Операцией "Хубертус" является атака 51-го Aрмейского Корпуса на назначенный день, цель - завод "Лазурь" и прилегающий район с прорывом к Волге.
Приказ гласил , что :
"Все приготовления должны быть завершены, нападение может начаться на рассвете (Y-час) с 10.11.: «Дивизия, которая будет нести основную нагрузку при атаке будет 100-я егерская дивизия. Для этого штурма, все пять из вновь прибывших саперных батальонов будут подчинены ей, плюс три штурмовых роты и большое количество артиллерии и поддержка реактивных минометов. В нападении будет также участвовать один усиленный гренадерский полк из 295-й пехотной дивизии, группа Шверин будет участвовать в более поздних стадиях атаки.»
Одним из важных пункта в этом плане объясняет, как саперы должны были быть использованы: "силы саперов будут предоставлены всем штурмовым группам для атаки и очистки минных полей, чтобы создать переходы через железнодорожные линии, которые завалены разбитыми вагонами и очистить путь через ж.д. насыпь ".
Однако в 23.15, генерал фон Зондерштерн позвонил генералу Шмидту и сообщил следующее: «Фюрер выразил мнение, что местность к востоку от металлургического и оружейного заводов должна быть захвачена до нападения на химический завод.»
Генерал фон Зондерштерн однако уже сообщал ранее генерал-полковнику Курту Цейтцлеру, начальнику Генерального штаба сухопутных сил, что 6-й Aрмией будет затрачено столько сил во время нападений к востоку от орудийных и стальных заводов, что она не будет в состоянии для захвата химического завода.
Цейтцлер согласился поговорить с фюрером снова, но просил ответить на следующие вопросы:
« 1.) Когда можно начать атаку на химический завод и все ли силы готовы к ней ?
2.) Можно ли начать сейчас атаку на местность у заводов ?
3.) Какие причины говорят о том, что нужно первоначально делать нападение на химический завод ?»
Паулюс ответил на вопросы генерала фон Зоденштерна о действиях следующим образом:
«1) нападение на химический заводе может быть как и ожидается, 10 ноября.
2) Нападение на районы к востоку от сталелитейного завода и оружейной фабрики может также быть
проведено 10 ноября. Атака ранее на эти объекты не представляется возможным, так как силы пехоты и тяжелого оружия уже начали перегруппировку для нападения на химический завод и должны быть остановлены.
3) У меня нет причин возражать против плана предложенного фюрером
Против этого решения являются следующие причины:
а) химический завод является на самом деле самым сложным объектом для атаки в Сталинграде. Этот объект может быть захвачен только при наличии достаточных и свежих сил.
Армия считает, что имеющихся в настоящее время сил (12-14 собранных батальонов, в том числе 5 неиспользованных саперных батальонов) едва хватит для достижения успеха возле химического завода. Так как все части понесли потери ранее, при штурме такого объекта нужно считаться в потерями в 30-50%.»
В 19.40, полковник Винтер, из «Пехотной группы Армии Б», позвонил в 6-ю Aрмию и поговорил с подполковником Эхлепом из 6-й Армии. Полковник Винтер сказал: "У нас есть решение от оперативного отдела ОКХ: фюрер приказал, что «первое решение сохраняет юридическую силу, в результате чего« меньшее зло »(плацдармы к востоку от оружейного завода и металлургического завода) должны быть устранены в первую очередь".
Через полчаса, в 20.10 , пришла следующая резолюция о наступлении в Сталинграде, которая поступила через телетайп из штаба «Пехотной группы Б» :
«Фюрер приказал следующее: прежде чем возобновить атаку, чтобы захватить химический завод "Лазурь", два участка города, которые все еще находятся у противника - восточнее орудийного завода и к востоку от сталелитейного завода, должны быть захвачены. (должен быть захвачен участок от северного края завода "Баррикады" и до северного края завода"Красный Октябрь" - прим.)
Только после этого, когда берег Волги на этом участке полностью в наших руках будет начата атака на химический завод.»
Надежда, что с помощью операции "Хубертус" 6-я армия улучшит ситуацию в Сталинграде раз и навсегда, устраняя самый большой и самый опасный советский плацдарм - была прервана. Об этом заявлено однозначно в первом сообщении приказа по корпусу № 108, выданный 51-му Армейскому Корпусу в 10.15 на следующий день: "Операция "Хубертус" откладывается".
Тем временем саперные батальоны 45, 50 и 162 двигались с Калача в направлении Карповки. К вечеру 7 ноября батальоны 45 и 50 были в кварталах близ Разгуляевки, в то время как саперный батальон 162 прибыл к южной части школы пилотов. Ефрейтор Карл Краусс вспоминает поездку к Сталинграду:
"Когда мы приблизились к городу , температура была еще плюс 12 градусов. Шел небольшой дождь . В течение десяти часов мы пережили падение температуры с разницей в 24 градуса: она вдруг упала до -12 °, когда мы подошли к краю города! Наши автомобили вертелись вокруг, они больше не имели никакого сцепления. Мы должны были установить цепи противоскольжения, потому что дождь превратился в лед и покрылся толстым слоем льда на суглинистой земле.
Теперь мы надеялись, по крайней мере найти где разместится в этом большом городе. Напрасно, все было уничтожено! Пришлось копать свои окопы и блиндажи в оврагах."
7 Ноября 1942
51-й Армейский Корпус представил свой план по телетайпу штабу 6-й Армии о планируемой реализации атаки на 11 ноября. Намерение было сделать нападение на мартеновский цех на заводе «Красный Октябрь» и берег на востоке у завода "Баррикады". Продолжение атаки начнется 13 ноября в ближайшее время, чтобы захватить берег Волги к востоку от сталелитейного завода, после того как 305-я и 389-я пехотные дивизии достигнут своих целей.
Тем не менее, в 10.30 .51-му Армейскому Корпусу выдается приказ № 109, содержащий подробную информацию о том, как эта атака должна была быть проведена:
«Те силы, которые были собраны для операции"Хубертус" теперь должны быть разделены для двух отдельных атак: цех с Мартеновской печью на заводе "Красный Октябрь" будет захвачена группой Шверин; 305-я пехотная дивизия и южное крыло из 389-й пехотной дивизии должны завоевать берег Волги к востоку от оружейного завода.
Вместо того, чтобы сосредоточить все имеющиеся силы на одной цели, они теперь будут разделены на следующие группы:
Группа Шверин: два саперных батальона, половина дивизиона штурмовых орудий с тремя новыми sIG33B, один тяжелый и два легких батальона реактивных минометов.
305-я пехотная: два саперных батальона, один дивизион штурмовых орудий с 6-ю новыми sIG33B, 44-я штурмовая рота, одна танковая рота из 14-й танковой дивизии, один взвод 150-мм пехотных орудий от 71-й пехотной дивизии, одной взвод пехотных орудий из14-й танковой дивизии и 6 тяжелых минометов из 604-го саперного батальона.
389-я пехотная дивизия: один саперный батальон, половина дивизиона штурмовых орудий с тремя новыми sIG33B и 24-й штурмовой эскадрон.
Генерал фон Зейдлиц был категорически против разделения сил, полагая, что удар нужно наносить всеми собранными частями в одном месте. Но в штабе 6-й Армии уже начали разрабатывать новый план атаки. Он гласил:
« Предварительный приказ на продолжение штурма на 11.11.42, корпусной приказ N 109 ( был издан в 10.15 7 ноября 1942 года) -Является недействительным и заменен следующим : Главная цель для 305-й пехотной и 389-й пехотной дивизии (южное крыло) - после тщательной подготовки захватить берег Волги к востоку от оружейного завода (Баррикады) на 11,11 .»
305-я ПД теперь имела львиную долю имеющихся сил: три саперных батальона, один дивизион штурмовых орудий с 6 sIG33Bs, 44-ю штурмовую роту ( из 44 ПД), одну танковую роту из 14-й танковой дивизии, одна взвод пехотных орудий из 71-й пехотной, один взвод пехотных орудий от 14-й танковой дивизии и 6 тяжелых минометов из 604-го саперного батальона.
389-я дивизии были выделены два саперных батальона, один дивизион штурмовых орудий с 6 sIG33Bs и штурмовой эскадрон (рота) из 24 ТД.
В 10.10 6-я армия объявила о своих намерениях в штаб « Пехотной группы Армии Б» о своих действиях в Сталинграде:
« Начало нападения будет с того, что берег у Волги к востоку от завода Баррикады будет атакован всеми имеющимися силами. Для этого были собраны следующие силы, которые прикреплены к 305-й ПД и южному крылу389-й ПД :
7 рот из пехоты, собранных из нескольких дивизий.( Из гренадерских полков - 544, 546, 576, 577 и 578, а также 44-я штурмовая рота ( из 44-й пехотной див.) и 24-й штурмовой эскадрон, собранный из 24-й танковой дивизии.
2 дивизионные саперные роты от 6-й Армии(305 и 389-й саперные батальоны).
5 вновь поступивших саперных батальонов
2 дивизиона штурмовых орудий, в том числе с новыми sIG33Bs
1 танковая рота из 14-й танковой дивизии
Кроме того, тяжелое пехотное вооружение и основная часть артиллерии из сектора 51-го АК.
8-й Воздушный Корпус поддержит атаку большими силами.
Начало атаки: рано утром 11 ноября. Постоянные обстрелы позиций советской артиллерии на восточном берегу Волги должны начаться уже 7 ноября. После завоевания участка берега Волги, произвести перегруппировку для нападения на район к востоку от сталелитейного завода ,, Красный Октябрь", которое будет 15 ноября или в ближайшее время.»
Цель нападения был четко названа:
«51-й Армейский Корпус должен захватить берег Волги к востоку от оружейного завода от топливной системы (включительно) до юго-западной области кирпичного завода.
305-я пехотная дивизия и южное крыло из 389-й пехотной произведут неожиданную атаку на рассвете (Y- час) широким фронтом с гренадерскими полками, подкрепленные сильными саперными частями и захватят берег Волги. Саперные батальоны будут использованы самостоятельно, но будут прикреплены к пехоте и будет работать в самом тесном сотрудничестве с ними и их тяжелым вооружением. Перед нападением - широкое использование дымовой завесы.»
Действия других подразделений 51 АК были простыми:
«71-я, 295-я пехотные, 100-я егерская и группа Шверин будут проводить хорошо подготовленные операции штурмовых атак, чтобы ввести противника в заблуждение о степени штурмовой активности.»
Окончательный перечень подчиненных подразделений выглядел следующим образом ( Силы выделенные для атаки на 138 -ю стрелковую дивизию и часть 95-й стрелковой -прим.):
а) В подчинении 305-й пехотной дивизии:
Штурмовая рота от 44-й пехотной дивизии
Роты тяжелого вооружения от 71-й пехотной дивизии и 14-й танковой дивизии
6 тяжелых минометов из 604-го саперного батальона
245-й дивизион штурмовых орудий вместе с sIG33Bs из 177-го дивизиона
одна танковая рота из 14-й танковой дивизии
Часть 672-го саперного батальона
Саперные батальоны 50, 294 и 336
Часть 53-го реактивно - минометного полка с 2 -м дивизионом
б) в подчинении 389-й пехотной дивизии:
Штурмовой эскадрон(рота) от 24-й танковой дивизии
244-й дивизион штурмовых орудий с новыми самоходными sIG33Bs
Саперные батальоны 45 и 162
