Боевые действия в центре Сталинграда сентябрь 42-февраль 43гг (Страница 34 из 37)

На 14 странице темы мной были выложены серия фото

В соседней ветке я уже дал ссылку на госархив, где появилось много сталинградских фоток. Одна из них позволяет с 90% вероятностью предположить место съемки серии - комплект зданий НКВД.

за привязку спасибо Дмитрию Зимину!

КУЗНЕЦОВ БОРИС БОРИСОВИЧ

                                                                     1937 г.р., Сталинград
(Интервьюер: Л. А. Бондаренко; расшифровка А. В. Когитина. Место и время проведения интервью : г. Волгоград, 25.06.2014)

    "Вот детский сад, в который меня дед водил, и первое впечатление о войне, это...
Бомбежки начались раньше - весной. Это я теперь знаю. Бомбили в основном там, где заводы. И, значит, в садике окна заклеены крест-накрест. Раскладушки там такие. И вот тревога, воют эти сирены. Воспитательницы заходят: «Дети, закрывайте глаза. Ложитесь на правый бок, руки вот так вот кладите. Не бойтесь ничего». Это помню. А боишься все равно. А дед меня забирал, там цех, там запах стружки, помню до сих пор. Сейчас у соседей из деревни буфет, и у меня впечатление, что это наш буфет, потому что он такой же, с такой же резьбой, так же все сделано, ну, как будто это дед делал.

  А детский сад находился там же, где Астраханский мост, туда же ходил трамвай, и грузовой. И даже помню, как дождь прошел, и девочка - откуда она там, не знаю - полоскала там какие-то свои вещи, и ей трамваем руки отрезало. Вот это осталось у меня на всю жизнь. Мы вышли гулять, и вот этот дикий крик и все. Вот это осталось.
Вот, значит, тревога в детском садике: «Ложитесь спать и не бойтесь ничего». И ушла она, воспитательница, в другую комнату. Страшно! Я встал потихоньку, спустился вниз, через эту трамвайную линию, несмотря на то, что страшно, потому что девочку тут это самое. Я - к деду в цех. Света нет, деда нет там, страшно, воет сирена. Я под верстак залез и сидел, дрожал, пока тревога прошла. Дед пришел, я его обнял, он такой с бородой, деда я очень любил. Вот это - первая память о войне.
И вот когда уже бомбежки эти, когда уже знали, что немцы придут сюда, маму и тетю забирали, они на рубежах были, работали здесь в госпиталях. Вот кинотеатр «Гвардеец», здесь был госпиталь тоже, потом на Академической было здание пединститута, там тоже было. Они тоже там помогали, работали…

   А вот когда налеты и бомбежки 23-го начались, вот тут страшное дело. Грохот страшный, вой страшный! И, видно, не всех эвакуировали, и горит госпиталь, который в «Гвардейце», горит Ворошиловский рынок, там же были деревянные конструкции. Вой, запах гари. И, видно, не всех эвакуировали, мама рассказывала, что выбрасывались оттуда с матрасами со второго этажа. И запах гари и человеческих тел - до сих пор он остался.
    Мы были любопытные дети, и уже особо мы не боялись. Мы по вою и по гулу моторов определяли, наш или немец. Если наш, мы выскакиваем, в лужах, в пыли играем, как слышим, так раз - опять как мыши в эту щель.
И однажды было такое, когда все грохочет, запах, мы высовываемся - нас назад. Мы - опять смотреть, что там. И по улице бежала женщина, одного ребенка держала на руках, а другого вела за собой. И пока она до нас добежала, малыша, который шел, осколками убило. А второй, она его держала, она обезумевшая была - это бабушка потом рассказывала, что у нее уже застекляневшие глаза и так далее. И ребенок на руках тоже погиб, его потом еле отняли у нее, похоронили.
  Мы сидели с бабушкой. Бросят малыша. Все ж разбито. Брат вот - вообще не знаю, как он выжил, воспаление легких у него было, ни лекарств нет, ни есть ничего нет, все разбито. И даже до берега Волги дойти нельзя. Крайний дом, вот его сейчас построили, там все разбито было, а второй или третий этаж - там был наблюдательный пункт немцев, и они оттуда корректировали огонь, подлет самолетов. То есть они видят, как оттуда отходят, 7-10 минут самолеты подлетают. А по берегу Волги ходили наши, вся артиллерия там, и они корректировали огонь оттуда. Считалось, что здесь жителей нет. Хотя ночью приходят к нам в блиндаж, помню: каски, плащ-накидки, автоматы. А днем приходят немцы. А немцы вначале рыскали, искали крестики золотые, вещи, зубы даже выбивали, вещи, какие понравятся.
Пока мы все время туда-сюда, туда-сюда. А потом «Катюши» оттуда как шарахнули по этому наблюдательному пункту, разбили их, и дом наш сгорел. Это уже в конце сентября, все уже, мы только в этой щели были. Но все-таки дом выстоял во время 23 августа, несмотря на то, что он деревянный. И другие дома на Пугачевской. Потому, что они кому нужны были? Бомбили-то заводы. Немцы все знали, расположения всех заводов. Потом я общался с детьми Сталинграда, они рассказывали мне даже больше, чем мои родители. Знали мы их родителей, прятались вместе, вот в этих домах они жили, и там у них были норы. И у некоторых немцы, прежде чем туда зайти, бросали туда гранату, они взрывали все.

    Ну вот... то, что с бабушкой... и они там были поздно, матери нет, тети нет. Бабушка говорит: «На работе». Мать приходит и рассказывает - падали вообще. И собирали детей, дети остались одни. Их собирали там, где «Маяк», там ресторан был в земле - «Метро». Собирали туда их, а потом их переправляли туда. В Доме Грузчиков тоже собирали, потом туда их. Тетя работала на «8-го марта», а мама работала в какой-то организации типа совзащиты, она бухгалтер.

    А есть-то нечего, они ходили, кругом ходили. Во-первых, немцы сначала вещи собирали. Потом, когда их прижали, им тоже есть нечего, они забирали у нас все. А деду давали на фабрике кур, отруби. И в развалинах вот это все прятали. Так немцы выследили, и бабушка ночью кирпичики в этих развалинах ставила, разжигала и вот эти лепешки пекла. Немцам тоже жрать нечего, он по запаху нашел. И мы сидим, дети голодные, а он сам поел и с собой еще забрал.
И высадили так, что на следующий день там, или через сколько, нашли этот оклунок. И, значит, забрали, тащили, а у них типа штаба, как я называл, где-то они располагались. И вот я помню, и мама помнит: рыжий такой немец, конопатый, тащил этот оклунок. Мама за ним, кидается на него, я за мать, за подол. Он развернется и меня сапогами в сторону, по лицу. А другие два немца стоят на охране и хохочут.
А потом я вырос и спрашиваю у мамы: «Мам, ну, вот я помню такой момент, как же это?». А она говорит: «Вот я обезумевшая была и ничего не понимала. Сейчас-то я понимаю, что я рисковала, а тогда - это все было, нечего есть было».

  Потом ходили на кондитерскую фабрику. Когда шли, бомбежки были, буквально чуть ли не по трупам шли. Оттуда патока яблочная была. И вот стояла четверть у нас в щели. Приходили немцы, и вот тоже помню - пластмассовые чашки, для нас тогда это было вообще. Яркие такие -красные, синие, голубые, вот такие завертывающиеся баночки, поедят, наберут вот туда. Мы, дети, сидим, смотрим. На консервный завод ходили, там стояли не отправленные еще составы. «Стоит, - говорит, - охранник, наш солдат, он же не будет стрелять». Хотя ему запрещено ж подпускать. С собой за пазухой унесет. Запах этих консерв горелых я помню, зерно с элеватора, вот и все - больше ничего. Ходили, искали, где лекарства. Где их найдешь?

   Потом, когда немцев прижали, они стали забирать подростков, стариков. И деда моего забрали, мы его больше не видели. И потом, по рассказам, по Баррикадной вниз, там, где сейчас морская школа, был овраг. Они его колючей проволокой огородили, они работали, умирали, они их там бросали и все. Мама с тетей пытались туда пройти посмотреть, дед там или нет, хоть как-то его вызволить, их не пускали. Так мы деда больше и не видели. И это было, наверное, до конца сентября - начала октября, так примерно.

   И поскольку приходили ночью наши, а днем немцы, немцы стали отсюда выгонять нас. «Партизанен, партизанен», - помню, немецкий. Я учил английский, помню, ни в какую, предложили - я его ненавидел. И всех «вэк» за железную дорогу, туда. И, значит, 24 часа, иначе «пух-пух-пух» всех. А перед этим, когда они залили там эти вещи вначале... то, что там маленький братик, пеленки грязные и так далее, что там? Вначале там кур прятали - это они все забирали, а потом вещи. И вот в детских вещах начинают рыться, вываливают. Тетя с мамой где-то рыщут что-то есть.
И вот немец берет, детскую кружечку нашел мою, там зайчик, он ее забирает. У меня слезы текут, я с бабушкой, она сидит, я стою. Перчатки мои взял, на лапу на свою надел, они расползлись, он хохочет. Я вырвался и укусил его, укусил до крови. Как его там назвал, я не знаю. А холодно уже, холода раньше наступили, и была из суслиных шкурок такая шубка у меня. И вот он меня подцепил за эту шубку на свою пушку (или автомат там у него). Так поднял, и к выходу. А бабушка: «Пан, пан, пан!». Он ее ногой в сторону. А тот второй хохочет. А этот тащит меня к выходу.
А ступеньки вниз вот так сделаны. И вот он уже меня подтаскивает, и на уровне моих глаз появляются блестящие начищенные сапоги с высокой тульей, у них красивая форма считалась - наша и немецкая. Так подгибает и на него офицер так «гав-гав-гав» - эта лающая речь. И он бросает меня, вытягивается -собственно, спасло меня. И выгнал их оттуда.

   Страшно. Боялись - это одно, а как они издевались, это же видели, концлагерь, это же я помню все. И после Бекетовки мы камнями в них бросали, мы из-за кустов их. Мы вернулись в Кировский район - здесь все разбито, ямы завалены, к бабушкиной сестре. По квартирам жили, в Бекетовке-то немцев не было. И немцы барачный поселок делали, и много они там чего делали. И кидали вверх эти, кричали «Гитлер капут!». Мы снежками, а летом и весной мы камнями в них. А старших возили, там Ергениевские горы, их возили, они там умирали, сбрасывали их, их не захоранивали.
   А старшие ребята - это вообще! Вот хоть мы их ненавидели, для нас это дикость была страшная - настолько они их презирали, что вот эти скрученные трупы - они на них катались! Не вру! Вот это для меня было... Ужас до сих пор перед глазами стоит. Вот такое было, что вот эти ребятки, подростки лет 14... вот это было страшно… "

Добавлено: 08.03.2017 22:21:14

КОНЯХИН КЛИМ ВИКТОРОВИЧ
                             
                                                    1934 г.р., г. Сталинград
             Интервьюеры: Ю.О. Байгазова, ЯЛ. Фалалеева;дешифровка: Ю.О. Вайгазова, Я. А. Фалалеева.
                          Место и время проведения интервью: г. Волгоград, 24.07.2013; 04.06.2014

  ,, Мой отец - Коняхин Виктор Иванович - до  Гражданской войны был георгиевским кавалером, затем он поступил в училище и стал художником. Мама окончила гимназию, где сейчас кинотеатр «Гвардеец», там была 4-я женская гимназия, потом она стала домохозяйкой - тогда это было принято. Эта гимназия давала массу знаний: французский язык, умение шить, умение кашеварить, то есть это - мини-бестужевские курсы. Оба родителя у меня очень старые, ведь я -поздний ребенок.

   Я хорошо помню свой детский садик. На месте нынешнего цирка крытого было строение, где был детский сад. И были даже там, в детском саду, машинки такие, в которые садился за руль и педалями так раз-раз! и разъезжал. Вот такое это яркое воспоминание. Ну, а самое главное воспоминание это, конечно, Волга. Это Дворец пионеров с великолепной набережной, как теперь я это понимаю. Раньше я, к сожалению, не обращал на это внимания. Эти удивительно роскошные интерьеры Дворца пионеров. Площадь, которая перед ним, с фонтанами, со скульптурами, с пальмами, с деревьями. Не говоря уже о начинке этого Дворца пионеров. Там были такие кружки, а еще такие, такие, такие... Но мне шел восьмой год в 1942-м году, и я еще только в школу записался, пойти в первый класс…

   Мы жили на Пугачевской, вот на этой улице - угол Пугачевской и Балахнинской, туда дальше, где анатомичка. Мама у меня из богатого рода, и один из родственников, который дожил до 1942-го года, отписал ей дом. Деревянный, срубленный, ну, великолепный дом. Вот на Балахнинской, где сейчас возводится высотное здание, точно на этом месте. И мы там поселились. До этого жили на квартирах. Потом отец работал по линии политпросвет работы в Нижне-Чирской - там жили. Там меня сажали на коня, эти казачьи традиции, рубка лозы...
    Значит, у казаков существует праздник, называется «Признавание». Юноша к этому празднику должен уметь скакать, владеть конем, и это не просто владение - вольтижировка. А значит, задом наперед, под животом, рядом лежишь с конем, цепляешься за поводья, он тебя волочет за стремена; повалить коня, спрятаться за конем -это все конная наука. Также нужно уметь подковывать, мыть его, ухаживать за ним, чтобы он тебя знал, кормить его, и он был продолжение тебя. В «Признавание» входила так же рубка лозы. Этому учили казачат с детских лет. Вот сажают тебя на коня в 5 лет, а дальше уже как ты пойдешь. Меня в 5 лет сажали, и это не потому, что я не потомственный казак. Да там разве поймешь... Отец у меня из волжских казаков, кстати говоря, из, так называемых, «желтолампасников». Ну, донцы - у них красные лампасы, а вот астраханские, заволжские и туда еще глубже - у них желтые лампасы. А казаки все время смеются: «Да, известно, кто что проливал»…

  Потом, по мере приближения немцев к Сталинграду, в еврейских семьях началась паника. Многие не знали, как уехать и ехать ли, это в нашем дворе. Через некоторое время, я слышал, как мама говорила: «Виктор, смотри, соседи наши Шварцманы собираются уезжать, упаковали вещи, может быль и нам?» - «Вера, ты жена коммуниста! Ты чего панику разводишь?!»…

    Потом налеты уже стали регулярными. В один из проходов по Астраханскому мосту объявили воздушную тревогу, и нас застал налет. Стали разрываться бомбы. А нам удалось или купить, или выменять или просто утащить, потому что тогда это тоже процветало. (Магазин разбит, ну а все же валяется, оно же ничье. Что же ты будешь смотреть на это и ждать - простите, а можно взять баночку? Не у кого даже спросить). Требуху мама добыла. И вот она как тряпка. Я требуху ненавижу до сих пор, пирожки с требухой. И вообще я ее видеть не могу, так же как тыкву. Тыкву ненавижу. Мама несла эту требуху, а потом, когда бомба разорвалась, волокла ее по земле по Астраханскому мосту.

    Астраханский мост сейчас под землей. На месте сегодняшнего моста, большой эстакады, если принять метров 50 в сторону Волги, песком засыпан Астраханский мост. От Астраханского моста до обреза воды, там протекала река Царица, было 8 метров. Это мы на спор прыгали с него в реку, солдатиком конечно, вниз головой боялись. Я рано научился плавать. А по Советской вниз по одной параллели спускался трамвай, заходил на мост и поднимался по другой параллели наверх, на Советскую. Когда пойму облагораживали, реку Царицу заковали в метровый короб, и все сточные воды по этому коробу спускаются в Волгу, а чтобы он не торчал, его засыпали. Там сейчас уже растут деревья и иногда устраивают реконструкции Сталинградской битвы. Вот так протекало какое-то время, весь шуст этот. Наш дом уцелел.
Так вот, однажды, в один из таких походов за едой, где что-нибудь бы добыть, мы шли с малой, она за руку меня держала... И начался налет, напротив нас был трамвайный парк и там окопчик, мы соскочили в этот окопчик, бомба шала рядом. Нас засыпало. Кто-то это видел и нас откопали. Земля была везде: во рту, в ушах. Получил легкую контузию, но я об этом потом узнал, когда служил в танковых войсках.
    17-го сентября на нашу улицу - угол Пугачевской и Балахнинской - пришли немцы. Это, очевидно, те немцы, которые уничтожили 10-ю дивизию войск НКВД на Краснознаменской, которой памятник стоит. Они по Царице форсировали через Астраханский мост и пришли сюда. первое, что они сделали - это выгнали нас. Построили, евреев отстранили в сторонку, кажется, расстреливали, я сейчас точно не помню, но автоматные очереди я слышал.

  Но что ужасного - там сидели трое наших военнопленных, без сапог, портянки разорваны. Немцы над ними измывались: берет нашу винтовку и вот так раз! об землю, и приклад отваливается. Берет немецкую винтовку и бьет, наверно, тише - целый приклад. «Хэээ-хоо!», - гогочут они. А потом они этих парней, как уже позже выяснилось, я опускаю подробности - это очень долгая история, они спустили их в колодец вниз головами. Этот колодец напротив анатомички до сих пор жив. У меня старшая дочь, младшая дочь, старший внук, младший внук, старшая внучка - всех я к этому колодцу водил и показывал.

   У мамы была отцовская офицерская сумка, еще с Империалистической (он унтер-офицер был), и она в нее сложила все документы. Когда нас немцы-то выгнали, и женщина говорит: «Вера, что ты делаешь?! За эту сумку сразу расстреляют!». И она документы разложила за пазуху, ну, куда смогла, что-то закопала во дворе, а эту сумку... Мы ночью пробрались к этому колодцу, это метров 150 максимум, а крышка была немножко сдвинута. И она ее так раз - а там пятки... И еще они пытались сдвинуть эту крышку. Ну, и все это, как я говорю, к вопросу о жестокости.
Потом у меня еще будет возможность сказать о добродетели.

    Потом появился приказ: «Собраться в Илиодоров монастырь», там была комендатура напротив, сегодня садик Дзержинского. Прямо напротив входа в монастырь братская могила -это была комендатура, там стояли виселицы, там вершились суды. Там можно было даже получить аусвайс. Это документ, типа паспорта, выдававшийся немецкими властями. Если нет аусвайса -тебя в Германию, а если ты получил, значит ты сумел объяснить и доказать, что ты должен остаться в городе, что у тебя там больной отец лежит или мать, что-то еще. Иногда немцы шли навстречу. Нам этого аусвайса не дали, потому что все мои мужики были на фронте, а мы с мамой. Больше всего я боялся потерять мамину руку. Акцент! Потому что, действительно, все дети этого боялись. Только бы не потерять руку. Ни за подол, и ни за что другое - руку. Вот прямо так сжимаешь...
    Мы пришли в Илиодоров монастырь. Там, где сейчас все молятся, тогда все стояли плечом к плечу. Набилось народу. Это было 6 октября. На приказе написано: «За невыполнение - расстрел. Комендант такой-то». Поэтому женщины, конечно, и моя мать, подумали, что лучше уйти из этого города. А кто-то здесь остался, они сейчас называют себя «Огненным Сталинградом». Мы -дети военного Сталинграда, а они - огненного. И погнали нас на Калач, через него в Кривую Музгу, а из Кривой Музги в Белую Калитву. Огромная сходка была, огромная очередь, толпа. Кто его знает, наверное, весь город…

    Все было бы ничего, но, когда начался май, начали вонять трупы... Почти каждая развалина была с ними. Их и хоронили, и просто погибали, и просто лежали засыпанные, а потом начали оттаивать. Это смрад жуткий!
Наша задача, пацанов: во-первых, поживиться чем-нибудь для дома. Вот однажды я нашел на пожарище радио-тарелку. Не помню, в каком году, но воткнул ее, а она заговорила. Может быть, оттуда и началось мое радиошествие. Там было тогда много музыки, много интересных литературных произведений, причем такие голоса, которые завораживали, останавливали, сдавливали слушателя. Теперь-то я знаю, [что] это бывший мой учитель Герцог Владимир Эммануилович. Это Качалов - народный актер. Это баритоны. Их голоса сравнивали со звучанием виолончели. Это очень интересно, вот тогда, наверно, мне это запало в душу. И много музыкальных программ, давали музыку.
Во-первых, это Чайковский, откуда я его на всю жизнь знаю. Он очень русский, очень наш, лиричный, славянский. Славянская душа - это нечто. Тут же и героизм, тут же и лирика, тут же и сопли, и вопли - удивительно и непостижимо! Никто не может определить нашу славянскую душу русскую. И все это помогало нам выжить, не озвереть. Вот именно - выжить и не очерстветь. Так же помогали друг другу. Если что-то нашли - делили пополам.

   Немцев я, конечно, как-то до войны представлял. Во-первых, официальная пропаганда карикатуры, которые рисовал отец. Ну, наверное, с рогами, как минимум или что-то в этом роде. Но, в общем-то, я сейчас не помню. Наверное,  они мне казались страшными, наверное были какие-то испуги, бомбежка. А так, конечно я искренне был благодарен, когда они наливали мне похлебки. И когда мы жили рядом с ними в Надеждовке, особого страха не было. Я же «Катюшу» напевал им, зарабатывал. Наверное, они считали, что это гонорар. Я их развлекал. И с этим, оп-па! - концовка. И становись. Наверно так...

     А вот еще уже современный эпизод. Однажды попросили меня взять камеру и поприсутствовать, приехала очередная делегация фронтовиков на День Победы. Собираются в обкомовском зале. Сидят люди, и моя задача взять интервью*. Я среди них сижу тоже. Это был примерно 1999-й год. И что-то меня понесло. Это, конечно, не на пустом месте, потому, что были постоянные делегации немцев в Волгограде, которые я встречал, с которыми общался и т.д. И что-то у меня перевернулось, наверное, и я ляпнул фразу, стоя с бокалом во время фуршета. Уже я записал все, что мне нужно и сказал: «Я простил вас, немцы». Я для себя говорю, что я простил. И тут встает со шрамом во лбу фронтовик и матом на меня.   Камера   работает,   я  говорю  оператору:
«Выключи!». Короче говоря, скандал. Рядом со мной сидела женщина, у нее три «Славы». Она медсестра. Я к ней все клинья подбивал на предмет интервью. Она вскакивает и на него таким же матом : «Да он щенок, ребенок, он мать сосал и т.п.». Вот так материал оказался сорван. С тех пор я себе иной раз повторяю : «Молчи, молчи».
А, в общем-то, у меня зла к ним нет. Русский народ отходчивый...»

    (* Коняхин  в 60 -90 годах довольно известный диктор телерадиокомпании города Волгограда)

Добавлено: 08.03.2017 22:30:46

  КАЛТЫПИНА Валентина Ивановна
                                                                                          1934 г. р., Сталинград
                  ( Интервьюер: Л. А. Фалалеева; расшифровка Л. А. Фалалеева. Место и время проведения интервью: г. Волгоград,  30.03.2014)

   ,,В 1942-м году 8 лет мне было. Меня записали в  школу, но немцы вошли - какая уж там школа. А бомбежка какая была страшная! Мы бежали прятаться в тоннеле между Ельшанкой и вторым Волгоградом( Жд станция Сталинград-2, современная - Волгоград-2. -прим.) Там же овраг большой и железная дорога проходила, сейчас сделали, а раньше этого не было, был просто мост забетонированный. И вот мы туда все бежали. Все горело. В наше подворье попало сразу три или две бомбы. Все загорелось. А почему туда сбросили, так, наверное, потому что у нас во дворе стояли три армейских палатки, части-то поступали к нам. А у нас двор большой был огромный, еще в 1900 году дедушке дали это место. Тут степь была: они и хлеб сеяли, и бахчи сажали около дома, поэтому нарезали большие-большие участки по 18 соток.

    И в нашем доме жил полковник, или подполковник, этой части. А все солдаты размещались в таких палатках; и в доме были, и в палатках были. И вот когда они летали, наверное, увидели эти палатки и бабахнули. Но вообще-то все сильно бомбили. Сильно бомбили станцию Ельшанка, Волгоград-2( Станция Сталинград-2). Но Ельшанку сильно бомбили, потому что там были два эшелона, эвакуированные из Ленинграда: дети, женщины, старики. И он до того бомбил, пока всех не уничтожил. Все горело, вот как в печке дрова горят. Так горело и когда мы с мамой бежали, она схватила меня за руку, и мы побежали. У нас был «выход» - так раньше погреб назывался, у нас там молоко было, потому что корова была. И вот в этом выходе мы сидели. И когда начинали бомбить, мы всегда туда прятались. И когда все загорелось, соседи выскочили, смотрят - а нас нигде нет, глянули - а «выход» засыпанный. Они нас кое-как отрыли, а то мы бы там померли -мама, бабушка и я.
   И мы побежали. А во дворе все горит. А бабушка увидела, что солдат раненый лежит, не может двигаться, и она его схватила и давай тащить с горящего подворья. Он дежурил в это время. В общем, вытащила его и потом догнала нас уже в тоннеле.*

(* Про этот тоннель вспоминают многие жители Ельшанки, возможно он был в районе жд путей через Ельшанский овраг –прим)

   Кто в середине тоннеля был, живой остался, не раненный. А кто по бокам был - люди раненные были, кого-то убивало, бомбили же железную дорогу. И стояли мы там как селедки в бочке. А воды было взрослым по щиколотку, а нам еще больше. А вода холодная, родниковая, родники же там были. И мы три дня там стояли, нельзя было выйти - и сыпет, и сыпет. А потом перестали бомбить, люди стали выходить, чтобы раненых, убитых оттащить.
В районе 7-й больницы жили все бабушкины, сын-то уже ушел в армию, а моя тетя стала нас искать, и им сказали, что все убежали в карьер. И вот они туда пришли, а мы еще там стояли. А людей много - то раненых увозили, то убитых, а мы все там стояли. А потом они нас забрали к себе к 7-й больнице, потому что тут почти все дома были целые. А Нижняя Ельшанка, сейчас она Тулака называется, вся дотла сгорела - бомбили, им же надо было к Волге протиснуться и железную дорогу рядом разбить. Все время бомбили, все время налеты были, бомбежки…

    И вот заходят немцы к нам во двор на 7-й больнице. У нас собака была, Тобик. И он сразу кинулся - чужие же. И он в него выстрелил. Мама выскочила - вдруг меня убили. Тобик завизжал.. . Они же идут как - они цари, боги, завоеватели, все холеные. Пришли, посмотрели, что у нас, а у нас уже ничего не было, уже голодные сами ходили. Может, в деревнях что-то и было. А у нас были корова и теленок. Но как началась бомбежка, бабушка их выпустила. Но потом нам сказали, что немцы поймали их и зарезали. А у нас нет ничего. Мама меня схватила за руку, надела платье.
   И вот когда немцы зашли, мы решили потихоньку на Ельшанку уходить, за Сельхозинститутом. А там бабушкина родная сестра жила. Бабушкин двоюродный брат тоже на фронт ушел. Все родственники в Верхней Ельшанке были. И бабушка сама из Верхней Ельшанки, а замуж вышла - и сюда в Нижнюю Ельшанку... И вот мы ушли в Верхнюю Ельшанку и жили там, пока нас не освободили.

   Как мы жили? «Катюши» били из-за Волги. Они жили в блиндажах, и их уже не бомбили. А наши из-за Волги били по немцам. Уж не знаю, попадали по немцам или нет, но в наши окопы попадало. А мы прятались в окопах, и если прямое попадание, то там мясо. Утром встаем, и то там, то там стон. Приходили разведчики оттуда, и ни дай бог что-то докажут, подслушают...
Полицаев было много. А полицаями были бывшие капиталисты, их сыновья или кто. К немцам пришли и стали полицаями. Если услышат, что какая-то семья укрывает советского солдата, то без суда и следствия расстрелять всю семью. Выводили в балку и стреляли. 3, 4, 5 человек - всех выводили и стреляли. И мы попали под эту кашу.
Когда мы пришли в Верхнюю Ельшанку, были голодные - есть нечего; и мама решила пойти в Прудбой, там у нее подруга жила, чтобы что-то принести поесть, свеклы или чего-нибудь такого. Ушла в октябре - и все, нет. Ноябрь, декабрь... Нас тогда все знали. Румыны могли просто расстрелять женщину, которая шла одна и которая им просто не понравилась. Румыны особо хозяйничали.
Потом мама на Рождество, 7 января,приходит домой - это было что-то, радость такая! Вбегает в эту хатенку, и все, кто знал, прибежал тоже. Рассказывает, что было, и говорит, что нас скоро освободят, кольцо сжимается и наши все ближе и ближе идут, так что мы скоро будем свободные.
   А утром чуть свет приходят 2 немца с автоматами, и нас в комендатуру. И он как сидел, брился, спрашивал: «Ну, рассказывай, шпионка». А мама ему говорит: «Да какая я шпионка», рассказала все так и так. И он ее сапогом один раз, да другой как ударит. Она потом никакая была. Страшно было. И я плакала, и бабушка, а он только и сказал расстрелять всю фамилию шпионки. Мама упала, плакала. А он только сказал, вывести. Через некоторое время нас вывели, говорят, что пока пойдем к нам домой. Ночью обычно выводили и расстреливали. Смотрим - нет никого. Потом на другой день приходит немец и говорит: «Вам дали месяц сроку; чтоб никуда отсюда шагу не делали из дома. Но являться в комендатуру в обед и вечером, чтобы видеть, что вы тут». А что являться - тут патрули без конца. Мы жили в землянке, а сами немцы в доме жили. А оказалось, что там полицай Носов стал с фельдфебелем вести разговор, говорит: «Я ее знаю со стольки-то лет, она очень плохо видит, какая она шпионка? Она здешняя, мы все хорошо ее знаем. Она пошла в Прудбой за продуктами, ничего ж не было». Тот сказал, чтоб за нами последили. Но Носов сказал: «Я за них ручаюсь». И потом нам сам Носов сказал. И вот дали сроку месяц.
А тут совсем их прижало, им уже не до нас. Немцы сами уже были голодные, холодные, закутались в два одеяла, полотенца, на голове какие-нибудь тряпки. И вот таким образом мы случайно остались живы…
   А так мы голодали. Трупы немецкие лежали кругом, и мы через них шагали как через бревно. Когда нас освободили, мы на следующий день выскочили на улицу, все ребятишки а пленных немцев начали везти колоннами, а мальчишки, да и мы, били их чем попало: и снежками, и лопатами, а наши ничего не говорили. И так мы дня 3 или 4 лупили этих немцев, а потом запретили. А куда их возили, не знаем. А когда они пришли к нам, собрали весь хлеб с наших районов и увозили ссыпать пшеницу в Верхнюю Ельшанку, крупная такая пшеница была. И немцы с автоматами ходили, охраняли это. Нам, детворе, нельзя было даже горсточку взять - стреляли. Мы голодали, но не могли взять даже горсточку.

  А отношение к немцам как тогда, так и сейчас - абсолютно никакой разницы в моей душе. Или потому что мы столько пережили с ними здесь, столько они нам гадостей устроили, такую страшную жизнь нам устроили. Может, среди них и были хорошие - говорят же, что были, но нам не встречались. Поэтому до сих пор у меня к ним осталась ненависть в сердце и душе.
Я и сейчас детям говорю, что 2 февраля и 9 Мая - мои самые любимые праздники. Не Новый год, ничего. Вот 2 февраля, когда нас освободили, и 9 Мая, когда закончилась эта проклятая война. Как не радоваться?
У меня правнук уже выучил «День победы» - всю песню поет от и до. Он мне: «Бабушка, говорят, фашисты еще и хорошие были. Какие они хорошие?», а я отвечаю: «Данечка, я не знаю, может, и были хорошие, но для меня они были только плохие. Поэтому я не могу ничего сказать. Для меня, моих родителей, моих родственников они ничего не сделали, нас чуть не расстреляли - как же я могу к ним иначе относиться?» - «Как расстреляли?» Я думаю, расскажу, когда подрастет…"

На сайте warspot опубликована последняя часть серии про первый штурм Сталинграда

http://warspot.ru/5416-neizvestnyy-stal … odskoy-sad

Александр спасибо за новые интересные сведения!

Однако приведенная фотография казни не относиться к описываемым событиям. 

На сайте есть атрибутированная фотография с другого ракурса "Советские граждане — Елена Островская и двое неизвестных мужчин, повешенные за связь с партизанами, на Комаровской площади в Минске."
http://waralbum.ru/303260/

здание на фото - жилой дом работников НКВД по ул. Краснозаводской

угол съемки

стр. 18 этой темы, сообщение 428. Там приведена схема 79 погранполка НКВД, где обозначены переправы в центре

Пишу сюда, думаю по теме.
Ситуация следующая: позвонили с 1 канала, хотят в этом году снять к 9 мая передачу про Сталинградскую битву, нужны участники битвы, очевидцы (что бы рассказать на камеру). "Прошлогодних снимать не хотят, просят других. Во вторник пойду к "Детям Сталинграда", но на всякий случай спрошу форумчан:
У кого есть какая инфа по ветеранам Сталинградской битвы или гражданским пережившим ее в городе?
Земляки, помогите!

Прошлогодний ролик: http://www.1tv.ru/shows/dobroe-utro/pro … t-09052016

Отредактировано Водяной (09.04.2017 19:44:11)

Приветствую!

А. Великодному: По всей видимости проживали на 3-й Набережной в Сталинграде -это сейчас ул.Чуйкова между 7-й Гвардейской и Пражской. Призван в штаб местной противовоздушной обороны (МПВО), штаб вроде находился в Комсомольском саду (надо уточнить).

Приветствую !

Участнику форума "Max": Вероятно это из доклада ,, О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ АВТОБРОНЕТАНКОВЫХ ВОЙСК СТАЛИНГРАДСКОГО ФРОНТА ЗА ПЕРИОД С 11.09. по 1.10.42г."
На "Памяти Народа" приведены  не все документы, этого доклада там нет. Но посмотреть этот доклад можно - он был у Егора ( Егорыча).

Благодаря в т.ч. материалам с этой темы доразбирал боевые действия 133-й ТБр в Сталинграде (отдельное спасибо Егорычу за архивные отчеты). Может, у кого-нибудь найдутся еще допматериалы по теме либо просто другая точка зрения на те или иные моменты текста - хотелось бы знать.

Бои 10 – 13 сентября 1942 г. за пригород Минина и Ельшанку.

После всех прошедших боев на 10 сентября 1942 г. 133-я танковая бригада все еще насчитывала 22 танка КВ-1, 1117 человек личного состава, 138 автомашин (4 легковые, 92 грузовых и 42 специальные) (см. Исаев, с. 164).

Днем 10 сентября 29-я моторизованная дивизия в полосе 133-й танковой бригады проводила перегруппировку и лишь на участке соседних 35-й гвардейской стрелковой дивизии (на 11 сентября всего 454 человек личного состава, в т.ч. 276 активных штыков) и 20-й истребительной бригады на рубеже западная окраина пригорода Минина – юго-западная окраина пос. Купоросное предприняла атаку силами до полка пехоты с танками. Весь день 133-я танковая бригада лишь вела огонь по скоплениям противника, а также провела разведку, во время которой артогнем была подбита машина разведвзвода (пробит радиатор, повреждена система управления), однако ее шофер красноармеец Александр Иванов все же вывел машину в бригаду, за что бы впоследствии награжден (ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 221, л. 204; ф. 48, оп. 451, д. 57, л. 71).

В именных списках потерь 133-й танковой бригады за день 10 сентября числятся 3 убитых мотострелков.

С утра 11 сентября 29-я моторизованная дивизия силами около 2 рот пехоты с танками безуспешно атаковала на пригород Минина. Возможно, именно при отражении этой атаки отличился экипаж танка КВ-1 лейтенанта Завьялова (командир орудия старшина Александр Шилов, 1-й батальон), уничтоживший 2 танка и 1 пулемет. К 17.00 133-я танковая бригада продолжала оборонять ранее занимаемый рубеж южная опушка рощи пригорода Минина – восточная окраина Ельшанки. По данным штаба АБТУ Сталинградского фронта бригада насчитывала 22 танка, в т.ч. 14 КВ-1 в строю и 8 КВ-1 в ремонте, а по данным штаба 64-й армии – 17 танков КВ-1 в строю (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, ф. 33, оп. 682525, д. 221, л. 231; д. 49, л. 4; ф. 48, оп. 451, д. 57, л. 75; ф. 345, оп. 5487, д. 39, л. 56).

В именных списках потерь 133-й танковой бригаде за день 11 сентября числятся 3 убитых (все мотострелки, в т.ч. погиб взводный младший лейтенант Василий Контушев) и 1 пропавший без вести (красноармеец зенитной батареи Николай Муштаев).

Всего за 10 – 11 сентября 133-я танковая бригада по собственным данным уничтожила 5 пушек, 3 миномета, 2 пулемета, 1 тягач, до 100 немцев, потеряв 1 танк КВ-1 подбитым, 1 человека убитым и 5 ранеными, однако в ее именных списках потерь за то же время числятся 6 убитых и 1 пропавший без вести (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 108).

В 6.00 12 сентября теперь уже 94-я пехотная дивизия перешла в наступление на пригород Минина и Ельшанку. Для обороны Ельшанки на ее южную окраину командир 133-й танковой бригады перебросил на поддержку 35-й гвардейской стрелковой дивизии часть танков 2-го танкового батальона, огнем которых к 8.15 ворвавшийся в Ельшанку правофланговый пехотный полк 94-й пехотной дивизии был временно остановлен, однако еще до полудня 94-я пехотная дивизия овладела почти всей Ельшанкой (кроме восточной части) и взяла кирпичный завод западнее пригорода Минина.

В 8.30 на западную окраину пригорода Минина ворвались танки 29-й моторизованной дивизии, но здесь они были остановлены главными силами 133-й танковой бригады и 271-м стрелковым полком 10-й стрелковой дивизии НКВД. В ходе разведки 1 танк КВ-1 с десантом из 9 – 10 человек 2-го батальона 271-го стрелкового полка под командой младшего лейтенанта Григория Ивахниченко ворвался в расположение 29-й моторизованной дивизии, уничтожил до 20 немцев, склад боеприпасов и склад горючего (по другим данным автоцистерну) и без потерь отошел к своим (см. Сараев, с. 132; ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 161, л. 65; ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 108; ф. 48, оп. 451, д. 57, л. 87; д. 59, л. 239; NARA, T. 314, R. 1159, F. 1003, 1004).

Всего за день 12 сентября 133-я танковая бригада по собственным данным подбила 13 танков, 1 автомашину, уничтожила 2 склада с боеприпасами и до 250 немцев, потеряв 1 автомашину сгоревшей, 3 автомашины подбитыми, 6 человек убитыми и 7 ранеными. В именных списках потерь 133-й танковой бригады за 12 сентября числятся 8 убитых (во 2-м танковом батальоне погибли комиссар батальона батальонный комиссар Александр Крутилко, начальник связи батальона капитан Григорий Оржинский, взводный 2-й роты лейтенант Федор Иванов и 1 фельдшер; также погибли 4 мотострелков) и 1 пропавший без вести (командир саперного взвода лейтенант Иван Бондарь) (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 108).

В 6.00 13 сентября 94-я пехотная дивизия 2 полковыми группами возобновила наступление, но успеха не имела. В 11.00 с юго-запада на кожзавод юго-восточнее Ельшанки ударил 15-й моторизованный полк 29-й моторизованной дивизии, в ходе атаки он достиг кожзавода, левым флангом вышел в 800 метрах западнее железной дороги, а в полдень – к самой железной дороге. В 11.15 до батальона пехоты (по видимому, 15-й моторизованный полк) атаковало вдоль железной дороги с юга на Ельшанку, а до 2 батальонов пехоты 94-й пехотной дивизии – с южных скатов высоты 137,7 на пригород Минина, где при поддержке 1-го танкового батальона 133-й танковой бригады оборонялись остатки 63-го и 85-го стрелковых полков 10-й запасной стрелковой бригады – 150 штыков.

В ходе уличных боев против оборонявшихся в Ельшанке и у кожзавода остатков 131-й стрелковой дивизии и 101-го гвардейского стрелкового полка, которых поддерживал 2-й танковый батальон 133-й танковой бригады, 267-й пехотный полк 94-й пехотной дивизии достиг высотных зданий в Ельшанке, 1-й батальон 276-го пехотного полка занял территорию кожзавода, после чего совместно с 15-м моторизованным полком зачистил территорию южнее Ельшанки, ну а 274-й пехотный полк до вечера занял весь пригород Минина вплоть до 5-го квартала.

Штабом 94-й пехотной дивизии отмечалось, что «разрозненные передвигающиеся и стоявшие в укрытиях танки сильно препятствуют атакам обоих полков. Борьба с этими танками орудиями ПТО и зенитными орудиями очень трудная из-за забаррикадированных улиц и сильного пехотного прикрытия». Штаб 29-й моторизованной дивизии насчитывал перед собой в южной части кожзавода западнее железной дороги 10 закопанных танков 133-й танковой бригады (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 110; ф. 345, оп. 5487, д. 56, л. 11; NARA, T. 314, R. 1159, F. 1007 – 1009).

Всего за день 13 сентября 133-я танковая бригада по собственным данным уничтожила 2 пулемета и до 80 немцев. В именных списках потерь 133-й танковой бригады за день 13 сентября числятся всего 1 убитый рядовой мотострелок и 3 пропавших без вести человек из зенитной батареи (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 110).

Выход немцев к Волге 14 сентября 1942 г.

В 4.15 14 сентября 1942 г. 29-я моторизованная дивизия возобновила наступление, в 4.45 29-м мотоциклетным батальоном достигла Волги в районе поселка Купоросное, а в 5.30 ударом через кожзавод вышла к реке 1-м и 2-м батальонами 15-го моторизованного полка. Соседняя 94-я пехотная дивизия, медленно продвигаясь вперед, за день отбила несколько контратак остатков пехоты 35-й гвардейской и 131-й стрелковой дивизии с танками 2-го батальона 133-й танковой бригады севернее и южнее железной дороги на северо-восточной окраине Ельшанки. В ходе боя немецкая пехота прорвалась к командному пункту 133-й бригады в Ельшанке, однако была уничтожена находившимися при штабе саперным и разведывательным взводами (ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 221, лл. 193, 225, 233; NARA, T. 314, R. 1159, F. 1011).

Тем временем в центре боевых порядков 62-й армии 71-я и 295-я пехотные дивизии в ходе своего наступления в 13.00 овладели центральным вокзалом, а затем в 16.00 – 16.15 вышли к переправе через Волгу в центре города. В связи со сложившимся севернее кризисом согласно боевому распоряжению штаба АБТВ 62-й армии 1-й танковый батальон 133-й танковой бригады в составе 11 танков КВ-1 был снят с западной окраины пригорода Минина и вечером 2-часовым маршем прибыл к Астраханскому мосту через реку Царица в распоряжение заместителя командующего армии по АБТВ подполковника Вайнруба, где временно встал на охрану командного пункта штаба армии.

Согласно оперсводке Генштаба КА было переброшено только 10 из 11 танков КВ-1, из них согласно воспоминаниям бывшего командующего 62-й армии Чуйкова на место прибыло всего 9 танков КВ-1, судьба 2 остальных танков пока неизвестна, но, судя по сохранившейся фотографии, один из них сломался и был позже захвачен немцами перед Астраханским мостом (см. Чуйков, с. 121; Сталинградская битва, с. 555; ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 110).

Согласно отчету штаба 133-й танковой бригады до утра 15 сентября танки прикрывали штаб армии, однако на самом деле сразу после марша они были распределены по 2 боевыми группам штаба армии (сформированы из бойцов охраны, оперативного отдела и политотдела). В ночь на 15 сентября боевые группы атаковали каждая на своем направлении. О действиях группы во главе с майором П.И. Зализюком (6 танков КВ-1), которая имела задачу «обеспечить прикрытие улиц, ведущих от вокзала к пристани», ничего неизвестно. Группа Вайнруба (30 человек) под прикрытием пушечного огня 3 приданных ей танков КВ-1 ворвалась в Дом специалистов, с боем заняла его, а затем отбила контратаку со штурморудиями, вероятно, 244-го дивизиона штурморудий, при этом танки сожгли 1 штурморудие (в книге указаны танки Pz.III, но немецких танков в центре города тогда еще не было) (см. Крылов, с. 132; Чуйков, с. 121; Вайнруб, с. 66, 67; ЦАМО, ф. 48, оп. 451, д. 57, л. 99).

На место ушедшего 1-го танкового батальона на западную окраину пригорода Минина командир 133-й танковой бригады выставил 3 из оставшихся 6 танков КВ-1 2-го танкового батальона, однако этого оказалось слишком мало для поддержки обескровленных остатков 35-й гвардейской и 131-й стрелковой дивизии, и к 19.00 усиленный 267-й пехотный полк 94-й пехотной дивизии левым флангом достиг шоссе в 8 километрах южнее пригорода Минина, а 271-й пехотный полк в уличных боях овладел 6-м кварталом этого пригорода (NARA, T. 314, R. 1159, F. 1012).

Всего за день 14 сентября согласно именным спискам потерь 133-я танковая бригада потеряла 2 человек (оба мотострелки) убитыми и 1 человека пропавшим без вести (начальник ГСМ 1-го батальона воентехник 1-го ранга Николай Новиченко).

Бои 15 сентября 1942 г. в центре города и за элеватор

В ночь 15 сентября 1942 г. в Сталинград с восточного берега Волги переправилась свежая 13-я гвардейская стрелковая дивизия. Ее передовой отряд, 1-й батальон 42-го гвардейского стрелкового полка, усиленный ротой автоматчиков и ротой ПТР, сразу после переправы по приказу штаба армии по улицам Халтурина и Банковская с боем вышел к захваченному 71-й пехотной дивизией вокзалу и при поддержке подошедших 3 танков КВ-1 из боевой группы Вайнруба с ходу отбил здание вокзала, после чего все 3 танка КВ-1 остались в обороне этого здания. Переправившиеся чуть позже 2-й и 3-й стрелковые батальоны при поддержке танков КВ-1 из состава, видимо, группы Зализюка закрепились на улицах Пензенская и Республиканская (ныне ул. Советская и пр. им. Ленина между ост. «Комсомольская» и пл. Ленина) (Корень, с. 46; Родимцев, с. 44; ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 112; ф. 1075, оп. 1, д. 4, л. 7).

Выйдя к железнодорожной насыпи (вероятно, на пересечении с улицей Кубанская) танки столкнулись с выходившими через проход в насыпи штурморудиями. Танк КВ-1 лейтенанта Григория Белянкина (командир орудия старшина Юсуп Шарипов, младший механик-водитель сержант Владимир Губанов, 1-й батальон), уже уничтоживший за день 3 пушки, в бою со штурморудиями подбил 2 из них, но был сожжен вместе со всем экипажем, выжил лишь тяжелораненый старший механик-водитель старший сержант Степан Потенко. Всего в этом коротком встречном танковом бою 1-й танковый батальон сжег 1 и подбил 2 штурморудия, потеряв 2 танка (1 КВ-1 сгоревшим и 1 КВ-1 подбитым), и оставшимися танками отошел за развалины зданий. Возможно, именно в этом бою погиб старший механик-водитель танка КВ-1 1-го батальона старшина Николай Бондарь (ранее входил в состав экипажа танка взводного 2-й роты Якова Родоловского) (ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 167, лл. 159, 173, 177; д. 221, л. 217; ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 112).

На левом фланге 62-й армии в 4.30 15 сентября боевая группа Эдельсгейма (Edelsheim) 24-й танковой дивизии перешла в наступление вдоль железной дороги со стороны станция Садовая, в 9.00 прорвала оборону 63-го стрелкового полка 10-й запасной стрелковой бригады и, ведя бои с остатками этой бригады, достигла Максимовского разъезда, откуда повернула на улицу Комитетская, ударив вдоль железной дороги в сторону вокзала Сталинград-II (ЦАМО, ф. 345, оп. 5487, д. 24, л. 28; см. "24.Panzer Division").

С разрешения штаба армии оставшиеся танки 2-го танкового батальона 133-й танковой бригады к 13 часам отошли из Ельшанки в район элеватора, чтобы прикрыть его со стороны железной дороги (к этому времени 2 из 6 танков КВ-1 были с разбитой ходовой частью и скорее всего их так и оставили в пригороде Минина или Ельшанке). В 15.00 по сообщению штаба 133-й танковой бригады 2 роты пехоты с танками 24-й танковой дивизии вышли в район элеватора, где потеряли 2 танка подбитыми и 2 орудия ПТО уничтоженными. Возможно, элеватор и был занят незначительными силами мотопехоты, однако к исходу дня загрядотряд 10-й стрелковой бригады совместно с остатками 63-го стрелкового полка контратакой отбил элеватор и укрепился в нем (ЦАМО, ф. 48, оп. 451, д. 57, л. 99; ф. 345, оп. 5487, д. 56, л. 13).

Главные силы группы Эдельсгейма ударом вдоль железной дороги в 17.00 заняли северную окраину вокзала, затем в 17.15 достигли железнодорожного моста через реку Царица, откуда повернули на запад, в направлении казарм на Дар-горе, завершая окружение 42-й стрелковой бригады и 244-й стрелковой дивизии в Ворошиловском районе Сталинграда.

Всего за день 15 сентября 133-я танковая бригада согласно именным спискам потерь потеряла 7 человек убитыми (танкисты Белянкин, Шарипов, Губанов, Бондарь, командир минометного взвода младший лейтенант Михаил Храпов, 1 минометчик и 1 стрелок) и 5 человек пропавшими без вести (4 мотострелков и 1 шофер зенитной батареи).

Боевые действия 16 сентября 1942 г.

К утру 16 сентября 1942 г. в обескровленной 10-й запасной стрелковой бригаде осталось всего 70 человек, однако к 9.00 она продолжала на участке элеватор – водокачка сдерживать продвижение немцев к консервному заводу. Правее оборонялись остатки 270-го стрелкового полка 10-й стрелковой дивизии НКВД. Танки 2-го танкового батальона 133-й танковой бригады блокировали дорогу под железнодорожным мостом, отбив все попытки немецких танков прорваться за железную дорогу (ЦАМО, ф. 345, оп. 5487, д. 24, л. 34).

Перейдя в наступление в 4.30, за утро 16 сентября 29-я моторизованная дивизия пробилась к вокзалу Сталинград-II, зачистила местность южнее него, а затем ударом на юго-восток вышла к железнодорожному мосту через реку Ельшанка. Усиленный 267-й пехотный полк 94-й пехотной дивизии через Ельшанку прорвался в городские кварталы восточнее вокзала, а подошедший в тот же район 274-й пехотный полк к ночи отразил поддержанную танками 2-го батальона 133-й танковой бригады контратаку советской пехоты (NARA, T. 314, R. 1159, F. 1018, 1019).

Танки 1-го танкового батальона 16 сентября продолжали поддерживать наступление 2-го и 3-го батальонов 42-го гвардейского стрелковой полка 13-й гвардейской дивизии, в результате чего те вышли на улицы Республиканская и площадь 9-го Января (ныне пл. Ленина), подробности боевых действий танков в тот день неизвестны (см. Самчук, с. 104).

Всего за день 16 сентября 133-я танковая бригада согласно именным спискам потерь потеряла лишь 3 человек убитыми (2 мотострелка и младший механик-водитель 2-го батальона старший сержант Владимир Смилги). Среди прочих был ранен комиссар бригады старший батальонный комиссар Григорий Наумович Калустов.
Бои 17 сентября 1942 г. Потеря танков 2-го танкового батальона.

В 4.00 17 сентября 1942 г. 15-й моторизованный полк возобновил наступление от домов к северу от реки Ельшанка в северном направлении против остатков 35-й гвардейской и 131-й стрелковых дивизий, 10-й запасной стрелковой бригады, однако почти сразу же был остановлен огнем артиллерии и танков 133-й танковой бригады (в строю по некоторым данным осталось всего 3 танка КВ-1). В 12.30 15-й полк возобновил наступление, захватил начало дороги между пристанью и серединой привокзального квартала, но контратакой 200 пехотинцев с танками 133-й бригады с большими потерями был отброшен на исходные позиции, после чего перешел к обороне.

Атаковавший в районе элеватора 274-й пехотный полк 94-й пехотной дивизии за день 17 сентября также почти не имел продвижения, отбив несколько контратак советской пехоты с танками с востока. Соседний 276-й пехотный полк, зачистив северо-восточную часть привокзального квартала, с 13.30 1-м батальоном вышел западнее Театральной площади, где также отбил несколько контратак пехоты с танками (NARA, T. 314, R. 1159, F. 1021, 1022; см. Сталинградская битва, с. 573).

В ходе этих контратак 2-й танковый батальон 133-й танковой бригады за день 17 сентября потерял все свои оставшиеся танки и в конце дня оставшимся личным составом во главе со штабом переправился на левый берег Волги. Мотострелковый батальон, а также тылы 133-й танковой бригады со всем ее автотранспортом так и остались в Сталинграде, но об их дальнейших боевых действиях ровным счетом ничего не известно.

В именных списках потерь 133-й танковой бригады за 17 сентября числятся 6 убитых (4 танкиста 2-го танкового батальона: взводный 2-й роты старший лейтенант Григорий Лысонь, командир танка 1-й роты лейтенант Дмитрий Уткин, младший механик-водитель старший сержант Петр Куксов, радист танка старший сержант Федор Иванов, а также шофер 2-го батальона и 1 мотострелок) и 1 пропавший без вести (комиссар минометной роты политрук Александр Пешков).

Всего в боях 15 – 17 сентября в районе элеватора 2-й танковый батальон по собственным данным уничтожил 1 танк, 17 пушек, 9 пулеметов и до 350 немцев, потеряв все свои 6 танков КВ-1 сгоревшими, 9 человек убитыми и 17 ранеными (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 110).

1-й танковый батальон 133-й танковой бригады 17 сентября продолжал поддерживать 13-ю гвардейскую стрелковую дивизию. В 1-й половине дня 42-й гвардейский стрелковый полк в ходе уличных боев 2-м батальоном вышел на улицы Володарского, Профсоюзная и Пролеткульская (ныне кварталы между улицей Мира и проспектом им. Ленина), а 3-м батальоном на улице Республиканская отбил контратаки до полка пехоты и «свыше 30 танков» 71-й пехотной дивизии, при этом на участке 191-го пехотного полка артиллерией 71-й дивизии было уничтожено 2 советских танка (вероятно, 133-й танковой бригады) (ЦАМО, ф. 1075, оп. 1, д. 4, л. 12; NARA, T. 312, R. 1686).

С 12.00 518-й пехотный полк 295-й пехотной дивизии при поддержке штурморудий возобновил наступление вдоль оврага Долгий, смял правофланговую роту 1-го батальона 34-го гвардейского стрелкового полка, прорвался на улицу Некрасовская (ныне кварталы между улицами 7-й Гвардейской и Пражская) и отбросил пехоту 1-го батальона на улицу Артиллерийская (ныне проспект им. Ленина в границах Центрального стадиона и ТРК «Европа»), вскоре заявив о зачистке городских кварталов северо-восточнее центрального вокзала (NARA, T. 312, R. 1686).

В связи с этим прорывом 3 танка КВ-1 1-го танкового батальона 133-й танковой бригады по приказу командования были переброшены от вокзала на улицу Некрасовская, принудили штурморудия отступить (согласно боевому отчету штаба бригады всего там было до 12 штурморудий) и совместно с пехотой 34-го гвардейского полка зачистили улицу от противника (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 112).

Бои 18 – 19 сентября 1942 г. Отвод за Волгу.

18 сентября 1942 г. 13-я гвардейская стрелковая дивизия временно перешла к обороне на захваченном накануне рубеже. 42-й гвардейский полк оборонял район улиц Пензенская, Пролеткульская, Профсоюзая, Киевская, а также вокзал, отбил за день контратаки до батальона пехоты и до 15 «танков», потеряв 136 человек. 34-й гвардейский полк на участке улица Артиллерийская – овраги Долгий и Крутой – площадь 9-е Января отбил атаку до 2 батальонов пехоты и до 10 «танков», потеряв 49 человек. Уже в темноте 3 танка, вероятно, 133-й танковой бригады из кварталов южнее вокзала ударили на северо-восток и прорвались к Волге, раздавив 2 37-мм орудия ПТО 71-й пехотной дивизии (ЦАМО, ф. 345, оп. 5487, д. 9, л. 5, 6; NARA, T. 312, R. 1686).

Всего за день 18 сентября 133-я танковая бригада согласно именным спискам потерь потеряла 2 автоматчиков убитыми и 3 зенитчиков пропавшими без вести.

В ночь на 19 сентября 1 танк 133-й танковой бригады участвовал в штурме здания Госбанка, который по одним данным занимало 30 – 50 немцев с ротными минометами, 6 легкими и 1 тяжелым пулеметом, а по другим данным 60 немцев с 1 37-мм орудием, минометами и 6 пулеметами (Самчук, с. 115; ЦАМО, ф. 1075, оп. 1, д. 4, л. 19).

В 24.00 после 30-минутной артподготовки и подрыва саперами стены здания взвод разведроты 13-й гвардейской дивизии при поддержке 1 танка КВ-1, минометного взвода и нескольких пулеметов ворвался через пролом на 1-й этаж, по одним данным к рассвету полностью занял здание, а по другим в течение 16 часов вел бой с засевшим в подвале и на 4-м этаже противником (Самчук, с. 115; ЦАМО, ф. 682525, д. 170, л. 414).

Утром 19 сентября штаб 13-й гвардейской стрелковой дивизии отдал боевой приказ №27, согласно которому 42-й гвардейский стрелковый полк с 3 танками КВ-1 133-й танковой бригады и 8-м истребительным батальоном во взаимодействии с 42-й стрелковой бригадой должен был овладеть кварталами между улицами Коммунистическая и Республиканская и выйти на рубеж железной дороги, однако благодаря перебежчикам и радиоперехвату 295-я пехотная дивизия загодя узнала о готовящемся наступлении и в 11.00 артиллерией накрыла исходные позиции одной из рот на левом фланге 518-го пехотного полка.

В 12.00 42-й гвардейский полк с 2 танками КВ-1 все же перешел в наступление на правый фланг 518-го пехотного полка, но уже в 12.40 был остановлен противником. Во 2-й половине дня полк теперь уже с 3 танками КВ-1 еще несколько раз атаковал позиции 518-го полка, но лишь потерял 1 танк КВ-1 уничтоженным. В именных списках потерь 133-й танковой бригады за день 19 сентября числится всего 1 убитый мотострелок (NARA, T. 312, R. 1686).

В тот же день согласно боевому распоряжению АБТУ Юго-Восточного фронта 1-й танковый батальон передал оставшиеся 8 танков (7 КВ-1 и 1 Т-34, из них на ходу только 3 КВ-1 и 1 Т-34, который неизвестно когда вошел в состав батальона между 14 и 19 сентября) вместе с их экипажами и командиром роты, а также 1 бензовоз и 1 ЗИС-5 в состав 137-й танковой бригады, после чего был выведен за Волгу, и 133-я танковая бригада без матчасти всеми силами сосредоточилась в резерве фронта в лесу в 2 километрах западнее поселка 3-й Решающий (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, лл. 112, 151, 155).
Итоги боевых действий

Выведенная в резерв фронта 133-я танковая бригада на 20 сентября 1942 г. насчитывала 942 человека личного состава в строю, 87 человек на излечении в медсанвзвзоде, 129 автомашин (6 легковых, 83 грузовых, 40 специальных), 3 мотоцикла, 6 82-мм минометов, 17 ПТР, 3 зенитных, 20 ручных пулеметов, 212 автоматов, 370 винтовок, 16 автоматических винтовок, 7 раций. Впрочем, 457 из 942 человек, т.е. практически половина личного состава, так и остались к 20 сентября на правом берегу Волги в Сталинграде вместе со всем автотранспортом и ремонтными средствами бригады, для их розыска штабом бригады в Сталинград были посланы представители части (ЦАМО, ф. 3084, оп, 1, д. 25, лл. 43, 50).

Всего с 1 по 20 сентября по собственным предварительным данным 133-я танковая бригада потеряла 159 человек (из них 62 танкиста), в т.ч. 38 человек убитыми, 21 пропавшим без вести, 100 ранеными, однако только лишь с 10 по 20 сентября согласно именным спискам потерь 36 человек погибло и 15 пропало без вести (ЦАМО, ф. 3084, оп, 1, д. 25, лл. 45, 46).

Т.к. половина личного состава оставалась на правом берегу Волги, потери в личном составе продолжались. Именно в Сталинграде 21 сентября погиб рядовой минометчик Василий Юмадеев – последние известные безвозвратные потери бригады за сентябрь.

Позже штабом 133-й танковой бригады были подведены новые итоги и понесенные бригадой потери в минувших боях. По этим данным в ходе отступления в Сталинград и уличных боев в городе 25 августа – 25 сентября 1942 г. 133-я танковая бригада вывела из строя до 1840 немцев, 116 танков, 1 бронемашину, 88 орудий, 7 минометов, 19 пулеметов, 27 автомашин, 17 тягачей, 3 ДЗОТа, 2 склада с боеприпасами. Сама 133-я танковая бригада за то же время потеряла 136 человек (31 убитым и 105 ранеными), 25 танков (10 КВ-1 сгоревшими, 15 КВ-1 подбитыми), 9 автомашин (5 автомашин сгоревшими и 4 подбитыми), 2 орудия (1 45-мм и 1 76-мм) подбитыми (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, лл. 113, 114).

К 30 сентября личный состав 133-й танковой бригады увеличился до 980 человек личного состава, также бригада располагала 2 бронетранспортерами, 117 автомашинами (4 легковых, 75 грузовых, 38 специальных), 2 мотоциклами, 1 76-мм орудием, 5 82-мм минометами, 17 ПТР, 4 станковыми, 24 ручными пулеметами, 206 автоматами, 389 обычными и 34 автоматическими винтовками, 5 рациями (ЦАМО, ф. 3084, оп, 1, д. 25, лл. 52, 54).

Тогда же, 30 сентября, штаб 133-й танковой бригады наконец-то подвел более точные цифры потерь своей части в минувших боях. Всего за минувший месяц 133-я танковая бригада потеряла 226 человек личного состава, в т.ч. 62 убитыми, 33 пропавшими без вести и 121 раненым, что более соответствует реальности, т.к. в ее именных списках потерь с 31 августа по 21 сентября числятся 54 убитых и 23 пропавших без вести (ЦАМО, ф. 3084, оп, 1, д. 25, л. 56).

Всего за август – сентябрь 1942 г. 133-я танковая бригада за время боев в составе 62-й и 64-й армий по официальным данным уничтожила до 2180 немцев, 182 танка, 1 бронемашину, 107 орудий, 28 минометов, 34 автомашины, 21 трактор-тягач, 24 пулемета, 3 ДЗОТа, 2 склада с боеприпасами, захватила 1 танк и 1 мотоцикл.

Сама 133-я танковая бригада за это же время, если верить ее боевому отчету, потеряла 18 танков КВ-1 безвозвратно и 334 человек личного состава: 90 убитыми, 34 пропавшими без вести, 200 ранеными. В ее именных списках потерь за это же время значатся 91 убитый и 34 пропавших без вести, что подтверждает официальные цифры потерь.

В технике помимо 18 потерянных безвозвратно танков (2 КВ-1 – в боях 9-10 августа, 6 КВ-1 – в боях 20-25 августа, 10 КВ-1 – в боях 30 августа – 19 сентября) еще 7 танков КВ-1 было передано в другую часть, как минимум 6 танков КВ-1 было отправлено в капремонт, судьба остальных 9 танков КВ-1 неизвестна, вероятней всего, они также составили безвозвратные потери (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 113, 114; ф. 341, оп. 5312, д. 38, лл. 28, 30; ф. 3084, оп, 1, д. 25, л. 56).

Вывод на доукомплектование.

Выведенная в фронтовой резерв 133-я танковая бригада на 9 октября 1942 г. по собственным данным насчитывала 995 человек личного состава, 3 бронемашины (2 БА-10, 1 БА-20), 3 бронетранспортера, 120 автомашин (4 легковых, 77 грузовых, 39 специальных), 3 мотоцикла. По данным штаба АБТУ Сталинградского фронта бригада также имела 2 76-мм и 2 37-мм орудия, 5 минометов, 17 ПТР, 1 зенитный, 5 станковых и 24 ручных пулеметов, 417 винтовок (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 49, л. 11; ф. 3084, оп, 1, д. 25, л. 57).

По всей видимости, к октябрю весь личный состав 133-й танковой бригады был выведен из Сталинграда, а потому 1 – 15 октября бригада не имела никаких потерь. Между 15 и 20 октября по неизвестным причинам из строя выбыло 3 человек, в т.ч. 1 человек погиб (в именных списках потерь отсутствует) и 2 было ранено (ЦАМО, ф. 3084, оп, 1, д. 25, лл. 62, 66).

К 20 октября 133-я танковая бригада насчитывала 989 человек, 119 автомашин, 2 37-мм зенитных и 2 76-мм орудий ПТО, 5 82-мм минометов, 18 ПТР, 4 станковых, 2 зенитных, 27 ручных пулеметов (ЦАМО, ф. 3084, оп, 1, д. 25, л. 65).

В ночь на 28 октября по приказу командования 133-я танковая бригада передала сводную роту мотострелкового батальона в 150 человек 84-й танковой бригаде (28 октября рота перенаправлена в 95-ю стрелковую дивизию), а 5 механиков-водителей – 235-й танковой бригаде и в 18.00 28 октября своим ходом выступила в Саратов в Татищевские танковые лагеря на переформирование (ЦАМО, ф. 48, оп. 451, д. 6, л. 98, 102; ф. 345, оп. 5487, д. 30, л. 63; ф. 3084, оп, 1, д. 5, л. 169).

Здесь, в Саратове, приказом НКО № 381 от 8 декабря 1942 г. 133-я танковая бригада была преобразована в 11-ю гвардейскую танковую бригаду.

Источники.

Оперативные сводки, донесения, приказы, карты штабов 133-й ТБр, 13-й ГвСД, 62-й армии, Юго-Восточного и Сталинградского фронтов – сайт «https://pamyat-naroda.ru».

Архивные материалы 133-й танковой бригады - ЦАМО, ф. 3084, оп, 1, д. 5; д. 25

Отчет о боевых действиях 133 танковой бригады с 25.08 по 25.09.42 года.  - ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 49, лл. 102 – 114.

Доклад о боевых действиях 137 танковой бригады с 17 по 30.09.42 года - ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 49, лл. 147 – 151.

Краткое описание 10-й (160-й) стрелковой бригады - ЦАМО, ф. 345, оп. 5487, д. 56.

Журнал боевых действий 13-й ГвСД. - ЦАМО, ф. 1075, оп. 1, д. 4.

Краткая характеристика боевых действий 35-й Гв СД.

Документы XXXXVIII.Pz.Korps. – NARA, T. 314, R. 1159.

Документы 6.Armee - NARA T. 312, R. 1685, 1686.

Статья "24.Panzer Division" на сайте http://www.lexikon-der-wehrmacht.de

Сталинградская битва. Хроника, факты, люди. Кн. 1. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.

Вайнруб М.Г. Эти стальные парни. - Киев: Молодь, 1972.

Исаев А. В. Сталинград. За Волгой для нас земли нет. — М.: Яуза, Эксмо, 2008.

Корень Л.П. Есть на Волге утес... - М.: Воениздат, 1969.

Крылов Н. И. Сталинградский рубеж. — М.: Воениздат, 1979.

Родимцев А. И. Гвардейцы стояли насмерть. — М.: ДОСААФ, 1969.

Самчук И.А. Тринадцатая гвардейская. - М.: Воениздат, 1971.

Сараев А.А. Стояли насмерть. - Волгоград: Нижне-Волжское кн. изд-во, 1976.

Чуйков В.И. Сражение века. — М.: Советская Россия, 1975.

Наградные листы – сайт «http://podvignaroda.ru».

Именные списки потерь – сайт «http://www.obd-memorial.ru».

Материал с картами и частично фотками выложил здесь http://tankoved34.livejournal.com/12316.html

Отредактировано Max (14.01.2018 01:22:51)

Мне вот тоже до сих не ясен этот момент. Вроде в отчете 133 тбр ясно расписаны обстоятельства и локация боя. И судя по хронологии документа, события происходят 15 (или 16 сентября) с танками 1 тбр, который действовал в центре севернее Царицы (т.е. вокзал Сталинград II и тамошние жд виадуки точно не подходят, кроме того там остались и действовали машины 2 тбр).

но на тот момент немецких танков там еще не было, а на всех известных немецких фото в предполагаемом районе (около жд виадука, на Краснознаменской и стадионе "Динамо") только две подбитые "тридцатьчетверки". Хотя согласно отчету в 133 тбр на тот момент были одни КВ.

У Астраханского моста на южном берегу Царицы стоял подбитый КВ, есть немецкое фото. Насчет подбитого КВ и погибшего старшины Бондаря ув. Александр уже писал на 17 стр. Но как Бондарь погиб 15 сентября (согласно ОБД) у Астраханского моста, если на тот момент немцев там быть не могло? Немцы из группы "Эдельсхейм" к вечеру 15-го смогли выйти только к железнодорожному мосту через Царицу (данные из книги Марка), оттуда до Астраханского моста далековато. Тут много неясного.

Известно, что из 1 тбр до Астраханского моста добрались 9 машин. Согласно отчету 137 тбр, после вывода за Волгу комсостава 133 тбр, в бригаду были переданы 5 КВ, находившихся в расположении 13 гв сд (один из них - КВ с надписью "За Родину" у комплекса НКВД на известном фото).

9-5=4 машины.  На фотографиях из центра как раз присутствуют 4 подбитых КВ: 2 на Советской, 1 у Астраханского моста и 1 у Базарной площади. Вроде как все сходиться, но как быть с  датировкой и вышеописанным танковым боем из отчета 133 тбр? И с погибшим 15.09 старшиной Бондарем, похороненным у Астраханского моста, тоже неясно (конечно он мог погибнуть и в другом месте, у моста только похоронили).

Отредактировано егорыч (27.05.2017 05:27:16)