Будьте добры, привяжите к местности.
Что то я не нашел в теме подробного описания боев за Мамаев Курган. Насколько мне помнится, в начале октября немцы захватили во второй раз эту высоту, выстроили оборону и сидели там аж до середины января, когда уже не способны были к сопротивлению, только тогда удалось взять эту высоту. Так ли уж она легендарна или как с домом Павлова история?
Что то я не нашел в теме подробного описания боев за Мамаев Курган. Насколько мне помнится, в начале октября немцы захватили во второй раз эту высоту, выстроили оборону и сидели там аж до середины января, когда уже не способны были к сопротивлению, только тогда удалось взять эту высоту. Так ли уж она легендарна или как с домом Павлова история?
В принципе бои за Мамайку описаны в книге "В окопах Сталинграда". Бои были, но без успехов, практически. Вся движуха на кургане происходила от того, что восточный скат был под огнем нашей арты, поэтому немцы дальше верхушки и не совались, а западный (и частично южный) склон и верхушка были под огнем немецкой арты, и наши соответсвенно не могли пройти туда.
За дом Павлова боев не было вообще, только обстрелы.
Скаты это понятно. Тут важно кто контролировал вершину (баки).
Скаты это понятно. Тут важно кто контролировал вершину (баки).
Вершина отлично просматривалась (простреливалась) с района 7 ветров и из района Невская-Пархоменко-Красные казармы. Посему удержание баков для нас (артиллерия на левом низком берегу и дальше) было намного сложнее (кровавее).
Прямой выстрел всегда эффективнее навесного.
Мамаев курган, именно район баков, немцы захватили окончательно 27 сентября, выбив оттуда бойцов 95 сд Горишного. Но на следующий день наши бойцы сумели занять пятачок рядом, тригонометрический знак на карте города. Так в документах 62 армии и было указано, немцы занимают район баков, наши район тригонометрического знака, и вроде как мамаев курган немцами не взят.
Триангаляционный знак где располагался? Севернее баков?
Триангаляционный знак где располагался? Севернее баков?
Возможно там, где стоит танковая башня. Там действительно был "выступ" в наших позициях.
Положение 284-й стрелковой дивизии на октябрь 1942 года.
Положение дивизии конец декабря 1942 г. - начало января 1943 г. Справа показан предполагаемый состав немецких частей на передовой напротив каждого полка дивизии ( у 284 сд был примерно такой же состав активных штыков)
Мамаев Курган - двугорбый, левый горб (см. от р Волга) почти полностью занимали наши части, правый большей частью немцы.
Современный знак обозначения высоты находится выше, в лесопосадке между буграми .
Мамаев Курган - двугорбый, левый горб (см. от р Волга) почти полностью занимали наши части, правый большей частью немцы.
Современный знак обозначения высоты находится выше, в лесопосадке между буграми .
Оба бугра занимали немцы, до декабря уж точно. На карте-схеме хорошо показано, что наши держали лишь восточные склоны, находясь под немецкими позициями
На карте за декабрь показано, что левый горб уже захвачен частями 284-й, эпизод по захвату этой безымянной высоты есть в книге Бои в Сталинграде. (Из опыта боев Отечественной войны)
Давайте уточним. Правый горб-это баки? Левый горб-это на гряде между двумя оврагами где ниже расположен макет дзота?
Добавлено: 17.01.2019 14:22:53
И что там за квадраты на вершине? Ограждение баков?
И что там за квадраты на вершине? Ограждение баков?
Эти прямоугольники, вокруг баков, есть и на августовской аэросъемке.
http://www.retromap.ru/m.php#l=0020092&r=061942&z=16&y=48.741750&x=44.536634
Из воспоминаний капитана госбезопасности И.Т. Петракова. (1907 - 1979) По спискам НКВД он впрочем числился ст. лейтенантом согласно приказа НКВД СССР № 1389 от 03.10.1940г. После войны служил в ленинградском УКГБ, службу окончил ген. - майором.
В 1948 году в Сталинграде выходит книга "Рассказы сталинградцев", в которой содержится интересный рассказ лейтенанта госбезопасности Ивана Тимофеевича Петракова, принимавшего активное участие в обороне районов, прилегающих к Площади 9-го января (совр. пл. Ленина) накануне высадки в район 13-й Гвардейской дивизии Родимцева. Рассказ называется "Встреча гвардейцев Родимцева".
И.Т. Петраков сообщает: "14-го сентября наша истребительная рота, сформированная из сотрудников милиции и управления НКВД, занимала оборону по берегу Волги и от Дома специалистов до дома №13 по Пензенской улице, прикрывая от противника центральную переправу до прибытия подкрепления из-за Волги". Как известно, на тот момент обстановка в городе складывалась критическая, немцы в нескольких местах прорвались к Волге, удержание Сталинграда оставалось под большим вопросом.
Далее И.Т. Петраков пишет:
Враг был где-то недалеко, но где точно, мы не знали. Я и мой помощник Ромашков пошли в разведку к площади 9 Января. Из дома военведа немцы открыли огонь. Метрах в пяти от нас кузов сгоревшей автомашины прошила автоматная очередь. Рядом перебегали фашисты.
Я приказал Ромашкову всеемте с пятнадцатью бойцами занять оборону и не дать прорваться противнику к центральной переправе со стороны площади 9 Января.
При спуске к Волге, когда я шел к основной группе бойцов своей роты, невдалеке разорвался снаряд. Я был оглушен и воздушной волной отброшен в кучу золы. Не помню, сколько пролежал. Один из бойцов заметил меня и перенес к входу штольни. Бойцы обмыли мое лицо от запекшейся крови, закутали шинелью. Постепенно я пришел в сознание и смог разобраться в обстановке.
Немцы были уже метрах в ста пятидесяти. Они овладели Пензенской улицей, заняли некоторые дома специалистов, здание Госбанка, из которого били из пушек и минометов по городской переправе. Слышны были их голоса:
- Русь, Волга, буль, буль! Сдавайся!
Меня вызвал к телефону член городского комитета обороны А.И.Воронин. Он приказал удерживать берег.
- Надо продержаться несколько часов, так как уже идет помощь, - сказал он.
Несмотря на огромное превосходство в людях и вооружении, немцам не удалось потеснить наших бойцов. Тогда враг решил разведать наши силы.
В лощине, которая шла от дома специалистов к нашему командному пункту, появился мальчик лет двенадцати. Это вызвало подозрение у милиционера и он задержал мальчика.
Задержанный оказался весьма смышленым мальчуганом. Он потребовал, чтобы его отвели к командиру.
- Как зовут тебя? – спросил я его.
- Коля, - ответил он.
Коля рассказал, что отец и мать его убиты при бомбежке, а сам он с другими жителями скрывался в подвале домов специалистов. Когда немцы ворвались в этот подвал, одна старуха сказала им что-то по-немецки, и они послали ее куда-то. Но старуха-немка, должно быть испугалась и скоро вернулась. Тогда офицер послал его, Колю, пригрозив, что если он не узнает, сколько нас, то его расстреляют. И не только это рассказал нам мальчик. От него мы узнали о численности и вооружении немцев. Впоследствии было точно установлено, что против нас сражался в полном составе первый батальон 194-го пехотного полка 71-й пехотной дивизии 6-й немецкой армии под командованием капитана Гинделянга.
Нас же, прижатых к берегу, было всего человек 60. Около 8 часов вечера мне доложили, что большая группа немецких автоматчиков под прикрытием пулеметного огня по балке от домов специалистов продвигается к городской переправе. Около пивного завода немцы захватили две пушки, расчеты которых погибли, и готовятся открыть из этих пушек огонь.
Сдать переправу – означало сдать центр города. А мы из-за Волги ждали войска, которые должны прийти на помощь. Высаживаться войска должны были на центральной переправе.
Переправа от моего командного пункта была в 250 метрах, пивной завод – в 150 метрах. Я решил контратаковать противника с двух сторон. Ромашков возглавил группу бойцов из 15 человек. Столько же примерно было и в моей группе. С криком «ура» одновременно с Ромашковым мы бросились в атаку. По-видимому, немцы не были осведомлены о нашей численности. Дружная атака завершилась успехом. Пушки снова были наши. Но положение наше оставалось тяжелым, а главное – боеприпасы походили к концу.
Стемнело. В небе повисли немецкие ракеты. Авиация противника продолжала налеты на территорию заводов. В Нефтесиндикате загорелись баки с горючим. Горящая нефть поплыла по Волге, приближалась уже к нам и грозила отрезать нас от левого берега, откуда с минуты на минуту ждали помощи.
-Это пострашнее, чем немецкие автоматчики! Неужели погибнем? – сказал Ромашков, когда мы вышли с ним на берег Волги.
Я молчал. Вдруг мы увидели быстро мчащуюся к нашему берегу моторную лодку.
Прибыли наши товарищи, работники НКВД. Они привезли нам боеприпасы. Это сразу подбодрило нас. Было решено до подхода воинских частей выбить немцев из домов специалистов и из дома Госбанка, откуда они просматривали переправы и могли сорвать подход наших войск.
Пушки, отбитые у немцев, мы приготовили к стрельбе. Условились, что атака начнется после пяти орудийных выстрелов. Артиллеристов среди нас не было. Кое-как при помощи одного нашего работника, который немного разбирался в артиллерии, я дал выстрел по зданию Госбанка, затем второй, третий. В цель я, видимо, не попал, так как не умел наводить: открою замок и верчу рукоятку до тех пор, пока в просвете пушки не увижу цель.
-Смотрите! – вдруг крикнул младший лейтенант Мрыхин, находившийся при мне.
И видим, что к городской переправе плывет катер с бойцами. Немцы ведут по нему огонь: снаряды рвутся около катера. Тогда я снова бросился к пушке и начал бить по домам специалистов, откуда вела огонь вражеская батарея.
Катер благополучно достиг нашего берега. Из него вышли полковник И.П.Елин и батальонный комиссар Кукушкин. Вскоре подошло еще несколько катеров с бойцами. Это были гвардейцы дивизии генерала Родимцева.
Расположив свой штаб в штольне, полковник Елин пригласил меня доложить ему обстановку. Тем временем его подразделения быстро заняли окопы и сразу же открыли огонь по врагу.
С прибытием дивизии Родимцева наш небольшой отряд мог считать свою задачу выполненной. Но мы не хотели покидать правого берега Волги, и генерал Родимцев, с которым мне пришлось встретиться на другой день, разрешил нам остаться в городе.
-Если вы здесь уже обжились, так и оставайтесь в своей штольне и держитесь, как держались. Ваши люди хорошо знают город, а нам это важно, мы ведь здесь пока гости, - засмеялся он.
Более поздние воспоминания И. Т. Петракова. На пароходе "И. Сталин" потопленном прорвавшимися немецкими танками в районе Латошинки было немало семей работников Сталинградского УНКВД.
Три страницы из дневника
И. Т. ПЕТРАКОВ, бывший сотрудник УНКВД, ныне генерал-майор в отставке
23 августа 1942 года. Жаркий день. Безоблачно синее небо. На улицах города многолюдно: спешат на заводы рабочие, вереницей тянутся войска. В скверах и садах резвятся у фонтанов ребятишки. Хлопают двери магазинов, звенят трамваи. Обычный день, который обернулся трагедией.
В 17 часов Сталинград потрясли взрывы бомб. Небо потемнело от сотен фашистских самолетов. Вокруг вспыхнули пожары.
Управление НКВД организовало переправу через Волгу, чтобы эвакуировать людей и вывезти ценное имущество и оборудование. Мне поручено руководить этой переправой. Моими помощниками назначены Макаганов, Карташев, Мрыхин. Вокруг непрерывно рвутся бомбы, свистят осколки.
Около переправы сосредоточилось 60 автомашин. И в это время вражеская бомба разбивает причал. Вспыхнули автомашины. Ценой невероятных усилий нам удалось их спасти.
24 августа 1942 года. Вечером начальник управления Воронин срочно пригласил меня в кабинет к тов. Чуянову. В районе Латошинки гитлеровцы, прорвавшись к Волге, подожгли пароход «Иосиф Сталин», на котором находились эвакуированные из города женщины, дети. Мне поручено организовать их спасение.
В пять часов утра мы с Грошевым двинулись на моторке в путь. За тракторным заводом немцы обстреляли нас из пулеметов. Однако мы благополучно добрались до косы, расположенной на повороте в устье Ахтубы. Если продолжать путь дальше, до места, где находятся эвакуированные, предстоит пройти еще около пяти километров на глазах у гитлеровцев. Безусловно, они успеют расстрелять нас из пулеметов. Поэтому, оставив лодку в укрытии, мы двинулись пешком по левому берегу Волги. Часам к десяти добрались до места, где случилось ЧП. Здесь нас встретили бойцы и командиры железнодорожного батальона, оказавшие впоследствии неоценимую помощь пострадавшим.
Оставшимся в живых пассажирам парохода «Иосиф Сталин» удалось выбраться на узкую отмель, находившуюся недалеко от правого берега, что севернее Латошинки. В длину эта отмель была примерно метров двадцать, в ширину — пять-семь метров. На этом крохотном «пятачке», вырыв в песке ямки, в течение двух суток, израненные, голодные, плохо одетые, ютились семьи сталинградцев. Здесь же, под покровом ночи, они рыли могилы и хоронили в них своих близких, умерших от ран. Немцы отлично видели, что на отмели находятся беззащитные женщины и дети, и все же систематически обстреливали остров из пушек и пулеметов.
Операцию по спасению пострадавших мы решили провести с 21 до 22 часов, как раз в то время, когда еще не всходит луна. Нашли на берегу семь лодок, выделили на них гребцами самых смелых и выносливых бойцов. Договорились с командиром находившейся неподалеку зенитной батареи, чтобы артиллеристы заранее пристрелялись по засеченным огневым точкам врага и в случае, если гитлеровцы попытаются сорвать нашу операцию, открыли ответный огонь. Учитывая, что при подходе лодок женщины и дети могут от неожиданности поднять шум, послали одного из бойцов предупредить их, чтобы они были наготове и вели себя осторожно.
Наконец, наступила полная темнота. Все были на своих местах. Расположив бойцов на бровке железнодорожного полотна, я внимательно, до боли в глазах всматривался вдаль, куда бесшумно тянулась вереница лодок. Шло время. Лодки не возвращались, и каждая минута казалась часом. Нервы были напряжены до предела. Наконец, появилась первая лодка, за ней вторая, третья… Бойцы бережно выносили на руках детей и раненых женщин. Все происходило в полной тишине. И только на последней лодке ребенок крикнул вдруг: «Мама, больно!» Голос ребенка разнесся далеко над Волгой, и сразу же заговорили немецкие пулеметы и автоматы, взвились осветительные ракеты. Но было уже поздно: мы успели отвести людей в укрытия. Из запасов железнодорожного батальона заранее были выделены продукты. Бойцы накормили спасенных кашей, напоили чаем.
Рано утром подошли автомашины, и все спасенные были перевезены сначала в Среднюю Ахтубу, а затем в Ленинск.
14—15 сентября 1942 года. Враг рвется в город, не считаясь ни с какими потерями. Мы мобилизовали все резервы для отпора. Все резервы — это немного. Набралось около 90 человек. Среди них — бойцы, работники милиции, НКВД, пожарники. У нас три ручных пулемета, один станковый и десяток автоматов. Противник имел против нас, как было потом установлено, около 300 солдат, две пушки, несколько минометов и крупнокалиберных пулеметов.
В сумерках мне доложили, что под прикрытием пулеметного огня около 70 немецких автоматчиков ведут наступление на городскую переправу по балке от домов специалистов. Кроме того, действует группа немецких автоматчиков около пивзавода.
Переправа находилась метрах в 250 от моего командного пункта, а пивзавод — в 150. Принимаю решение контратаковать гитлеровцев с двух сторон. Я приказал подошедшему Ромашкову возглавить группу бойцов из пятнадцати человек, выбить противника из прилегающей к переправе лощины. Сам же, возглавив группу бойцов из десяти человек, атаковал фашистов у пивзавода. Положение было восстановлено.
Совсем стемнело. Боеприпасы снова подходили к концу. Воронин обещал прислать, но доставка их почему-то задерживалась.
Наконец, лагерь противника затих. Только изредка взлетали вверх трассирующие пули, да мертвенным светом освещали все вокруг ракеты…
Примерно в час ночи, уже 15 сентября, разведка донесла, что к пивзаводу снова прорвались немецкие автоматчики. Посланный для выяснения обстановки Кочергин вскоре вернулся и доложил, что это ошибка: стреляли из дома Госбанка, а не из пивзавода.
Короткий тревожный сон. В четыре часа утра 15 сентября все снова на ногах. Наскоро закусив, я, Ромашков, Кочергин и Сердюков взялись за осуществление намеченного накануне плана. До подхода воинских частей мы решили выбить немцев из домов специалистов и Госбанка, так как оттуда хорошо просматривались Волга и переправа и противник мог держать их под обстрелом. Собрав все свои резервы и перебросив часть бойцов с других участков обороны, мы двумя группами пошли в атаку. Завязался ожесточенный бой, в котором смертью героя погиб наш славный чекист Валентин Сердюков.
Вскоре прибыла помощь. В Сталинград переправились гвардейцы Родимцева.
Позже, в феврале 1943 года, после разгрома сталинградской группировки немцев, мы беседовали с немецким капитаном, который командовал штурмовым батальоном гитлеровцев, захватившим железнодорожный вокзал и рвавшимся к переправе. На вопрос, почему в ночь накануне переправы дивизии Родимцева его батальон не захватил узкую полоску волжского берега, ставшую через несколько часов плацдармом для наших гвардейцев, он ответил, что эта операция была отложена на утро. Закрепившись в зданиях около пивзавода и установив здесь скорострельные пушки, гитлеровский капитан считал задачу по предупреждению высадки советских войск в этом районе решенной. По его заявлению для немцев была совершенно неожиданной атака неизвестно откуда появившейся части Красной Армии Он так и не поверил, что отборных вояк его штурмового батальона выбила с занятых ими позиций не регулярная часть, а горсточка сталинградских чекистов.
Эпизод с дуэлью Зайцева и некоего майора-руководителя берлинской школы снайперов похоже очередная пропагандистская выдумка и вранье, так как не было никакой берлинской школы, ни майора этого Кенингса тоже нигде не числится. Да и кол-во застреленных Зайцевым сильно преувеличено на мой взгляд. Какие будут мнения?
Эпизод с дуэлью Зайцева и некоего майора-руководителя берлинской школы снайперов похоже очередная пропагандистская выдумка и вранье, так как не было никакой берлинской школы, ни майора этого Конингса тоже нигде не числится. Да и кол-во застреленных Зайцевым сильно преувеличено на мой взгляд. Какие будут мнения?
Я копался как то в этом вопросе, тоже ничего не нашел. Походу "даст ист совьетик пропаганда".
Сталинградская битва вообще поражает смещением фокуса на "центр города". Про бои южнее Купоросной балки вообще тишина, хотя там бойня была не дай бог.
Самая большая бойня была на северных отсечных позициях ( нордригель) , вот там потери были гигантские при нулевом результате, но об этих боях как правило ни слова.
Самая большая бойня была на северных отсечных позициях ( нордригель) , вот там потери были гигантские при нулевом результате, но об этих боях как правило ни слова.
Согласен. Северный "фланг" долбили с августа по январь. В х.Грачи госпиталь стоял, хоронили много, но в отличии от соседних Котлубани, Самофаловки, Кузмичей, ничего официально нет.
Ох какая субъективная тема, рассуждать где была самая самая бойня - мамайка или лысая, купоросное или северный заслон, это ещё знатоки боёв за заводы или курганы на западе котла не подтянулись...
Ну а по снайперу Зайцеву, думаю момент развенчания мифа о нём ещё ждёт своего часа. Могу предположить, что ровно до того, как Нордригель переведёт роллы по 295-й...
